Ольга Петерсон - Мифы и легенды народов мира. Том 6. Северная и Западная Европа
— Так что же делать, в конце концов? — воскликнул аббат.
— Попробуйте застать его врасплох, — посоветовал шериф. — Я дам вам несколько моих отличных стрелков, и отправляйтесь небольшим отрядом. Да! Вот что! У меня служит бывший дворецкий Робин Гуда в замке Хантингдон. Его зовут Уормен. Надо сказать, злая и завистливая тварь! Но тут можно как раз сыграть на его зависти к прежнему хозяину. Я уверен, он придумает какую–нибудь уловку.
— Да–a, сомнительно… Но все же надо попробовать и это средство, — сказал аббат. — Я отправлюсь с вашими лучниками, хоть это и не очень пристало моему сану. Однако я хочу сам убедиться, что этот негодяй пойман!
Шериф икнул, прикрывая рот ладонью.
— Не хотите ли освежиться, святой отец? — сказал он. — У меня прекрасное белое вино из Кастилии.
Робин Гуд бродил по лесу в поисках оленя. Ноги тонули в мягком мху, ветерок шелестел вершинами дубов и буков, в лесу было тихо, спокойно, уютно.
По своей обычной манере, он шел напевая:
На север летели орлица с орлом.Вей, ветер, вей до утра.Рыбак устало правил веслом.Вей, ветер, вей.Где бы я ни был, всегда я с тобой.Вей, ветер, вей до утра.С тобою мы связаны общей судьбой.Вей, ветер, вей.
О ком он думал, кому посвящалась эта песня, знал только он один…
Вдруг куст терновника зашевелился. Робин мгновенно вскинул лук и замер в ожидании. Но это был не олень. Из колючих кустов выдирался человек. Видно, заблудившийся паломник, в обтрепанной одежде и увешанный мешками и мешочками для сбора подаяния.
— О, сэр, — воскликнул паломник каким–то деревянным, надтреснутым голосом, странно пряча от Робина глаза. — Вы, наверно, все тут знаете. Скажите, как мне поскорее найти Робин Гуда? Он — храбрый, он — благородный, этот Робин. Так все говорят. Он выручит. Он обязательно поможет.
— Какие у тебя новости? Что это вдруг тебе так понадобился Робин Гуд? Кому и в чем надо помочь? — засыпал его вопросами Робин.
— Ужасные дела, сэр, ужасные! Шериф велел повесить совсем невинного парня, совсем. Сына кузнеца Доналда.
— Да ты что! Я знаю его, это отличный парень. Он недавно своего первенца крестил. За что же это?
— Да он настрелял голубей в Королевском лесу для своей ослабевшей после родов жены, а лесничий поймал его и сволок к шерифу.
Как же дешево стоила жизнь человеческая в те далекие времена, если можно было за голубей человека предать смерти! Как же дешево ценили ее власти, если Робин и на миг не подверг сомнению слова старика. Ах, что за времена! Что за времена!
Впрочем, разве они и после не повторялись?..
— Где он сейчас? — торопливо спросил Робин.
— Да где ему быть! Они его прямо из дома выволокли да повели вешать. И палач уж там, — с грустью отозвался паломник.
— Что ты за бестолочь! — рассердился Робин на паломника. — Где — там?
— Да неподалеку, можно сказать, что и рядом. Знаете, сэр, где стоит домишко за ручьем? Ну, вот там. Там еще растет на холме такой высокий сукастый дуб.
Прямо на суку хотят вешать. Да. Скажите поскорее, сэр, где же мне искать Робин Гуда?
Не отвечая старику, Робин Гуд только махнул рукой и устремился в указанном направлении.
Нищий паломник мерзко и зловеще ухмыльнулся ему вслед. И лицо его вдруг стало очень похоже на лицо бывшего дворецкого Уормена.
А Робин, перепрыгнув ручей и миновав домик вдовы Хэмлок, взбежал, как по ровному, по склону холма и рванулся к дубу, где толпились какие–то люди.
«Но позвольте, — подумалось Робину. — Что это за странный сброд? Ага, виднеется красная форма шерифовых лучников. Но что–то я не вижу Майкла, сына кузнеца Доналда. И палача тоже не видно. Знаю я эту старую образину — ноттингемского палача. А это–то кто жирный такой, уж не сам ли аббат из Йорка?»
Робин поздно сообразил, что это ловушка.
— Гран мерси! — вопил аббат. — Вот он явился! Собственной персоной! Схватить немедленно!
Робин повернулся и кинулся бежать. Ему даже некогда было подумать, что вот и настал такой момент, когда отважному Робин Гуду приходится спасаться бегством. У него просто не было иного выхода: на холме под дубом собралось больше дюжины вооруженных людей.
Робин кинулся в сторону опушки, быстро нырнул под деревья, рванул в глубь леса, но аббат и сопровождавшие его стрелки были на лошадях, и еще с ними были собаки, которые тут же взяли след. Пытаясь сбить с толку своих преследователей, уже настигавших его в лесной чаще, Робин повернул назад, к домику вдовы. Он знал, что собак со следа не собьешь, но все же пытался выиграть хоть несколько минут.
В этот раз опасность действительно была велика. Аббату, ясное дело, захочется его прикончить. А что касается шерифа, то данное им слово тогда, в Шервудском лесу, вряд ли он сдержит. Он — человек злой, лживый и коварный.
Робин бежал так быстро, как и мальчишкой не бегал. Слава Богу, дверь домика оказалась незапертой. Не раздумывая Робин птицей влетел в дом и мгновенно задвинул засов, рискуя при этом насмерть перепугать женщину, мирно сидевшую за прялкой. Но вдова Хэмлок сразу его узнала.
— У тебя беда, Робин? — с тревогой спросила она, тут же отложив работу.
— За мной погоня, — вымолвил он, с трудом переводя дух. — Аббат и шерифовы стражники. Они задумали меня прикончить.
— Нет! — вырвалось у вдовы.
— Быстро дай мне свое платье и переоденься в мое. Спрячься, не теряя ни минуты. Они не сомневаются, что я укрылся в твоем доме. Тебя очень скоро найдут, примут за меня и поволокут с собой. Но ты не бойся! Я тебя выручу, не успеют они добраться до Большой Королевской дороги.
— Чего только я не сделаю для тебя! — сказала вдова. — Не ты ли спас моих сыновей от виселицы? Не ты ли не дал мне умереть с голоду, пока им пришлось скрываться в далеких краях?
Они спешно поменялись одеждой. И вот уже вдова, одетая в зеленое линкольнское сукно, притаилась в холодной кладовке, а Робин, подвязав поверх платья фартук, низко надвинув чепец, уселся за прялку.
И тут же замолотили и заколотили в дверь; вскоре ветхая дверь поддалась под тяжелыми ударами, и преследователи ввалились в дом.
В доме они обнаружили женщину, сидящую за прялкой и мурлыкающую себе под нос старинную песенку про трех сестер — Дженнифер, Джейн и Розмари. Человека в зеленом нигде не было видно.
— Где Робин Гуд? — потребовал ее к ответу аббат.
— Право же, ваше преподобие, я не знаю никакого Робин Гуда!
— Обыщите дом! — приказал аббат. — Тут нет второй двери, и дом окружен. Значит, он здесь! Собаки привели нас сюда. Собаки не ошибаются, они не люди.
— Вот он, милорд! — завопил один из шерифовых стрелков. — Притаился в кладовой, каналья!
— Взять его! — рявкнул аббат.
И стрелки выволокли из дома упирающуюся и лягающуюся изо всех сил переодетую вдову, которая не выпускала из рук лук Робин Гуда.
— Может, и старуху возьмем с собой? — спросил один из шерифовых стрелков. — Похоже, ее можно обвинить в укрывательстве.
— Да дьявол с ней! Прости, Господи, меня грешного! — перекрестился аббат. — Разве нам до нее сейчас? !
— Поймал лосося — не лови уклейку, — заметил второй стражник.
— Однако какой он урод! — заметил третий из них. — И на мужика–то не похож.
— Он изменился неузнаваемо, — отозвался аббат. — Но я уверен, что это дурные его дела отпечатались у него на лице.
Несчастную вдову водрузили на одну из лошадей и крепко привязали к седлу.
Аббат до потери сознания боялся, что люди Робин Гуда могут отбить его пленника. Поэтому, поставив по одному стрелку по бокам лошади, велел немедленно трогаться в путь.
— Марш! Быстро! — вопил он. — На этот раз виселица получит хороший подарок!
Дверь в доме вдовы была сорвана с петель, и Робин Гуд отчетливо слышал каждое слово. Как только звуки затихли, он выскользнул из помещения и поспешил к своим. С разбегу выскочив на поляну, где рос огромный дуб, и думая только о том, как бы поскорее спасти добрую вдову, Робин совершенно забыл, какую он, одетый в женское платье, странную представляет собой фигуру.
При его появлении мирно дремавшие на траве Маленький Джон и Вилли Скарлет вскочили на ноги.
— Ведьма! Ведьма! — завопили они. — Отец Тук, скорее сюда, сотвори крестное знамение и прочти молитву!
Отец Тук при виде этого необычного явления на всякий случай отложил четки и, наоборот, схватил в руки дубинку.
Люди тогда (а может, и во все времена, только они потом хорошо научились это скрывать) твердо верили в колдунов и ведьм и очень их боялись. Они считали, что дьявол наделяет их сверхъестественной силой, очень опасной для добрых христиан.
— О, Пречистая Дева, спаси нас! — взмолился перепуганный Мач.
