Антонио Дионис - Геракл
Иолай понял, что его друг это повторяет с очевидным намерением завязать драку. «Ну что же, — подумал Иолай. — На вольном воздухе можно и подраться! Эх, давно я не дрался! А во дворце вечно существует опасность что-то побить или поломать…»
Я сказал, что ты осквернил куст святейшего Силея! — воскликнул начальник стражи.
В таком случае с этим кустом следует поступить вот так! — сказал Геракл и выдернул лозу из земли.
Помахав перед носом остолбеневшего начальника стражи вырванным кустом, Геракл с беспечным видом размахнулся и отбросил лозу на край поля.
Что ты наделал! — ужаснулся начальник стражи. — Царь тебе этого не простит!
Этого царя давно следовало бы крепко проучить! — воскликнул Геракл. — Он нарушает священный закон гостеприимства и заставляет гостей работать на своем неухоженном винограднике!
Расскажи это кому-нибудь другому, — жестко сказал толстяк. — Мне царь платит, и, значит, я его человек!
Геракл иронично поднял брови.
В таком случае, тебя, как и твоего господина, должно сильно расстроить то, что я собираюсь сейчас сделать!
С этими словами Геракл принялся спокойно и методично выдергивать из земли кусты винограда, отбрасывая их на край поля.
Что ты делаешь? — закричал толстяк.
Пропалываю поле, уничтожаю сорняки! — ответил Геракл.
Но ведь ты рвешь виноград!
В голосе главного стражника были одновременно удивление и гнев.
Я прекрасно вижу, — ответил Геракл. — И я надеюсь, что это будет хорошим уроком для не умеющего принимать гостей Силея!
Ну, парень, хоть ты и великий Геракл, а все-таки я тебе заеду в морду! — подошел к герою толстяк-начальник. — Уж больно ты нахален!
Попробуй! — спокойно ответил Геракл.
Толстяк размахнулся и изо всех сил ударил Геракла в левую скулу.
Герой не стал даже уклоняться. После удара он вздрогнул и погладил потревоженную половину лица.
Неплохо! — оценил он. — Ты умеешь драться! А ну-ка, теперь я!
От могучего удара начальник стражи отлетел на несколько шагов и упал на землю.
Ах ты, негодяй! — вскричал начальник.
Он вскочил и снова подбежал к Гераклу.
Тебе мало? — спросил герой. Ему пришлось второй раз двинуть толстяку.
Несчастный начальник стражи снова оказался на земле.
Солдаты, до сих пор безучастно наблюдавшие за происходящим, вдруг изъявили острое желание вмешаться. Они побросали копья и с криками азарта начали прыгать вокруг непобедимого героя, стараясь дотянуться кулаками до его лица.
Геракл уворачивался. Наконец, ему удалось отбросить нападавших и схватить в руки дубинку.
Вот теперь я готов к настоящему разговору с вами! — заметил Геракл.
Стражники увидели грозное оружие в руках силача и снова схватились за копья. Выставив острия вперед, солдаты надвигались на Геракла, как исполинских размеров еж.
Геракл дубиной сметал копья в сторону, как будто косил траву. Но негнущиеся стебли этой травы снова распрямлялись и нешуточно угрожали жизни сына Зевса своими острыми вершинами.
Геракл внезапно услышал сзади голос Иолая:
Лучше сиди на земле, несчастный! — и, следом за этим, еще одно негромкое восклицание, какой-то шорох и звук удара.
Тяжело было оглянуться Гераклу, но, все-таки, он улучил момент.
И вовремя. Начальник стражи стукнул Иолая по голове так, что тот потерял сознание. Теперь толстяк, крадучись, подходил к Гераклу.
Видишь — я занят делом! — гневно прокричал Геракл. — А ты — не мешай!
С этими словами он сделал шаг к толстяку и сильно толкнул его в грудь.
Начальник стражи упал на то место, откуда растут ноги. Упал он неудачно — у него перехватило дыхание. Толстяк повалился набок, схватился обеими руками за грудь и начал издавать тонкий свистящий звук, пытаясь вдохнуть в себя воздух.
Сын Зевса оставил его без внимания. Памятуя, что у него есть еще десяток нетерпеливых собеседников, Геракл развернулся к солдатам.
Те в очередной раз ощетинились копьями и вовсю надвигались на Геракла.
Нет, вы слишком настойчивы! — воскликнул герой.
Иолай к этому времени очнулся от беспамятства, в котором пребывал после удара начальника стражи. Юноша оглянулся вокруг и, увидев на земле своего недавнего обидчика, удовлетворенно улыбнулся.
Обидчик корчился в бесплодных попытках восстановить нормальный дыхательный процесс. Но вот у него уже что-то начало получаться. Тогда Иолай подбежал к толстяку и резким ударом ноги заставил начать попытки сначала.
Геракл дрался как лев, шкура которого укрывала плечи героя. Это значило, что он постепенно сдавал позиции. Первоначальное намерение героя не наносить противнику увечий стало приводить к тому, что Геракла самого медленно, но уверенно начали теснить и очень даже могли сделать калекой на всю оставшуюся жизнь.
Силач понял, что без крови не обойтись. К тому же, в следующий момент копье одного наиболее прыткого солдата ткнуло ему в плечо, причинив сильную боль.
С криком боли и ярости повернул Геракл вспять ход сражения и стал наступать на обезумевших солдат, непрерывно махая дубиной.
Под таким яростным натиском противник дрогнул. Ряды нападавших быстро редели. Геракл оглянулся вокруг. Вот уже четверо корчились среди чахлых кустов винограда в предсмертных судорогах.
Скоро к этим четверым прибавились остальные шесть неудачных фехтовальщиков копьями.
Остался один начальник стражи. Он сидел на земле и ошеломленно озирался вокруг, видя перед собой гору трупов, которые еще недавно были его лучшими солдатами.
Геракл подскочил к нему и занес над головой толстяка свой могучий кулак.
Нет, я не буду с тобой расправляться! — воскликнул, помедлив, Геракл. — Уж больно ты мне понравился. Живи дальше, дорогой!
Что? — не понял своего счастья толстяк.
Воздай должное мойрам, богиням судьбы, несчастный! — повторил Геракл и убрал руку.
Но взгляд начальника стражи был направлен мимо героя. Толстяк смотрел на край виноградного поля, где виднелась фигурка царя Силея, потрясавшего кулаками и спешившего к ним в сопровождении двух слуг.
Ага, царь увидел нас и желает продолжить разговор! — с удовлетворением отметил Геракл.
Иолай подошел и тронул друга за плечо.
Мы его не тронем, правда?
Не знаю, — помотал головой Геракл.
Ярость борьбы пропала. Но гневный вид царя Авлиды говорил о том, что, возможно, Гераклу снова придется вступить в сражение.
Ты перебил всю мою охрану, негодяй! — вскричал царь, приблизившись к Гераклу.
Лицо повелителя было бледным, губы тряслись. От него за десять шагов разило вином.
Геракл помахал рукой возле своего носа, разгоняя винные пары.
Ну ты и набрался! — отметил герой.
— Что? — завопил царь. — Как ты смеешь так разговаривать со мной? Слуги!
Два мускулистых парня в один момент подскочили к своему повелителю.
Взять их! — показал пальцем на Геракла и его молодого друга Силей.
Сын Зевса вздохнул. Он было уже подумал ограничиться тем, что оставить царя с горой его поверженных охранников и удалиться, посчитав свою миссию оконченной.
Но царь, похоже, думал по-другому, поэтому и отдал приказ об аресте Геракла с Иолаем своим последним слугам.
Один из парней подскочил к Иолаю и заломал тому руку. Юноша вскрикнул от сильной боли.
Отпусти Иолая, подонок! — процедил сквозь зубы Геракл, поднимая с земли свою видавшую виды дубину.
Детина нагло оскалился. Тогда Геракл вразвалку подошел к слуге и повторил свое требование:
Я кому сказал, отпусти парня!
Здоровяк сплюнул в сторону Геракла. Этого сын Зевса стерпеть не смог.
Дубина просвистела над самым ухом Иолая, заставив того втянуть голову в плечи и зажмуриться.
В следующий момент Иолай услышал глухой удар и почувствовал, как сжимающие его железные объятия ослабли. Не теряя ни секунды, юноша дернулся всем телом и освободился от слуги, который со стоном осел на землю.
Ты что, с ума сошел! — крикнул Иолай приятелю. — Ты же мог убить меня!
Запросто! — ответил Геракл. — Если бы целился тебе в голову. Но я решил ударить немного левее!
Он указал рукой на поверженного наглеца.
Осторожно! — закричал Иолай. — Еще двое у тебя за спиной!
Геракл резко повернулся и снова взмахнул дубиной. Повергать нападавшего сзади противника было излюбленным приемом Геракла, когда-то в юности герой посвятил его отработке немало времени.
Тело героя еще помнило заученные движения. Вот и сейчас, руки Геракла сработали сами по себе. Когда Геракл опустил дубину, он с удивлением увидел два тела на земле, одно из которых принадлежало царю Силею. Повелитель Авлиды лежал, широко раскинув руки.
Голова злобного царя была разбита, сам царь был мертв. Мертв был и его последний слуга, вместе с царем бросившийся в атаку на Геракла.
