Диего Ланда - Америка, Австралия и Океания
— Не делай этого, лучше готовь девочек. Мальчики когда‑нибудь захотят иметь жен.
Вместе они сделали нескольких маленьких мальчиков и девочек, которых послали к Валла-гуджаил-ван, которая распоряжалась духами детей, ожидавших рождения или возрождения как земные дети.
Валла-гуджаил-ван очень любила мидии; их у нее было очень много, и, если дети трогали их, она так сердилась, что не хотела заниматься ими. Тогда другой добрый дух Валла-гарун-бу-ан жалел их и обещал им земных матерей.
Когда он просил духов детей, уже живших и умерших молодыми, назвать имя матери, к которой они хотели бы пойти, они обычно называли имя своей земной матери, и Валла-гарун-бу-ан посылал их к ней, чтобы они снова родились или перевоплотились. Если же матери не были к ним добры, то они называли других женщин, которых любили на земле, и их посылали к ним. Духи детей, никогда не имевших земных матерей, или не помнивших их, или не знавших имен других женщин, должны были полагаться на случай. Валла-га-рун-бу-ан посылал их на землю, и они прятались в длинных, свисающих ветвях эвкалиптов. Первая женщина, проходившая под ветьями, где притаился дух ребенка, становилась его матерью.
Когда такой древесный ребенок-дух рождается, у него во рту всегда лежит лист эвкалипта, который надо немедленно вынуть, иначе ребенок умрет и его дух вернется к тому дереву, от которого он пришел. Если дети-духи долго остаются на деревьях, они плачут и становятся очень несчастными. Старые духи жалеют их и, чтобы прекратить их плач, превращают их в Бан, или пучки омелы, свисающей с деревьев. Из крови этих детей получаются красные цветы омелы.
Иногда под такими свисающими ветвями деревьев встречаются расчищенные места, которые, как говорят, были сделаны духами, чтобы виринуны приходили, лежали и разговаривали с ними.
Когда Балу появляется поздно на небе, люди говорят:
— Балу делает младенцев-девочек, их делать дольше, чем мальчиков.
О восходе месяца они узнают по легкой дымке, которая предшествует его появлению.
— Посмотрите, — говорят они, — восходит Балу, вот его пыль. Ван-ворон превращает девочек в молодых женщин. В это время они должны задобрить его, громко повторяя крик его рода: «Ва! ва! ва!»
Балу влияет на жизнь женщин от их рождения до смерти.
Сыч и месяц
Мургу-сыч долгое время жил одиноко, вдалеке от других. Он сделал много бумерангов, дубинок нулла-нулла, копий и ковров из шкур опоссума. Мургу отлично вырезал оружие при помощи зубов опоссума и разрисовывал шкуры ярким цветным орнаментом, прочно сшивая их жилами опоссума, продетыми в иглу из маленькой кости ноги эму. Мургу гордился своей работой.
Однажды ночью Балу-месяц пришел в стойбище Мургу и сказал:
— Одолжи мне одну из твоих подстилок из шкур опоссума.
— Нет, я не одалживаю моих подстилок.
— Тогда отдай мне одну.
— Нет, я не отдаю их.
Осмотревшись, Балу увидел красиво сделанное оружие и попросил:
— Тогда, Мургу, дай мне что‑нибудь из твоего оружия.
— Нет, я никогда не даю другим то, что сделал сам.
Снова Балу сказал:
— Ночь холодна. Одолжи мне подстилку.
— Я сказал, — ответил Мургу, — что никогда не одалживаю своих подстилок.
По краю рисунка находятся духи, которые держат небо, стоя по его краям. В середине рисунка дух держит концы веревок, на которых висит земля. Балу-месяц нарисован в образе эму; возле него две жены копают гусениц. Здесь же маленькая длинноязыкая ящерица и, конечно, Ван-ворон. Около Вана ветвь дерева духа, унесшего Балу на небо, когда Ван дул на него
Балу больше ничего не сказал, отошел, нарезал коры и сделал для себя дардур. Когда дардур был готов и Балу в нем устроился, начался сильный дождь и продолжался непрерывно до тех пор, пока вся местность не была затоплена водой.
Мургу утонул. Его оружие плавало вокруг, а подстилки гнили в воде.
Лягушки-вестники
С тех пор как Байаме покинул землю и вернулся тем же путем, которым он спускался когда‑то, по каменной лестнице в небесное стойбище Буллима на вершине священной горы Уби-Уби, только мудрецам-виринунам разрешалось обращаться к нему, и то лишь через его посланца Валла-гарун-бу-ана.
Теперь в Буллима Байаме сидел на хрустальной скале вместе со своей женой Биррой-нулу. Верхняя часть их тела была такой же, как во время пребывания на земле, а нижняя прочно приросла к хрустальной скале и слилась с ней.
Только Валла-гарун-бу-ану и Каннан-бейли разрешалось приближаться к ним и передавать другим их приказания.
Жена Байаме Бирра-нулу вызывала половодья. Когда реки высыхали и виринуны желали наступления половодья, они взбирались к вершине Уби-Уби и ожидали в одном из каменных кругов прибытия Валла-га-рун-бу-ана. Узнав их желание, он уходил и передавал его Байаме.
Байаме говорил о нем своей первой жене Бирре-нулу, а та посылала вторую жену Каннан-бейли сказать виринунам:
— Поспешите передать племени Бун-юн Бун-юн, чтобы они были готовы. Скоро покатится кровяной шар.
Услышав это, виринуны спешили с гор через долины, или вогги, пока не приходили к роду лягушек Бун-юн Бун-юн, имевших сильные руки и неутомимые голоса.
По просьбе виринунов этот род становился по берегам высохшей реки начиная от ее верховья. Они разводили большие костры и клали в них крупные камни. Когда камни нагревались, каждый из Бун-юн Бун-юн клал по нескольку камней на кору перед собой и ждал, когда покажется кровяной шар. Видя, что огромный кровяной шар вкатывается в русло реки, все нагибались, хватали горячие камни и с громкими криками и. чо всех сил бросали их в катящийся шар. Их было так много, и они бросали камни с такой силой, что разбивали шар. Из шара вырывался поток крови, быстро устремлявшийся вниз по течению реки. Все громче кричали Бун-юн Бун-юн и следовали с камнями за стремившимся мимо них потоком. Они бежали вдоль берега, непрерывно бросая камни и громко крича. Постепенно поток крови, очищенный горячими камнями, превращался в разлив реки. Своими криками Бун-юн Бун-юн предупреждали об этом племена, чтобы те успели перенести свои стойбища на возвышенные места.
Пока вода прибывала, Бун-юн Бун-юн не переставали громко кричать. Даже теперь при приближении половодья слышатся их голоса, и даены говорят: «Кричат Бун-юн Бун-юн. Должно наступить половодье». А затем: «Кричат Бун-юн Бун-юн. Половодье наступило».
Если разлившаяся вода оказывается красной и густой от грязи, даены говорят, что Бун-юн Бун-юн, или лягушки половодья, позволили воде пройти мимо, не очистив ее.
Создатели огня
В те дни, когда Бутулга-журавль женился на Гу-нар — кенгуру-древолазе, в их стране не знали огня. Пищу ели сырую или сушили ее на солнце.
Однажды, когда Бутулга тер один кусок дерева о другой, появилась искра и небольшой дым.
— Посмотри, — сказал он Гунар, — что получилось, когда я тер один кусок дерева о другой. Вот было бы хорошо, если бы мы могли добыть огонь и варить пищу, не ожидая, пока ее высушит солнце.
Гунар посмотрела и, увидев дым, сказала:
— Велик будет день, когда мы сможем зажечь огонь. Расколи свою палочку, Бутулга, и положи в отверстие кору и траву, чтобы искра могла зажечь огонь.
Поняв мудрость этих слов, Бутулга сделал так, как она советовала. После длительного трения в отверстии появилось небольшое пламя. Как и говорила Гунар, искра зажгла траву, кора тлела и дымилась, и таким образом Бутулга-журавль и Гунар — кенгуру-древолаз открыли искусство добывания огня.
— Это мы сохраним в секрете от всех племен, — решили они. — Когда надо будет разжечь огонь, чтобы поджарить рыбу, мы уйдем в хвойный кустарник. Там мы разведем огонь и втайне сварим пищу. Наши палочки для получения огня мы спрячем в шишках хвойных деревьев, а одну палочку будем носить с собой, спрятанной в сумке из шкуры кенгуру — камби.
Бутулга и Гунар поджарили первую пойманную ими рыбу и нашли ее очень вкусной. Возвращаясь в стойбище, они взяли с собою часть поджаренной рыбы. Даены заметили, что их рыба выглядит иначе, чем высушенная на солнце, и спросили:
— Что вы сделали с этой рыбой?
— Она высушена на солнце, — ответили они.
— Это не так, — возразили те, но Бутулга и Гунар настаивали, что рыба была высушена на солнце.
День проходил за днем, и, поймав рыбу, эти двое всегда исчезали и возвращались с пищей, выглядевшей иначе, чем у других. Не добившись ничего, племя решило наблюдать за ними. Балурал — ночной сове и Уя-попутаю поручили следовать за ними и выяснить, что они будут делать.
После очередной ловли рыбы, когда Бутулга и Гунар направились в заросли, Балурал и Уя последовали за ними. Когда те скрылись в хвойных зарослях, Балурал и Уя вскарабкались на высокое дерево и увидели, как Бутулга и Гунар положили на землю рыбу, открыли камби и вынули из нее палочку. Они подули на палочку, положили ее в середину кучки травы и листьев, и вот уже блеснуло пламя, в которое они бросали крупные палки. Когда пламя угасло, они положили рыбу на угли. Балурал и Уя поспешили в стойбище своего племени и сообщили о своем открытии.
