Система Мультивыбора/Аватар: Пески смерти Том 2 (СИ) - Naruko
Но поскольку он не мог скрыть милые личики, то не работал. Да, у меня язык не поворачивался сказать, что местные девочки какой-то плод инцеста.
— Кто ты такой? — закричала было одна из них, пока остальные спешили подобраться ближе. И только одна показалась за спиной, занеся веер тупой частью и приготовившись ударить по шее, как…
— Приветствую проповедников трудов Гуру Лагхимы, — я уважительно поклонился, пропустив удар над головой. И в этот же момент все люди застыли. Девушки за спиной смущенно посмотрели на мою накаченную фигуру, а остальные издали кряхтящий звук, не зная, что вообще делать. Ведь я поставил их в тупик знанием истории, и тем, что жажда порядка и контроля у Киоши появилась именно благодаря трудам одного проповедника философии. — Я историк, философ и маг земли — Дагот. Разрешите пообщаться?
Подобно неожиданно встреченной грозе, девушки захлопали глазками и прямо как истинные проповедники своей веры, скинули ответственность на другого человека. Их лидера.
— … Ты как-то слабо похож на философа, — передо мной вышла девушка, осмотрев мое возвышающееся над молодыми девушками тело, и в насмешливой форме закрыла половину своего лица веером.
— Мир больше, чем вам кажется, проповедуемый Лагхимой стоицизм — владение собой и самоконтроль, а также принятие своей судьбы — не единственная форма образа жизни. Я бы сказал есть люди, для которых она смертельно не рекомендуется, — на лице раскрылась улыбка, меня радовало, что они знали истоки и откуда пошел текущий образ жизни. Ведь одним из принципов, которому следовал Лагхима, а значит и Киоши, была мудрость, — Я акцентируюсь на чем-то среднем, между трудами Лагхимы и Шокена. Надеюсь, вы слышали о последнем?
Орден Лотоса не мог сформировать правильно свои взгляды на мир, и распространить их так, чтобы наконец начать влиять на мир. Причиной тому было простое не знание того, кто такой Гуру Шокен. Может я и не Гуру, но уверен, смогу убедить наконец сформировать принципы Белого Ордена, и завербовать первых людей.
Глава 7
Доверие нужно заслужить
Доказательством того, что воины Киоши на самом деле не варвары, ожесточенно относящиеся к любому вторженцу, и не помешанные на защите своего хозяйства ведьмы, способные убить любого «не такого, как остальные», является красота самих девушек. Звучало странно — будто внешний вид человека хоть как-то может отобразить устои, взгляды на мир и отношение к чужакам, но дело было как раз в хороших генах, добыть которые можно разве что отношением с внешним миром. История даже в мире магов знает много примеров, когда частное общество постепенно было вынужденно интегрироваться в социум: Отчасти можно было привести в пример людей со львов-черепах, переселившихся на континент; мужчины почти истребленного Южного племени воды отправляются в путешествие, чтобы найти себе пассию; в конце концов даже королевская семья Хозяина Огня, пусть и не совсем изоляционная, и не подходящая под пример, но даже со своим «тяжелым» характером заводящая отношения с людьми извне.
В целом, я хотел сказать, что изолированное общество долго не протянет, так что выходя к людям и договариваясь к окружившими меня воинами Киоши, я уже был хотя бы отчасти уверен, что они меня хотя бы выслушают, а там быть может заинтересуются и попробуют пойти на контакт. Ведь предпосылки к такому просто обязаны были существовать. Не схватят же они меня, чтобы изнасиловать всей толпой, а потом выбросить в море к Унаги? Нет, идя в сопровождении военнослужащих, я имел место наблюдать вполне цивилизованное отношение ко всему вокруг.
Пять криво косящихся девушек, что сопровождали меня буквально окружив со всех сторон, держали на изготовке свои веера, но не смели нарушать приказы своей главной, что опрашивала о целях моего прибытия и средств, с помощью которых собственно удалось прибыть на изолированный остров. Другие шептались и косо поглядывали на мои заведенные за спину руки.
— Неужели ты не видел Унаги, пока подплывал к нашим территориям? Как он вообще мог подпустить корабль этих деревенщин к нашему острову? — в голосе девушки слышалось возмущение.
— Видел конечно, правда отношения не задались. Пришлось отбиваться.
— У него странные кольца на руках, почему они так сияют на солнце?
— Вам нравятся? — полуобернувшись к шушукающимся и подозрительным дамочкам, я достал одно колечко, которое быстро легло одной из них в руку. — Вы тут вроде не носите украшения, так вот вам мой подарочек из вне.
— Ты сказал, что отбивался от Унаги? — в этот же момент некоторые из них просто хлопали глазками.
Врать, как понятно, я не мог, а потому выдавал все от чистого сердца — стараясь сглаживать углы понятным для них отношением. Девушкам этого острова должна заходить мудрость, мужество, справедливость и умеренность, это основные пустулаты их так называемого образа жизни, так что я смело проявлял первое, уважительно общаясь обо всем, а остальное… еще успеется. К тому же, они все еще настороженны. Отойдя от деревни на пол сотни метров, мы оказались перед каменным мостом, по которому бегали местные, сообщая о прибытии незнакомца. Меня провели по мосту, как своеобразный экспонат, пока стоящие ровными рядами девушки, хмурящиеся или заинтересованные, изучали мой внешний вид. Стоящее на дворе лето украшало окружение зелеными листьями, а сильный ветер трепетал волосы девиц, все еще изучающих принципы и истоки своего народа.
А как только мы оказались буквально на базе, представляющей из себя пару домов и додзё — завели внутрь обширного деревянного помещения и поставили перед лидером их фентезийного отряда.
— Что ж, философ Дагот, сумевший каким-то образом сразится с Унаги, может ты сначала поведаешь об учении Киоши, раз уж ты так много треплешь языком и пытаешься навязать дружбу. Учти, мы насквозь различаем ложь, и очень быстро поймем, если ты просто пудришь мозги, — она опасно прищурилась, ровно как и воины за ее спиной. Но она уже была готова полностью меня слушать, а значит все, что я себе навыдумывал, было правдой. Их можно одолеть простым знанием истории.
— Хех, — опустив слегка голову, я тщательно осмотрел дам. Каждая пыталась твердо стоять на месте и не отводить взгляд в сторону. — Подобно легендарной Киоши, вы сохраняете внутреннее спокойствие и учитесь полностью владеть собой независимо от каких-либо внешних условий. Мудрость позволяет знать законы, свою историю и не забывать прошлое; Мужество дает возможность смотреть в глаза жестоким зверям, что могут растерзать одним присутствием.
Мой тон с каждым сказанным словом становился тяжелее, ровно как и взгляд, уперевшийся исключительно в предводительницу, проверяя это самое мужество. Мне даже не нужно было претворяться, чтобы сойти за зверя. Пускай она тихонько сглотнула, но не отступила.
— Справедливость дает право действовать по обстоятельствам, чтобы исполнить собственный долг, не в зависимости от ситуации, и не позволяет убить безоружного. А умеренность… заставляет держать в узде желания, чтобы не нарушить ни одного из правил. Невозмутимость и моральные добродетели сейчас заставляют оценивать мои слова по какой-то своей внутренней палитре… уважаемо. Но есть так же причина, по которой вы до сих пор не вышли в мир, и я уже не согласен с этим. Фундаментальным принципом стоицизма является понимание, что есть вещи, которые вы можете контролировать — все в пределах своего острова, а есть, которые не способны — мир снаружи и идущая там война. Надежда, что вас это никогда не коснется, это фундаментальная направленность всех ваших взглядов. А даже если коснется… думаете, что сможете пережить. Так вот навряд ли вам так повезет.
