Акбузат - Автор Неизвестен
Старик покачал головой и воскликнул:
— Ай, Сура-батыр! Каким человеком был! Многие годы воевал с Масем-ханом, не отдавал ему Урала. При нем мужчины нашего Урала рыбой в воде плавали, птицами в лесах пели. Да вот нет в живых нашего Сура-батыра…
Хаубан подумал: «Неужели та старуха, что повстречалась мне в озере, моя мать?»
И стал он ходить по аулам, расспрашивать людей о Сура-батыре и о его жене, и все люди говорили одно и то же.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Как Масем-хан устроил большой туй
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
А Масем-хан повсюду разослал весть о большой свадьбе. Вернулся Хаубан в его яйляу и видит — бии, аксакалы, их сыновья, мурзы, гарцующие на аргамаках, на рысаках резвых, скакунов под уздцы прогуливающие, всю яйляу хана заполнили, большой майдан образовали. От соседних баев и тарханов33 собралось много народу. На одном краю майдана стояли бедняки-батыры, не имеющие ни коня, ни шубы, на другом — женщины, девушки, старухи и дети. А в центре майдана стояли жены Масем-хан, три его дочери и зятья. Бии и аксакалы толпились вокруг хана, ожидая начала праздника.
Борцы, ловко накрутив кушаки на руку, ходили взад-вперед, волнуясь. Певцы, пробуя голоса, пили сырые яйца. Кураисты, не давая кураям засохнуть, брызгали на них водою. Всадники-глашатаи, соблюдая ряды, водили скакунов вокруг майдана.
Подошел Хаубан к кругу и осмотрел всех по порядку. Айхылу возле хана не было почему-то. Вдруг притих народ — это в окружении множества девушек появилась Айхылу. Все юноши подтянулись, приосанились, не спускают глаз с ее прекрасного лица.
Масем-хан вышел на средину майдана и сказал так:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Собрал майдан я во славу страны:
Радостью полон я ныне большой —
Дивом похищенная дочь моя
Милостью божьей вернулась домой.
Как в кадыр-тюн34 ликованием я
Всею душой непомерно объят.
Дал я аллаху обет: в честь того,
Что дочь моя возвратилась назад,
Тому, кто престол мой впредь защитит,
Кто Шульгену за всё отомстит,
Кто голову дива, убив, принесет,
Тому свою дочь в жены отдам.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Услышав это, батыры пригорюнились, не смея произнести ни слова.
Лишь один Акбулат-бий вышел вперед и, глядя на Айхылу, проговорил:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Айхылу моя, расскажи
Нам обо всем,
Что случилось с тобой,
Пусть батыры,
Что здесь собрались,
Узнают,
Как ты осталась жива.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Что рассказала людям дочь Масем-хана
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
И Айхылу так рассказала:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Я у хана младшая дочь,
Баловницею я здесь была,
Дни напролет смеясь и резвясь,
Жизнь беспечную я вела.
Однажды поехала я на прогулку
На, караковом рысаке,
Все подруги мои со мной
Поехали вместе налегке.
Мы резвились, как могли,
Смеялись и пели от души
На лужайке у озера Шульген,
В огнецвете пахучих трав,
Собирали мы там цветы.
Вдруг рядом с собой я увидела что-то
Медведем назвать —
На нем шерсть гребнем,
Волком назвать —
Он волка крупнее.
Лапой крепко меня обхватил,
И от страха,
Что меня обуял,
Я лишилась последних сил.
Помертвело тело моё,
Потеряла сознанье я,
А глаза вновь открыла я —
Стоят девушки возле меня.
Все от страха бледны, как снег,
Замер где-то их звонкий смех,
Пожелтели лица,
Как медь;
Все похищены,
Как и я,
Все напуганы,
Как и я,
Оторваны от родной земли.
С ними познакомилась я,
Расспросила,
Откуда кто…
Потом старуха к нам подошла,
Вся морщинами изошла.
Позабывши про горе свое,
Собрались мы возле нее.
Каждую расспросила она,
Кто похищен с какой страны.
Про свой род и про племена
Мы рассказали ей всё сполна.
Стала рассказывать о себе:
— Мой муж на Урале знаменит,
Был прославленный егет.
По одному имени его
Знать должны вы про него.
(А про гибель его не скажу —
Будет трудно одной из вас).
Не уступавший дорогу ханам,
Звался он в мире Сура-батыр.
Если из лука стрелял,
Никому в меткости не уступал.
Но однажды тяжелым сном
Он в одиночестве уснул;
Враг, что жаждал его крови,
В поле спящим его застав,
Прямо в сердце вонзил стрелу.
А чтобы о том я вовек молчала,
Тайну народу не открывала,
Заставили клятву дать,
И потом
Утопили в озере этом глухом.
Зверь какой-то меня проглотил,
Захлебнуться тем самым не дав,
Пасть была его велика…
Я пришла в себя — и меня
Изрыгнул он наружу,
Сказав:
— Вылезай поскорей назад,
Куда нужно, туда пришла,
Нет других у тебя дорог,
Когда жив был твой муж,
В меня
Он стрелял,
Он бы кожу мою содрал —
Из ножен даже вынул нож.
Я молил его:
— Пощади!
Видя, что я слезами кровавыми
Истекаю,
Меня пожалел:
«Видно, с детства ты в рабстве рос,
Лишенный матери и отца,
Позабыл про свой род и дом,
Тварь ничтожная» —
Он сказал.
Хоть зовусь я с тех пор Кахкахой,
Хоть Шульгена я первый батыр,
Хоть во всем я послушен царю,
Хоть брожу по Уралу я,
Кого бы ни проглатывал я,
Несчастный пищей не будет мне,
Хоть гореть мне в голодном огне.
Ты пришла теперь в этот мир,
Надолго останешься в этой стране.
Озеро Шульген — оно таково:
Из кровавых потоков слез,
Что скопились в месте одном,
Неумолимо росло и росло,
Пока озером не стало оно.
Тот, кому принадлежит престол,
С
