М. Харитонов - Книга о судах и судьях
xci
Ср. ассирийскую сказку "Вор" [57, 242].
xcii
Подслушивание разговоров тяжущихся как прием следствия: ср. китайскую сказку "Чей зонтик?" [68, 182], кхмерские "Как один парень влюбился в чужую жену" [89, 289] и "О человеке, который ночевал в здании суда" [89, 307] и др. В сенегальской сказке "Мудрость Мадиакате Калы" [95, 223] человек, взявший на хранение деньги, отказывается их отдавать. Его и истца по очереди заставляют носить тяжелые погребальные носилки; спрятавшиеся в них люди подслушивают разговоры и устанавливают истину.
xciii
Ср. афганскую сказку "Мудрый судья" [107, 147], персидскую "Свидетель" [85, 50], казахскую "Верное решение" [62, 315], индийскую "Дерево-свидетель" [48, 200], узбекскую "Дерево-свидетель" [53, 88], турецкую "Показания дерева" [25, 238] и др.
xciv
Одна из популярных сказок, связанных с именем справедливого судьи Бао Чжэна, или, как зовут его в народе, Бао-гуна, господина Бао. В эпоху Сун в Китае действительно жил такой неподкупный судья, дела которого описываются в династийной хронике. Народные предания рисуют его как заступника обиженных и пострадавших. (См. также вступительную статью.)
xcv
AaTh 976, 976А. Ср. персидскую сказку "О туркмене, ларце с драгоценностями, слепом верблюде и судье" [87, 458], туркменскую "Три спорщика" [90, 327], непальскую "Кто вор" [46, 3331], кхмерскую "Как отшельник на золото позарился" [89, 270], уйгурскую "Мудрый старец" [135, 247], казахскую "Суд бия Бальтепея" [62, 294]. В курдской сказке "Три Ахмада" [70, 68] находят не вора, а незаконнорожденного.
В Европе особую популярность сюжет приобрел благодаря Боккаччо, который использовал его в "Декамероне" (день десятый, новелла пятая). Мадонна Дианора, жена Джильберте, обещает месспру Ансальдо стать его любовницей, если тот создаст в январе цветущий сад. Ансальдо при помощи некроманта выполняет ее желание. Джильберте требует, чтобы жена исполнила свое обещание, по Ансальдо, узнав о великодушии мужа, отпускает Дианору, а некромант отказывается от платы за свое искусство. Слушателям предлагается решить, кто из них великодушнее. Этот вариант не связан с отысканием вора; тем не менее П. А. Грипцер связывает его с формой "казуса" (см. вступительную статью). Упомянув о других вариантах сюжета (шотландском, русском, турецком, арабском), он пишет: "У нас нет прямых данных, откуда непосредственно заимствовал содержание своей новеллы Боккаччо... но структура новеллы, композиция и форма сказки... все это указывает на то, что родину данного сюжета мы должны искать в каком-либо из литературных памятников древней Индии. Таким памятником оказываются "Двадцать пять рассказов Веталы", где мы н находим оригинал рассказа (Вет. Шив., 9; Вет. Джамбх., 10). Дочь купца обещала одному юноше, что в брачную ночь она придет к нему. Муж, которому она об этом рассказала, отпустил ее. По дороге ее захотел ограбить вор... по затем, пожалев, не тронул. Юноша также пощадил ее и сразу же послал обратно домой. На вопрос Веталы, кто самый великодушный, Викрамадитья в рецензиях Шивадасы и Джамбхаладатты дает разные ответы: в первой он называет вора, во второй - мужа. Здесь перед нами форма ..казуса" в чистом виде. Остальные восточные и западные версии и варианты, сохранившие его своеобразную структуру, тем самым бесспорно обнаруживают свое индийское происхождение" [6, 226 - 227].
Ср. также язгулямский вариант [117, 44], персидский [50, 101]. Интересен приговор в таджикской сказке "Красивая и умная Фариштамох". Если во всех других вариантах предпочтение отдается кому-то из мужчин, здесь женщина-слушательница замечает: "Вы очень узко мыслите!.. Вы забыли о преданности девушки. Ведь, чтобы остаться верной, она сделала все, что могла, и при этом проявила редкую храбрость. Разве прославляемая вами человечность в поведении девушки ничего не значит?" [127, 24 2]. В систанской сказке "Братья-прорицатели" аналогичную историю рассказывают трем братьям, спорящим о наследстве, чтобы рассудить, кто из них вправе претендовать на большую долю. Двое старших заявляют, что они тоже отпустили бы девушку. Иное дело младший. "Я никогда не отказываюсь от куска, который сам мне в рот лезет". - "Значит, ты и хочешь большую долю в наследстве, - говорит девушка (взявшаяся их рассудить. - М. X.). - Возьми вместо этого меня в жены" [101, 148]. Наследство, впрочем, поделили поровну.
Разнообразие суждений и приговоров как внутри одного сюжета, так и в разных его версиях особенно наглядно подтверждает мысль, как несходны могут быть у разных судей представления о справедливости, благородстве, человечности и т. п.
xcvi
Ср. китайскую сказку "Умный крестьянин" [67, 229], персидский анекдот "Дровосек и прохожий" [85, 55] и др.
xcvii
AaTh 655. Ср. персидский народный рассказ "О туркмене, ларце с драгоценностями, слепом верблюде и судье" [87, 458], сказку хауса "Владелец верблюдицы и три мальчика" [122, 58], таджикскую "Три мудрых брата" [127, 220], индийскую "Пропавший верблюд" [162, 28]. Особую проницательность проявляют герои язгулямской сказки "Три мудрых брата": они узнают не только приметы пропавшего верблюда, но описывают женщину, сидевшую на нем. Этот мотив встречается сравнительно редко, поэтому стоит его привести:
" - Откуда же вы узнали, что на верблюдице ехала верхом женщина ?
Братья ответили:
- Один раз она слезала, чтобы присесть у кустика, а женщины делают это не так, как мужчины. Судья спросил:
- А откуда вы узнали, что женщина была беременной?
- Если бы она не была беременной, она бы прямо поднялась с корточек, а она опиралась на руки. Судья спросил:
- А откуда вы узнали, что в животе у нее мальчик? Братья ответили:
- Если бы она была беременна девочкой, она опиралась бы больше на левую руку, а поскольку это был мальчик, она на правую руку оперлась" [117, ЗЗЗ].
В абхазской сказке "Три брата" [17, 66] герои называют приметы вора, не объясняя, как им это удалось (и само воровство произошло давно). Это дало основание комментаторам говорить о плохом изложении сюжета. Между тем известны варианты, где фигурируют не следопыты, а ясновидящие; такова, например, систанская сказка "Братья-прорицатели" [101, 11]. Видимо, и абхазская сказка относится к этому варианту. В обоих случаях братьям приходится еще раз подтверждать свою способность к ясновидению у судьи (в систанском варианте - у царя).
xcviii
Раздельный допрос как прием следствия известен еще из Библии (ср. No 102). Сходную логику доказательства можно увидеть и в древнеиндийском сюжете "Рубин" (No 146): лжесвидетели не могут вылепить форму камня, которого никогда не видели.
xcix
Ср. арабскую сказку из сборника "1001 ночь" "Рассказ о женщине и лживых старцах". Сюжет заканчивается приговором Аллаха:
"И Аллах великий низвел карающую молнию, и она сожгла обоих стариков" [134, 116].
c
Пекинский диалект ("язык мандаринов") - официальный язык пекинских чиновников. В рассказе обыгрывается гомофония китайских слов: небольшие неточности в произношении искажают весь смысл. Глупец, не понимая этого, думает, что речь идет о разновидности магических формул. В ряде вариантов этого рассказа обыгрывается чрезмерная изощренность официального языка, из-за которой простой крестьянин неверно употребляет слова.
ci
Ср. чеченскую сказку "Как молла доказал свою правоту" (No 99), где притворяется немым действительно невиновный, чтобы доказать свою невиновность.
cii
Амида (Амитаба) - буддийское божество.
ciii
Амаирми - зооантропоморфное чудовище; у Ираку - чаще всего в виде огромной женщины с хвостом, которая пожирает людей и зверей.
civ
Ср. аналогичные рассказы: индийский "Лавочник-мошенник" [48, 166], еврейский "Находчивый мальчик" [112, 121] и др. См также прим. к No113.
cv
Этнографической основой сюжета является анималистический культ деревьев. Ср. No 113 и примечания к нему.
cvi
Лянг - старая мера веса, более 37 г.
cvii
Ученый старец - имеется в виду ученый-конфуцианец.
cviii
Ср. сходную индийскую сказку "Мудрый судья" [112, 181], китайскую "Как пытали каменную плиту" [68, 179]. В обоих случаях пытают камень, смеющихся зрителей штрафуют, деньги опускают в воду и по следам жира находят вора (ср. No 109, 112).
cix
Рассказ восходит к древнеиндийскому источнику; ср. [44, 39]. "Двадцать пять рассказов Веталы" послужили также основой для монгольско-ойратского варианта этого сюжета ("Волшебный мертвец". П. - М., 1923).
cx
Серендиб - остров Цейлон.
cxi
Холладж - очень популярный на мусульманском Востоке мистик-еретик, почитаемый многими как подвижник.
cxii
Ср. аналогичный турецкий анекдот [25, 41].
