Восемь бессмертных - Людмила Ивановна Исаева
Сюй Сень ответил:
— Я видел, как уважаемый монах заставил воду отступить. Видимо, ваша сила безгранична. И все же я убежден: обе женщины из рода Бай преданы мне. Их добро и милости непоколебимы как гора, хоть они и оборотни-змеи. Они нисколько не навредили мне, никогда не делали зла. Очень прошу, оставьте их в покое, не преследуйте впредь, ведь вы — добродетельный человек.
И хотя Сюй Сень был заперт, он вдруг проявил неприсущую ему ранее твердость, наотрез отказался брить голову и становиться послушником. Прошло несколько дней, и ему представилась возможность бежать.
Он вернулся в свою аптеку "Зал защиты и благополучия" и обнаружил, что дом пуст. Сюй горько рыдал: где же их теперь искать? Опасаясь, что монах Фа Хай вновь станет докучать, он закрыл ворота аптеки и отправился в Ханчжоу, к сестре, где жил раньше.
Однажды ясным летним днем Сюй Сень вновь, прогуливаясь, оказался за городом, на Сломанном мосту. На поверхности озера маленькие волны сверкали на солнце тысячами блесток, подобных чешуйкам. Прогулочные лодочки медленно скользили по озеру. Было время цветения лотосов, и красота вокруг была сказочная.
Вдруг взгляд его упал на небольшую лодочку, медленно приближающуюся к мосту; в ней сидели две красавицы. Это были Бай Нян-цзы и Сяо Цин. Синяя змейка первой увидела его и обратилась к Белой:
— Сестрица, ну-ка посмотри, кто там стоит?
Почти одновременно и Сюй Сень узнал их. Он вздрогнул от неожиданности, но тут же в восторге закричал:
— Причаливай, жена, твой муж здесь!
Бай Нян-цзы, поддерживаемая Синей змейкой, вышла на берег и встретилась на мосту с Сюй Сенем. Синяя змейка готова была убить этого слабовольного, бесхарактерного мужчину, который оставил беременную жену, поверив монаху, но добрая Белая змейка остановила ее, простив мужу все его слабости. Бросившись друг к другу, они стали наперебой рассказывать о том, что случилось с ними после разлуки, и о том, как они скучали и тосковали. Они испытывали и радость, и боль одновременно и не могли сдержать слез.
— Помнишь, когда ты собрался в монастырь молиться, я просила тебя поскорее возвращаться и не встречаться с этим монахом Фа Хаем. — Напомнила Белая змейка. — А ты все же послушался этого лысого болтуна и не вернулся. Ты даже не подумал о наследнике, которого я ношу под сердцем. И мне, будучи беременной, пришлось вместе с сестрой сражаться с монахом. К счастью, нам удалось убежать от него, иначе все могло бы закончиться плачевно.
Сюй Сень опустил голову, изменившись в лице:
— Да, если бы я послушался тебя тогда, мне не пришлось бы жить в монастыре под замком. Из-за меня была эта схватка. Из-за меня, недостойного, вы с сестрой так страдали. От меня — одни хлопоты, один вред, за это я должен тысячу раз умереть
Жена вновь заговорила:
— Этот Фа Хай сказал мне, что ты решил "стряхнуть желтую пыль с башмаков", что твоя мечта — уйти из дома и стать монахом. Если это правда, то почему ты не сказал об этом решении мне, твоей жене? Мы давно могли бы все выяснить между собой, — и она вновь заплакала.
Муж поспешно стал объяснять, оправдываться:
— Да, твои любовь и преданность поистине глубоки, но ведь и я — не камень и не бревно! Я не сам остался в монастыре, Фа Хай насильно запер меня, принуждая стать монахом, чтобы я не мог вернуться к тебе. А ведь я не согласился и нашел возможность убежать оттуда. Я только и мечтал о встрече с тобой!
Его объяснения заставили, наконец, жену улыбнуться и окончательно простить мужа. Они все втроем сели в лодочку и поплыли к пристани Цень-тхан-мэнь, к дому сестры Сюй Сеня, где он жил.
На многих китайских картинках принято изображать встречу супругов на мосту. Это — еще один излюбленный сюжет. При этом Синяя змейка — с мечом и полна гнева, а Белая змейка — смущена и радостна.
Время летело незаметно. Через несколько месяцев у супругов появился прелестный толстенький малыш. Едва родившись, мальчик открыл черные блестящие глазенки и закричал особенно звонко. И все окружающие тут же пришли к выводу, что мальчик, когда вырастет, станет особо выдающимся, необычным человеком. И отец, и мать, и Синяя змейка лелеяли его, как прекрасную жемчужинку на ладони.
Когда ребенку исполнился месяц, а у китайцев это — особенный праздник, тетушка Сюй, сестра отца, подарила племяннику "замочек судьбы". Это, как правило, серебряный замочек с колокольчиками внутри, который в виде обруча надевается на шею ребенка. Считается, что звон колокольчиков отгоняет нечистую силу, а на самом замочке принято изображать благопожелательные иероглифы.
Китайский писатель Лу Синь, вспоминая друга детства, мальчика лет двенадцати с серебряным обручем на шее, поясняет читателям: это означало, что отец очень любил сына и, боясь, как бы он не умер, дал обет перед изображением Будды и скрепил этот обет серебряным обручем с замочком, который и надел на ребенка.
Итак, преподнеся подарок, тетушка спросила, какое же имя подобрать мальчику, и отец предложил:
— Давайте назовем его Ши-линем. "Ши" — "интеллигентный человек", "линь" — "роща", и "большое количество". То есть, "один из множества ученых людей", Сюй Ши-линь.
Имя понравилось всем, на том и порешили: пусть мальчик, когда вырастет, посвятит себя изучению книг, пусть встанет в ряды грамотных людей.
Когда Сюй Сень готовил угощения и разливал вино для гостей, пришедших поздравить с исполнением месяца наследнику, ему доложили:
— Господин Сюй, с вами хочет повидаться старый монах, он ждет за воротами.
Белая змейка сразу поняла, что это опять пришел Фа Хай, и предостерегла мужа:
— Сердце у этого старика недоброе, он вечно замышляет что-то нехорошее. Будь с ним осторожен.
