Карл Мунк - Один
– Да, и таинственные волшебники в красных плащах! – добавил Один. – А не взглянуть ли нам на вчерашнего Устроителя бури?
– Это было бы интересно, – прокаркал Хугин.
– Молчи, птица, когда тебя не спрашивают! – цыкнул на ворона ас. – Так что, Силги, можешь ты нас познакомить с этим волшебником?
– Ты же спешил в Долину, – сказал Силги.
– Долина может и обождать. В конце концов, это он задержал нас здесь, пусть теперь пеняет на себя.
– Я ожидал от тебя такого ответа, Один, – сказал Силги. – Когда здесь появился этот волшебник со своей черной магией, спокойная жизнь закончилась. Он поселился в пещере на самой вершине горы, так что путь нам предстоит неблизкий.
– Ничего, со Слейпниром мы эту горку быстро одолеем, – ответил Один.
– По воздуху передвигаться бесполезно, – сказал Силги. – Он заметит нас раньше времени и смоется.
– Если он волшебник, то заметит нас в любом случае. Хорошо, пока будем подниматься так, а Хугин полетит вперед, посмотрит, чем там занимается новоявленный Громовержец.
Хугин довольно каркнул и взмыл в воздух. Вскоре черная птица скрылась в ветвях деревьев, а Один устроился верхом на Слейпнире, посадив перед собой маленького Силги.
– Будешь показывать дорогу.
– Хорошо, – сказал Силги, – пока езжай прямо. Видишь впереди старую сосну? Оттуда начинается тропинка к вершине горы, поедем по ней, хотя волшебник обязательно постарается нам помешать.
– Постарается, если у него что-нибудь выйдет. Только это не в небе молниями бросаться. Ты ведь знаешь эту гору лучше, чем он? – спросил Один.
Силги молча кивнул, и одноглазый всадник поскакал к старой сосне, стоящей немного в стороне от остальных деревьев. Возле сосны хвойный лес заканчивается, превращаясь опять в колючий кустарник, посреди которого вилась чуть заметная тропинка и, все время петляя, поднималась в гору.
– Эта тропинка? – спросил Один.
– Да, она, но раньше мне казалось, что она была пошире и попрямее.
Один взглянул истинным зрением, но тропинка осталась такой же, как была. «Наверное, Силги здесь давно не был, и кустарник сильно разросся за это время», – подумал Один и направил Слейпнира в чащу колючек.
Ехать было тяжело, ветки сплетались посреди дороги, царапая бока Слейпнира и цепляясь в ноги Одина. Они долго продирались сквозь чащу кустарника, пока не заехали в тупик. Тропинка вдруг закончилась или полностью заросла кустами. Один еще раз взглянул истинным зрением, но все осталось также. Выход был один – использовать Гунгнир.
Один взял копье в руки и направил его острие в чащу кустов, прошептав короткое заклинание. Из копья вырвался луч голубоватого света и ударил по кустам. Они не загорелись, но начали пузыриться и с шипением обугливаться, постепенно превращаясь в черную пыль, и, стоило прикоснуться к ним, как то, что раньше было кустарником, оседало черным облачком на землю. Так они и пробирались через кусты, оставляя за собой широкую выжженную тропу. Постепенно кустарник начал редеть, и всадники выбрались к краю глубокого, заросшего зеленью, оврага, а сразу за ним начинались совершенно отвесные скалы, без всяких следов растительности. Перепрыгнуть овраг для Слейпнира не составляло большого труда, но с той стороны не было никакой тропинки, только отвесная стена, поднимающаяся высоко в небо и заканчивающаяся острыми пиками.
– Что дальше, Силги? – спросил Один.
– Езжай вдоль оврага налево, там должен быть проход между скалами, и каменная дорога ведет прямо к вершине.
Один послушно повернул налево и поехал по чуть заметной тропинке вдоль обрыва. В некоторых местах тропинка была огорожена небольшими камнями, а в других приходилось ехать по самому краю. Из-под копыт Слейпнира срывались мелкие камешки и падали где-то в глубине оврага с тихим всплеском.
– Там что, течет речка? – спросил Один.
– Да нет, скорее, ручей, но в иные годы он превращается в полноводную реку. Где-то недалеко она уходит под землю и появляется снова только в Долине. Говорят, что это река человеческих слез и что она заколдована, по ней можно выйти к Источнику Мимира, но не каждому открывается этот путь.
Один сразу вспомнил пейзаж за окном избушки Мимира – каменное ущелье с небольшим ручейком посередине. Тогда он так и не смог выйти к нему, а Мимир ничего не рассказывал об этом ущелье. Только сказал, что это другой мир, и дорога в него почти всегда закрыта.
На другой стороне оврага показался проход между скалами, достаточно широкий, чтобы Слейпнир мог подняться по нему в гору, не очень крутой.
– Ты про эту дорогу говорил, Силги? – спросил Один.
– Да. Здесь нам надо перепрыгнуть через овраг.
– Перепрыгнуть-то не трудно, только как мы будем по ней подниматься, мы же на лошади едем, а не на горном козле.
– Ничего страшного, у тебя ведь не обычный конь, Слейпнир осилит эту дорогу, – сказал Силги.
– Может, и осилит, а если нет – будем бултыхаться в реке человеческих слез, пока нас кто-нибудь не вытащит. Ладно, прыгаем!
Слейпнир без труда перепрыгнул овраг и приземлился на другой стороне, задние копыта коня заскользили, и из-под них полетели мелкие камешки, но он все-таки удержался на краю обрыва. Не успели они проехать и несколько метров, как с разведки вернулся Хугин и уселся на плечо Одина.
– Ну, что там? – спросил ас.
– Ничего хорошего. Самого волшебника я не видел, но его жилье выглядит не очень привлекательно.
– Почему?
– Возле входа в пещеру все усыпано костями всяких животных, просто жуть берет!
– Что еще ты видел? – спросил Один.
– Такие же скалы, как возле Хеля, помните, мы ночевали в них?
– Силги, разве были на Медвежьей горе скалы из черного оникса? – спросил Один.
– Не помню таких, но знаю, что они встречаются у древних друидских гробниц.
– Здесь что, жили друиды когда-то? – спросил Один.
– Не было здесь друидов! – раздраженно ответил Силги.
– Ладно, поедем посмотрим. Хугин, ты уверен, что видел именно эти скалы?
– Да, я их в прошлый раз на всю жизнь запомнил! – ответил ворон.
– Далеко до этих скал? – спросил Один.
– Прилично, но дальше дорога будет лучше, не такой крутой подъем, – ответил ворон.
Чем выше путники поднимались в гору, тем мрачнее становилась дорога. Изредка на пути стали попадаться небольшие, совершенно черные булыжники в форме крошечной человеческой головы. Силги попросил остановиться, слез с коня и наклонился, рассматривая один из таких камней, однако не беря его в руки.
– Что ты там нашел, Силги? – спросил Один.
– Странные камни. Говорят, что именно в них превратились друидские демоны. Раньше такой гадости никогда не было на нашей горе.
– Да, странный волшебник тут у вас поселился. Может, он хочет воскресить древних богов? – спросил Один.
– Не думаю, что ему это под силу, – ответил гном.
– Я тоже что-то слышал раньше про эти камни, – вспомнил Один, – неспроста они здесь появились.
– Надо спешить, – прокаркал Хугин, вернувшись с очередной разведки. – Наш волшебник, кажется, затевает грозу.
Небо над ними начало быстро темнеть, и появились уже знакомые черные облака, ведущие себя как-то слишком разумно, будто их направляла чья-то воля.
– Кажется, волшебник уже знает о нашем приближении, – сказал Один.
– У-гу, начинаются неприятности, – промычал гном.
Последние метры до вершины горы Один и его спутники преодолевали, уже не обращая внимания на странности поведения некоторых черных камней и загадочных облаков, из которых опять начали бить молнии прямо под копыта Слейпнира, «Ну, в этот раз он нам уже не сможет помешать!» – злился Один, постоянно подгоняя Слейпнира.
На вершине горы Одина ожидало довольно значительное зрелище. Теперь к красному плащу волшебника прибавилась и красная маска, скрывающая его лицо. Он стоял в центре круга, сложенного из все тех же черных камней, в пяти местах по диаметру круга горело по маленькому костру. За спиной у волшебника была скала, очень похожая на те, что раньше попадались Одину в Хеле, тот же черный камень: совершенно гладкая матовая поверхность и зловещие черные пики, поднимающиеся высоко в небо. На Медвежьей горе она казалась совершенно чужеродным предметом, попавшая туда, может быть, случайно, а, может, по злой воле того же волшебника.
Обладатель красной маски стоял посредине круга и, казалось, не замечал ни Одина, ни его спутников, он говорил что-то на незнакомом языке, глядя куда-то в пространство, будто разговаривая с невидимым собеседником. Потом волшебник поднял кверху руки и запел. Из его горла вырывалась скорее не песнь, а всхлипы вперемежку со злобным рычанием, но эти дикие звуки подчинялись своему завораживающему ритму. Казалось, время остановилось и пошло вспять, воздух замер, превратившись в сгусток энергии, в любой момент готовой разрушить все на своем пути.
– Один, быстрее, его надо остановить! – крикнул Силги.
