Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока

Стоя по обе стороны жертвенника, задают загадки хотар и брахман. Жертвенник же, поистине,– воплощение приносящего жертву; и хотар и брахман возвращают приносящему жертву блеск и благочестие.

«Что было первой мыслью?» – спрашивает хотар. «Небо, дождь[626] – вот, поистине, первая мысль»,– отвечает брахман. И приносящий жертву овладевает небом и дождем.

«Что было большой птицей?» – спрашивает хотар. «Конь – вот, поистине, большая птица». И приносящий жертву овладевает конем.

«Что было темным?» – спрашивает хотар. «Ночь, поистине, темная». И приносящий жертву овладевает ночью.

«Что было полным?» – спрашивает хотар. «Шри, богиня блага, поистине, полная». И приносящий жертву овладевает пищей и прочими благами.

«Кто странствует в одиночестве?» – спрашивает брахман. «Это солнце, поистине, странствует в одиночестве»,– отвечает хотар. И приносящий жертву овладевает солнцем.

«Кто каждый раз рождается снова?» – спрашивает брахман. «Луна, поистине, каждый раз рождается снова». И приносящий жертву овладевает долгой жизнью.

«Какое есть лекарство от холода?» – спрашивает брахман, «Огонь – вот, поистине, лекарство от холода». И приносящий жертву овладевает благочестием. 

«Что есть великий посев?» – спрашивает брахман. «Этот мир – вот, поистине, великий посев». И приносящий жертву утверждается в этом мире.

«Я спрашиваю тебя, где верхний предел земли?» – говорит хотар. «Жертвоприношение– вот, поистине, верхний предел земли»,– отвечает брахмаи. И приносящий жертву овладевает жертвенником.

«Я спрашиваю тебя, где пуп вселенной?» – говорит хотар. «Жертвоприношение– вот, поистине, пуп вселенной»,—отвечает брахмлн. И приносящий жертву овладевает жертвоприношением.

«Я спрашиваю тебя, что есть семя могучего коня?» – говорит брахман. «Сома – вот, поистине, семя могучего коня»,– отвечает хотар. И приносящий жертву овладевает соком сомы.

«Я спрашиваю тебя, что есть высшее небо Слова?» – говорит брахман. «Брахман – вот, поистине, высшее небо Слова»,– отвечает хотар. И приносящий жертву овладевает благочестием.

Переводы из «Шатапатха-брахманы» выполнены по изданию: «Cata-patha-brahmana of the White Yajurveda», ed. by A. Weber, Leipzig, 1924. Из «Айтарейя-брахманы» – по изданию: «The Aitareya-brahmanam», ed. by K. Agase, Patna, 1896. Из «Тайттирийя-брахманы» – по изданию: «Taitti-riyabrahmanam Krsnayajurvediyam», ed. by H. N. Apte, 1898.

Из «Упанишад»

Брихадараньяка-упанишада (II, 4)

1. «Майтрейи[627], – сказал Яджнявалкья, – поистине, я собираюсь оставить это состояние[628] домохозяина. Давай же я произведу раздел между тобой и Катьяяни».

2. Майтрейи сказала: «Господин. Если бы вся эта земля, полная богатства, сделалась моей, стала бы я от этого бессмертной?» – «Нет,– сказал Яджнявалкья.– Какова жизнь наделенных имуществом, такой стала бы и твоя жизнь. Но нет надежды достичь бессмертия с помощью богатства».

3. Майтрейи сказала: «Что я буду делать с тем, от чего все равно не стану бессмертной? Поведай мне, блаженный, что ты знаешь».

4. Яджнявалкья сказал: «Да. Ты всегда была дорога нам и говоришь дорогое. Подойди же и сядь – я объясню тебе это. А ты поразмысли над тем, что я буду объяснять».

5. И он сказал: «Поистине, не ради супруга дорог супруг, но ради Атмана дорог супруг. Поистине, не ради жены дорога жена, по ради Атмана дорога жена. Поистине, не ради сыновей дороги сыновья, но ради Атмана дороги сыновья. Поистине, не ради богатства дорого богатство, но ради Атмана дорого богатство. Поистине, не ради брахманства дорого брахманство, но ради Атмана дорого брахманство. Поистине, не ради кшатры[629] дорога кшатра, но ради Атмана дорога кшатра. Поистине, не ради миров дороги миры, но ради Атмана дороги миры. Поистине, не ради богов дороги боги, но ради Атмана дороги боги. Поистине, не ради существ дороги существа, но ради Атмана дороги существа. Поистине, не ради всего дорого все, но ради Атмана дорого все. Поистине, лишь Атмнпа следует видеть, следует слышать, о нем следует думать, следует размышлять, о Майтрейи. Поистине, когда Атмана видят и слышат, когда думают о нем и распознают его, все становится известно.

6. Брахманство оставляет того, кто считает брахманство отличным от Атмана. Кшатра оставляет того, кто считает кшатру отличной от Атмана. Миры оставляют того, кто считает миры отличными от Атмана. Существа оставляют того, кто считает существ отличными от Атмана. Все оставляет того, кто считает все отличным от Атмана. Это брахманство, эта кшатра, эти миры, эти боги, эти существа, это все – Атман.

7. Это подобно тому, как не могут быть восприняты сами по себе внешние звуки, возникающие, когда ударяют в барабан, но, благодаря восприятию барабана или ударяющего в барабан, воспринимается и звук.

8. Это подобно тому, как не могут быть восприняты сами по себе внешние звуки, возникающие, когда трубят в раковину, но, благодаря восприятию раковины или трубящего в раковину, воспринимается и звук.

9. Это подобно тому, как не могут быть восприняты сами по себе внешние звуки, возникающие, когда играют на лютне, но, благодаря восприятию лютни или играющего на лютне, воспринимается и звук.

10. Подобно тому как из огня, в который подложено сырое топливо, выходят один за другим клубы дыма, поистине, так же и с дыханием этого великого существа[630] вышли «Ригведа», «Яджурведа», «Самаведа», «Атхарвангираса»[631], итихаса[632], пураны[633], науки[634], упанишады, шлоки[635], сутры[636], анувьякхьяны, вьякхьяны[637]. Все они вышли с его дыханием.

11. Это подобно тому, как океан – средоточие всех вод, как кожа – средоточие всех прикосновений, как ноздри – средоточие всех запахов, как язык – средоточие всех вкусов, как глаз – средоточие всех образов, как ухо – средоточие всех звуков, как разум – средоточие всех решений, как сердце – средоточие всех знаний, как руки – средоточие всех дел, как детородный орган – средоточие всех удовольствий, как задний проход – средоточие всех извержений, как ноги – средоточие всех путешествий, как речь – средоточие всех вед.

12. Подобно тому как брошенный в воду комок соли растворяется в воде и нельзя вытащить его снова, но какую часть воды ни возьмешь – она соленая, поистине, так же и эта великая, бесконечная, безграничная, состоящая из одного лишь распознавания сущность, возникнув из этих элементов[638], исчезает в них. Нет после смерти сознания. Так говорю я», – так сказал Яджнявалкья.

13. Тогда Майтрейи сказала: «Ты смутил меня, господин, словами: «нет после смерти сознания». Тогда он сказал: «Поистине, я не говорю смущающего. И этого достаточно, чтобы понять.

14. Ибо, где есть что-либо подобное двойственности, там один обоняет другого, там один видит другого, там один слышит другого, там один говорит другому, там один мыслит о другом, там один распознаёт другого. Но когда для него все стало Атманом, то как и кого сможет он обонять, то как и кого сможет видеть, то как и кого сможет слышать, то как и кому сможет говорить, то как и о ком сможет мыслить, то как и кого сможет распознать? Как сможет он распознать того, благодаря которому он распознаёт все это? Как сможет он распознать распознающего?[639]»

Перевод дается по книге: «Брихадараньяка-Упанишада», перевод, предисловие и комментарии А. Я. Сыркина, М. 1964. В фрагменте говорится об Атмане – высшем индивидуальном психическом начале, пронизывающем все мироздание. В упанишадах Атман выступает в тесном соотношении с высшей объективной реальностью, Брахманом; тождество их – одна из основных идей в догматике упанишад. Здесь Атман трактуется как источник и носитель всего сущего. Легендарный мудрец Яджнявалкья, согласно преданию, получивший свое знание от солнца (его именем назван один из разделов этой унанишады) учит, что ради Атмана, а не ради самих себя дороги все мирские блага. После смерти человек сливается со своим источником – Атманом, лишается сознания и для него исчезает всякое подобие двойственности (субъекта-объекта).

Чхандогья-упнишада (VI, 8-16)

1. Уддалака Аруни сказал своему сыну Шветакету: «Узнай от меня, дорогой, об истинной природе сна. Когда человек, как это называют, спит, то он, дорогой, достигает[640] тогда высшего бытия, достигает самого себя. Поэтому и говорят: «Он спит»,– ибо он достигает самого себя.

2. Подобно тому как привязанная за веревку птица, устремляясь в разные стороны и не зная, где пристроиться, находит прибежище там, где она привязана, так, дорогой, и этот разум, устремляясь в разные стороны и не зная, где пристроиться, находит прибежище в дыхании[641]. Ибо разум, дорогой, привязан к дыханию.

3. Узнай от меня, дорогой, о голоде и жажде. Когда человек, как это называют, голоден, то это вода уводит съеденное им. И как говорят: «уводящий коров, уводящий лошадей, уводящий людей»,– так говорят и о воде: «уводящая пищу». Знай, дорогой, что там поднимается этот росток-тело, ибо он не может быть без корня.