Случайный контракт - Наталья Ручей
Я начинаю смеяться. И так как он смотрит требовательно, все же киваю. Пойду, как я могу пропустить?
— Так, приз… Деньги, которые Лида потратила на взятку, сегодня вернулись на счет. И ты можешь использовать их как захочешь: или перечислишь в приют, или организуешь свой. — Он усмехается. — Можешь сначала посоветоваться со мной, а потом использовать их как хочешь.
— Но как? Приют же…
— Тот, кто их взял, не должен был этого делать. Но в агонии чего не бывает. Там с документами на землю была одна вроде бы несущественная проблема. Теперь она стала большой. Для кого-то. Но когда я ее решу, в ближайшие лет двадцать туда никто не полезет. Так что приют остается.
— Алекс…
У меня столько мыслей и слов и столько эмоций, что удерживать все это и дальше в себе становится невозможным. И я обнимаю его и целую — лоб, брови, губы, глаза…
— Как ты узнал? Как у тебя получилось? Как ты вообще решил этим заняться?
— Ну, может быть, не только ты не хотела развода.
— Может быть?
— Так, жена, — говорит он, активно стягивая с меня футболку, — слишком много вопросов. Мне всегда больше нравились поступки, чем разговоры. Может, продемонстрируешь, что будет ждать меня в нашем браке? К чему мне готовиться?
— С удовольствием, — шепчу я, целуя его. — И любовью.
— Подходит, — слышу ответный шепот у моих губ. — Беру.
Эпилог
— Ох, наконец-то! — встречает нас радостным восклицанием Маргарита Аркадьевна. — А то мы уже начали переживать!
— Переживать — плохая идея, — говорю я, поднимаюсь на крыльцо и обнимаю ее.
Она строго поджимает губы, но я чувствую, как она гладит меня по спине.
— Ну а как не переживать? Самолет уже два с половиной часа как приземлился. А вас все нет и нет. Волновалась: Есений всего полгода как права поручил. Рановато ему садиться за руль.
— Он прекрасный водитель, — заступаюсь за парня.
— Интересно, — слышу сбоку бубнеж, — как вообще должны водители учиться водить, если даже через полгода им еще рано садиться за руль.
— Поговори мне тут! — грозит ему Маргарита Аркадьевна. — Я быстро найду тебе ведро и пару свободных тряпок, чтобы занялся делом.
Есений принимает правильное решение не спорить с домоправительницей и старается незаметно прошмыгнуть мимо нее с моим чемоданом на колесиках. На самом деле у них, как и прежде, прекрасные отношения, и если бы кто вздумал обидеть Есения, то ему бы с такой защитницей пришлось нелегко. Так что этот их разговор — так, от желания поболтать по душам.
— С возвращением, Александр Юрьевич! — приветствует Маргарита Аркадьевна. — Наверное, соскучились на чужбине по домашней еде? Давайте скорее мойте руки и за стол.
— Что-то так снова захотелось обратно… — слышу шепот у себя за спиной.
Маргарита Аркадьевна бросает в его сторону укоризненный взгляд — мол, как так? Только прилетели и снова родину покидать? Но решает, что выгодней притвориться глухой, а то так точно еще не скоро усядемся за стол. А она-то готовилась!
Кстати, Алекс теперь немного более лояльно относится к овощам. Не прошли ее старания зря. Но куда больше кулинарные таланты Маргариты Аркадьевны находят отклик у Графа.
Он и морковку любит, и капусточку, особенно брокколи отварную, он вообще неприхотливый и благодарный. Отогрелся после приюта, подпустил к себе несколько доверенных лиц. Во главе, понятное дело, Маргарита Аркадьевна, потом Алекс, потом я и Есений.
Для остальных же это злобный пес, который всех на дух не переносит.
Алекс привез его домой в тот день, когда у нас с ним состоялся откровенный разговор и обмен признаниями. То вообще был удивительный день, полный приятных неожиданностей. Запах Алекса, примятая соседняя подушка… Оказывается, он все-таки спал тогда со мной в комнате.
А утром поехал в приют. С деньгами вопрос был уже почти улажен, нужно было просто дожать. К тому же, я спала, и он решил дать мне возможность хорошо отдохнуть. Ну и заодно забрать своего подопечного.
— Почему ты решил это сделать? — удивилась я.
— Зажал табличку для клетки.
— А на самом деле?
— Чтобы Маргарите Аркадьевне не прилетел штраф от прокурора за хулиганство, когда она через забор снова начнет бросаться сосисками.
— Нет, а по-честному?
— Вспомнил, как ты обмолвилась, что у твоей матери аллергия на животных. Что только не сделаешь, чтобы видеть тещу пореже?
Я рассмеялась, потому что, конечно, ничуть ему не поверила. И тогда Алекс обнял меня и сказал:
— Я хочу, чтобы ты понимала, Анжелика: я не против того, чем ты занимаешься, и, если понадобится, всегда поддержу тебя. Но я не настолько сильно люблю животных, чтобы превращать дом в приют. Ириска и Граф — это мой уровень максимум.
Да, я понимала это. И тем сильнее была озадачена его поступком. Тем более что пес довольно долго вообще никого к себе не подпускал. А потом поняла: они чем-то неуловимо похожи.
Настороженность, подозрительность, острые клыки, которые пес легко демонстрировал, хватка. И за всем этим скрытая потребность в теплоте, любви и доверии.
Мне до сих пор обидно за того мальчишку, которого я видела на старых фотографиях Алекса. Я знаю, что ничего не могу изменить: прошлое никому из нас не подвластно. Но я очень стараюсь, чтобы ему нравилось быть со мной в настоящем…
— О чем задумалась? — вырывает меня из размышлений Алекс.
— О тебе, — признаюсь без раздумий. — О нас.
— Да, — он довольно улыбается и кладет руку мне на живот, — это я хорошо постарался: будет еще больше о чем приятном подумать и чем заниматься.
Я смеюсь — вот такой он и есть: невозможный, самоуверенный и очень близкий, родной. Алекс крепко прижимает меня к себе, пользуясь возможностью, пока это сделать еще реально,
