Диего Ланда - Америка, Австралия и Океания
Гигер-Гигер — холодный западный ветер
Даррун — ночная цапля — жил вблизи реки. На дне реки лежало огромное полое бревно, посреди которого Даррун вырезал отверстие. Он использовал бревно как ловушку для рыб и людей, потому что был банна, или людоедом.
Когда даен приходил в его стойбище, Даррун предлагал ему пойти с ним ловить рыбу. Даен должен был гнать рыбу от одного конца бревна к другому, где стоял наготове Даррун. Ведь он, говорил Даррун, как одинокий эму, и ему не справиться без товарища, или муллаи.
Понимая разумность этого, даен соглашался, и они отправлялись на ловлю. Даррун вооружался копьем, чтобы, как он говорил, поразить рыбу, когда она подойдет к его концу бревна. Как только даен отправлялся к дальнему концу бревна, Даррун спешил к отверстию на его середине.
Не подозревавший вероломства даен продвигался внутри полого бревна, гоня перед собой рыбу. Когда он оказывался под отверстием, Даррун мгновенно вонзал в него копье, убивая на месте. Затем он вытаскивал свою жертву и, разрезав, варил.
Так пропало много людей, пока наконец мудрый виринун ворон не решил разгадать тайну их исчезновения.
Ван-ворон пошел в стойбище Дарруна, и тот пригласил его пойти с ним ловить рыбу, но сначала предложил кусок вкусной и жирной трески.
Ван согласился, но, когда они поели, ворон сказал:
— Я съел слишком много трески, она была очень жирная. Поэтому, прежде чем пойти на ловлю, я должен поспать.
— Хорошо, времени достаточно, — согласился Даррун, предвкушая ужин из мяса человека.
А Ван заснул для того, чтобы послать своего духа сна Мулли-Мулли разузнать, что за ловушку устроил Даррун в реке. Мулли-Мулли проведал все об отверстии в бревне и возвратился. Услышав его рассказ, Ван проснулся и сказал, что готов; они отправились. Даррун показал Вану, где ему следует войти в полое бревно.
Ван был великим виринуном, и Даррун не мог ему повредить, поэтому Ван бесстрашно вошел внутрь бревна. Даррун подождал, пока Ван показался под отверстием, и ударил его копьем. Ван закричал: «Ва! ва! ва!» — но продолжал идти и вышел наружу с другого конца бревна.
— Почему ты ударил меня? — спросил он, вытаскивая застрявшее в нем копье.
— Я не хотел пронзить тебя копьем, — ответил Даррун. — Я думал, что это большая треска.
— Хорошо, пойдем, с меня довольно рыбной ловли, — сказал Ван. — Ты можешь снова ошибиться.
Даррун решил, что Ван действительно поверил его словам, и подошел к нему. В ту же минуту Ван насмерть пронзил его копьем.
В это время Гигер-Гигер — холодный западный ветер дул с такой силой, что с корнем вырывал деревья и переносил хижины воронов с места на место. «Надо, — подумал Ван, — схватить Гичгера-Гигера и запереть его в этом большом полом бревне, но сначала нужно удалить из него воду», — и он начал готовиться к этому.
Через несколько дней, когда Гигер-Гигер утомился, повалив деревья на протяжении нескольких миль и поранив людей своими холодными порывами, Ван внезапно напал на него и загнал внутрь полого бревна, заделав отверстия на его концах и в середине.
Напрасно Гигер-Гигер гремел и выл внутри.
— Ты несешь всюду только разрушения, поэтому останешься здесь, — сказал Ван.
Гигер-Гигер обещал быть не таким порывистым, если Ван временами станет выпускать его. Долгое время Ван не верил ему и держал крепко запертым, но затем стал иногда выпускать его, когда тот обещал не создавать ураганов.
Временами ветер нарушал свое слово и дул с той же разрушительной силой, что и раньше. Тогда Ван снова хватал его и заключал в бревне.
Теперь в бревне появились отверстия, и дыхание Гигера-Гигера проникает через них. Если Ван не найдет для ветра новую тюрьму, он когда‑нибудь вырвется и устроит такой ураган, какого никогда еще не видели западные равнины. Гигер-Гигер разрушит все на своем пути, мчась навстречу своему любимому Ярраге — весеннему ветру, дующему с Камбурана — востока Ярра-га привык встречать появляющийся с Диньерра — запада Гигер-Гигер и согревать его своим ароматным теплом.
Дважды в году все ветры встречаются и устраивают большое корробори и бурные празднества. Дуран-Дуран приходит со своим знойным дыханием с Гарбарку — севера, чтобы встретить свой любимый Ган-я-му, который приходит с Були-миди-мунди — юго-востока, чтобы освежить мягкий, прохладным дыханием Ган-яму, пока его жар не уменьшится и он не перестанет опалять попадающихся ему на пути. Затем с Нуру-буан — юга дует ветер Нуру-нуру-бин, чтобы встретиться с Мунди-ванда — северо-западным ветром.
После большого корробори ветры расстаются, каждый возвращается в свою страну в надежде снова встретиться через несколько месяцев и устроить новое корробори.
Потому и беспокоится Гигер-Гигер в полом бревне, потому и завывает — ведь он не может вырваться из тюрьмы и ринуться вперед, чтобы смешать свое ледяное дыхание с ароматным дыханием Ярраги.
Билба и Мейра
Билба — мягкошерстная крыса дюн когда‑то была человеком и жила в одном стойбище со своим товарищем Мейрой — весенним ветром. Мейра был странным товарищем — ведь его нельзя видеть. Он мог разговаривать с Билбой, но, как ни хотел Билба, он не мог увидеть Мейру.
Однажды Билба сказал Мейре:
— Отчего ты не станешь таким же, как я, чтобы я мог тебя видеть?
— Я тебя вижу, — возразил Мейра.
— Да, я это знаю, но я‑то тебя не вижу, а только слышу. Я угадываю, что ты здесь, по тому, как ты ешь пищу, находящуюся перед тобой. Ты ловишь опоссумов, достаешь мед. Хотя я хожу за тобой, следуя за твоим голосом, но никогда не вижу тебя, а мне хочется видеть кого‑нибудь.
— Зато я вижу тебя, и для меня этого достаточно.
— Но я не вижу тебя, а мне очень, очень хочется снова видеть кого‑нибудь. Я пойду и присоединюсь к людям моего рода. Если бы я мог видеть тебя, я не желал бы лучшего товарища.
— Ладно. Я сейчас иду охотиться. Ты пойдешь со мной?
— Нет, я сегодня останусь здесь.
Мейра ушел и до вечера не возвращался. Вдруг вдали послышался такой шум, какого Билба никогда раньше не слышал. Затем он увидел в той стороне, откуда слышался шум, крутящийся столб пыли и листьев. «Что это за ураган? — подумал он. — Я никогда не видел ничего подобного. Пойду‑ка я к дюне позади нашего стойбища, вырою яму и спрячусь, чтобы ураган не унес меня».
Билба со всех ног бросился к дюне, а позади него бушевал ураган. Билба вырыл яму и зарылся в нее, а ураган налетел, ударил в дюну и стал крутиться вокруг, разбрасывая кору и ветви Он крутился вокруг норы Билбы, но не мог сдвинуть с места дюну. Воя в бессильной ярости, Мейра унесся, и его голос послышался уже вдалеке, а затем совершенно затих.
Через некоторое время Билба вылез из своей норы. Ему был так тепло и безопасно в песчаной норе, что с этих пор он всегда жил в ней, а женившись, привел сюда свою жену.
Род Билба до сих пор живет в песчаных норах. Они слышат голос товарища старого Билбы, но никогда не видят его лица, он больше не говорит на их древнем языке. Он был так рассержен тем, что Билба, не видя его лица, пожелал покинуть его, что, проносясь теперь мимо их стойбищ, только воет и ревет. Никто из их рода не видел, где он живет. Это знают только шесть дующих ветров, но они никому не рассказывают своего секрета.
Каким образом мидии попали в реки
В далеком прошлом Мангги-варреи-мул — чайка летела однажды над западными равнинами с мидией в клюве. Ее увидел Ван, ворон и, желая узнать, что она несет, погнался за ней. Тогда чайка бросила мидию и быстро полетела прочь.
Ван прекратил преследование и спустился посмотреть, что это за странная вещь. Склонив голову набок, он пристально рассматривал ее, а затем клюнул. Ему понравился ее вкус, и он стал клевать ее, пока не съел всю мякоть из одной створки раковины. Он не заметил, что с другой стороны раковины тоже была мякоть, и, считая ее пустой, выбросил в реку.
В реке Мангги-мидии процветали и размножались, и все последующие были похожи на первую — один моллюск, скрытый между двумя створками раковины.
Не подозревая, что он бросил в реку Мангги-мать, Ван решил догнать Мангги-варреи-мул и получить еще мидии. Он полетел в том направлении, в котором она скрылась, и увидел ее около большого водоема, в нескольких милях выше по реке.
Прежде чем та заметила его приближение, он бросился на нее с криком:
— Дай мне еще это мясо в двух раковинах, что ты принесла!
— У меня нет больше. Отпусти меня.
— Тогда скажи, где ты их нашла, чтобы я мог достать это сам.
— Они не из вашей страны. Они живут далеко — там, где я пролетала, чтобы попасть сюда от большой соленой воды. Отпусти меня.
Она старалась вырваться, жалобно крича странным, печальным криком своего племени, но ворон Ван крепко ее держал.
