Неизвестен Автор - Сказки и легенды ингушей и чеченцев
Елта, узнав об этом, предупредил мальчика, чтобы он стаптывал свой хлеб не массой, а по одному, снопу. Мальчик поступил по совету Елты и от каждого снопа получил меру пшеницы, между тем как у соседей почти ничего не было. У мальчика родилось столько хлеба, что он раздал очень много своим соседям, наиболее пострадавшим от неурожая.
Когда бог узнал, что и четвертое его приказание не выполнено, то страшно рассердился и приказал позвать Елту и мальчика. Когда они пришли, бог грозно обратился к мальчику:
— Почему у тебя хороший урожай, а у остальных жителей плохой? Кто помогал тебе в этом?
Мальчик подробно рассказал о своих делах, прибавив, что ему помогал Елта.
— Как ты смел идти против моих желаний? — грозно обратился бог к сыну. — Тебе следовало бы за твое ослушание выколоть глаз!
При последних словах бог так сильно ткнул пальцем в глаз сына, что тот выскочил, и с тех пор Елта остался одноглазым[185]. Кроме Елты у бога были еще два сына: Этер и Воскресенье.
Кривой Елта управляет зверями. Этер заведует делами мертвых, а Воскресенье господствует над временем.
163. У-Нана[186]
Записал И. А. Дахкильгов в 1975 г. на ингушском я лыке от А. Балаева, с. Мужичи ЧИАССР.
Личный архив И. А. Дахкильгова.
Недовольная всем на свете, носится У-Нана. Она ни разу в жизни не улыбнулась. У-Нана насылает заразу на всех, кто доставит ей хоть маленькую неприятность.
Как-то рассердилась она на ингушей и решила их всех уничтожить. Наслала она на них холеру и уничтожила всех, оставив только мальчика в одном доме и девочку в другом.
От них и ведут свое происхождение современные ингуши.
164. Мялхистинцы[187] и У-Нана
Записал И. А. Дахкильгов в 1975 г. на чеченском языке от Д. Махаури, с. Пхимат ЧИАССР.
Личный архив И. А. Дахкильгова.
До проникновения ислама мялхистинцы поклонялись Тушоли[188] и Цуву[189]. У Тушоли раз в год собиралась люди, от каждого двора резали барана и клали два абаза[190] (это были тогда большие деньги), веселились, молили о хорошем урожае.
Поклонялись Цуву, приносили дорогие вещи: пулю, порох, кольца, серьги, пояса.
На моей памяти эти вещи лежали в чаше перед Цувом; люди не дотрагивались до них. Эти вещи приносили, желая удачи при отправлении в дорогу. Укравший эти вещи сходил с ума, занимался самоистязанием. Села Сата дочь Дялы[191].
У-Нана распространяла болезни. Мялхистинцы молились в местечке Доге[192]. Там собирались для молитвы люди из пяти сел.
Однажды люди собрались, приготовили много еды-питья и молились о дожде. Когда они сидели за трапезой, к ним подошла одна высокая женщина с сумкой, перекинутой через плечо. Люди не знали, кто она такая. Поставили перед ней жирное мясо.
— Мясо слишком жирное, я не могу его есть, — сказала пришелица.
Поставили перед ней тощее мясо.
— Это мясо тощее и кажется испорченным, я не могу его есть.
Смешали жирное с тощим и поставили перед ней. Она начала с аппетитом есть и после еды произнесла три молитвы. Трижды пошел дождь. Затем она стала в середине Доге. Это была У-Нана. Опустила руку в сумку, взяла пригоршни болезней и бросила. Все люди в Доге, там, куда упали болезни, умерли. На моей памяти село Доге стало безлюдным, пустовало. У-Нана решила, что молящиеся не очень хорошо ее приняли, и потому наслала на них болезни.
165. Хи-Нана[193]
Записал И. А. Дахкильгов в 1975 г. на ингушском языке от неизвестного лица.
Личный архив И. А. Дахкильгова.
Хи-Нана живет в воде. До пояса она женщина, а ниже пояса рыба. Днем и ночью она приводит в движение воды. За полчаса перед рассветом Хи-Нана на мгновение засыпает, а все остальное время занята делами. Когда Хи-Нана засыпает, вода перестает течь на это время и вода засыпает.
На такую застывшую воду и наткнулись два брата. Видят они уснувшую воду и удивляются.
— Я хочу искупаться в этой воде, — сказал старший брат.
— Не надо, может случиться беда, — просит младший.
Но старший брат начал купаться, а младший сидел у берега. Сидит он и видит, что вода всколыхнулась.
«Не случилось бы с ним чего», — подумал младший брат. Только он так подумал, как старшего брата выбросило на берег, и из воды вышла Хи-Нана.
— Я не оставляю в покое человека, который входит в застывшую воду, а желания других людей я исполняю. Если бы ты не попросил за своего брата, плохо ему пришлось бы, — сказала Хи-Нана и исчезла под водой.
Братья отправились домой.
166. Разговор вачбиев[194]
Записал И. А. Дахкильгов в 1974 г. на ингушском языке от 3. Цурова, с. Джайрах ЧИАССР.
Личный архив И. А. Дахкильгова.
В Олгетах[195] жили Итаровы: их предок был Итар. Со своими товарищами Итар пошел на охоту (он метко стрелял). Он убил двухгодовалого тура. Стали они разделывать тура, и слышит Итар разговор на человеческом языке.
С одного места кричат:
— Ва, вачбий! Возвратил ли ты посланного мною тура?
С другого места кричат:
— Клянусь, вачбий, я возвратил всех туров.
— Одного тура все-таки недостает.
— Здесь ходил Итар, это дело его рук.
Тогда первый вачбий произнес проклятие:
— Ты правду говоришь. Пусть у Итара вырастет плохое потомство!
Вачбии охраняют зверей и сообщают им об опасности. Вачбии невидимы.
Итар знал их язык.
167. Выбор девушки
Опубл.: в рукописном журнале «Красные ростки» (на рус. яз.), 1920 г.
Личный архив X. С. Осмиева.
В давние времена в Ассинском ущелье жила-была девушка изумительной красоты. Много молодых людей сватались к ней, но она всем отказывала.
Однажды к ней приехали двое молодых людей. Девушка пригласила их в саклю, а сама вышла приготовить угощение. Они были ровесники, оба красивые, происходили из хороших семей и ни в чем не уступали друг другу: ни в силе, ни в ловкости, ни в храбрости. Оставшись наедине, поведали они друг другу о цели своего приезда, и тут обнаружилось, что оба приехали сватать девушку.
Поговорили они и решили предоставить ей выбор.
Когда девушка вошла в саклю, они сообщили ей, зачем приехали. Девушка была в нерешительности и не знала, на ком остановить выбор: оба были красивы, стройны и мужественны. Кроме того, она не хотела обидеть отказом ни того, ни другого.
Наконец, после некоторого раздумья, она предложила разрешить спор следующим образом: молодые люди должны были выкосить по полосе травы равной длины выкосивший полосу первым получит ее руку.
На другой день все трое собрались в условленном месте. Это была долина, простиравшаяся от речки Богурали[196] до селения Галашки[197] по левую сторону реки Ассы. Девушка пришла первой, затем подошли и молодые люди с наточенными косами. Поставив их рядом, она встала в отдалении (где ныне находятся памятники) и подала знак начать косьбу.
Молодые люди сильными взмахами кос начали косьбу. Было лето. Стоял ясный день. Солнце ярко светило. Жара усиливалась, а полосы были длинные, но молодые люди не чувствовали ни жары, ни усталости. Любовь к девушке вливала в них новые силы и бодрость.
Косы, сверкая на солнце, все чаще взлетали в воздух. Срезая сочную траву, молодые люди укладывали ее в ряд. К полудню, выбившись из сил, молодые люди, не отставая друг от друга, одновременно сделали косами последние взмахи и оба упали в изнеможении у ног девушки. Она протянула к обоим руки, и тут же все трое окаменели: девушка с распростертыми руками в виде креста, молодые люди в виде каменных плит ли ее сторонам[198].
168. Камень-крест
Записала Р. Сайдулаева в 1975 г. на чеченском языке от Б. Баташова, с. Курчалой ЧИАССР.
Личный архив И. А. Дахкильгова.
Если идти из Нихалоя[199] в Итум-Кале[200], справа от дороги стоит каменный крест. Появился, говорят, он давно.
Одна девушка каждый день стирала у реки шерсть. Она любила одного молодого человека, который ухаживал за ней и любезничал, когда она стирала шерсть.
После проливных дождей река Аргун сильно вздувалась. Однажды в такое время молодой человек переходил реку, и она понесла его. Девушка сидела у реки и возилась с шерстью. Вдруг она услышала крик любимого, взывавшего о помощи. Девушка не вынесла этого крика и взмолилась:
— Да превращусь я в холодный камень!
Тут же девушка превратилась в камень. Она стояла с распростертыми руками и стала камнем, который похож на крест.
169. Как образовалась река Асса
Записала X. Галаева в 1976 г. на ингушском языке от У. Келигова В. Кантышево ЧИАССР.
Личный архив И. А. Дахкильгова.
Река Асса, говорят, появилась, чтобы разъединить людей, приготовившихся к смертельной схватке.
