Карл Мунк - Один
– Один, ты как раз вовремя! Что будем делать с еще одними неудачными созданиями дядюшки Мимира?
– В расход, – задумчиво произнес Один.
– Не-ет, смотри, какие они здоровые, еще пользу могут приносить, – возразил Хеймдалль.
– Тогда делай с ними что хочешь, но я считаю, что кроме вреда от них ничего не будет.
– Раз они водные, заставлю сделать мне хорошую дорожку через болота к тому озеру, где мы сегодня ловили рыбу.
– Ну, они ее долго будут делать.
– А если не будут, тогда уж точно – в расход!
Великан с больной головой внимательно прислушивался к разговору и с облегчением вздохнул, узнав, что сразу их убивать не будут.
– Эй, вы, мордовороты, поднимайтесь и вперед к болоту! – прикрикнул на великанов Хеймдалль.
С ушибленной головой с трудом поднялся и поплелся в сторону, указанную Стражем Миров, а с больным животом никак не мог встать и первые сто метров пути прошел на четвереньках, подгоняемый пинками Одина. Асы вскочили на коней и поскакали за великанами. Хеймдалль периодически прикрикивал, чтоб те побыстрее переставляли ноги, и изредка щелкал кнутом по сутулым спинам неудавшихся разбойников. Хугин летал над всей процессией и весело каркал.
Дома Хеймдалль заковал великанов в кандалы и отправил работать под присмотром нескольких слуг.
А Одину налил в дорогу полный кувшин гномовой настойки и дал с собой вяленого мяса и рыбы.
– Все, счастливого пути! Передавай от меня привет дядюшке Мимиру! – крикнул Хеймдалль уже вскочившему на коня Одину.
– Обязательно! На обратном пути еще заскочу к тебе! – ответил Один и поскакал на восток по дороге, засыпанной мелкой желтой галькой.
Чем дальше ас удалялся от дома Стража Миров, тем менее ухоженной становилась дорога, постепенно превращаясь в верховую тропинку посреди моря вереска. В лицо Одину подул прохладный ветер, видно, действительно, к ночи начнется гроза. Впереди у Одина были горы поросшие внизу густым лесом, но с голыми каменными пиками, почти неприступными даже для богов, но горы пока были далеко.
Тропинка вела куда-то в сторону, но Хугин, слетав вперед, вернулся и сказал, что пока они едут по правильной дороге, но надо поспешить. Впереди дорогу пересекало русло реки, видимо, текущей из того озера, где Один был сегодня утром, и берущей начало из какого-то подземного ключа. Теперь стало понятно, почему вся земля вокруг казалась заболоченной. К реке надо было успеть добраться до начала грозы, а иначе ее будет не перейти вброд. Правда, Слейпнир мог запросто перепрыгнуть что угодно, а не только какую-то речушку, затерявшуюся на Перекрестке Миров. Но Один все-таки пришпорил коня и поскакал быстрой рысью.
Река оказалась не так близко, как показалось Хугину. Один скакал не меньше часа, а вокруг становилось все темнее, ветер то затихал, и тогда ас и конь ехали в абсолютной тишине, – ни шороха, ни птичьего крика, то начинал дуть с новой силой, неся явственный запах дождя и грозы. Почти возле самой реки тропинка неожиданно исчезла, и конь провалился передней ногой в глубокую грязную яму. Вокруг опять началось болото, но в этот раз оно было еще хуже, чем утром возле озера. Сам Слейпнир не мог выбраться из грязи, и Одину пришлось спешиться и помогать коню. Когда они, наконец, выбрались к берегу реки, то уже в третий раз за день были в грязи до пояса, а на землю упали первые капли дождя, и через минуту уже шел настоящий летний ливень.
– Слейпнир, а, Слейпнир, ну, почему нам с самого начала так везет на всякие болота? – не выдержал и спросил Один.
Конь не знал, и к тому же не умел разговаривать, он только грустно посмотрел на хозяина и непонимающе фыркнул.
– Ладно, дождь сейчас весьма кстати, заодно и помоемся в третий раз, – сказал Один, наверное, сам себе.
Вода в реке недавно была чистой и прозрачной, но от дождя стала мутной. Один постоял на берегу и посмотрел на воду. Течение стало немного сильнее, но не настолько, чтобы сбивать с ног. Один вздохнул и начал стягивать сапоги, потом привязал их к седлу, опять взял коня за уздечку и вошел босиком в реку. Вода была холодной, а камни под ногами скользкими. Сзади скользил по камням Слейпнир, и ас уже пожалел, что не превратил коня в восьминогого чудо-зверя, тогда речку не пришлось бы переходить вброд. Но чего там жалеть, если они уже успешно дошли до середины реки, а вода доходила Одину лишь до середины бедра. Потом дно реки стало потихоньку подниматься, но на подводных камнях здесь росли какие-то мелкие водоросли, и ноги часто скользили на этом зеленом подводном ковре. Один несколько раз упал, но Слейпнир крепко держался на ногах и каждый раз вытягивал Одина. Так, держась за коня, ас, наконец, выбрался на пологий берег.
Дождь лил, как из ведра, и на берегу было так же мокро, как в реке. Намокший Хугин топтался возле берега, тревожно каркая. Как только Слейпнир окончательно выбрался из воды, Хугин неуклюже взлетел и устроился на краю седла, с трудом удерживая равновесие намокшими крыльями. Кажется, ворону ливень не понравился больше всех. Укрыться было совершенно негде, и оставалось только продолжить путь под проливным дождем, что Один и сделал, поспешив убраться от реки, как можно дальше.
Этот берег не был таким заболоченным, и вскоре конь выбрался на твердую каменистую тропинку.
К счастью, такой дождь не мог длиться очень долго и постепенно начал стихать, превращаясь в мелкую водяную пыль. С востока дул холодный ветер, и мокрая одежда Одина стала ледяной. Намокшего Хугина тоже начала бить мелкая дрожь. Он сидел на седле, превратившись в огромный нахохлившийся ком перьев. Горы были еще далеко впереди, а до рассвета оставалось не меньше трех часов. Хотя рассвет сам по себе не обещал особого тепла.
Одину не оставалось сделать ничего другого, как произнести заклинание, превращающего Слейпнира в восьминогого коня-гиганта. Он остановился, снял с луки седла Хугина и пересадил себе на плечо. Потом сделал несколько пассов руками и произнес заклинание. От Слейпнира посыпались искры, с шипением падающие в мокрую траву, и через минуту перед Одином стоял нетерпеливо перебирающий серебряными копытами и сверкающий красными глазами волшебный конь.
– Извини, дружище, придется тебе еще попотеть немножко, – сказал Один коню. – Отвези нас поскорее к тем горам впереди и найди там какую-нибудь пещеру посуше и с запасом дров. Если там, конечно, вообще есть пещеры.
Слейпнир громко заржал, его ноздри раздувались от нетерпения проскакать над девственными лугами, перескакивая через неглубокие ручьи и болотца. Один вскочил в седло и пришпорил коня. Они помчались по равнине с такой скоростью, что очертания ближайших холмов и деревьев стали размытыми и уносились прочь, сливаясь с темнотой. А, может, Слейпнир уже не скакал, а летел над землей?
Горы все приближались. Если раньше издалека можно было легко распознать очертания Медвежьей горы, на самом деле, похожей на гигантского медведя, наклонившегося над водой, то теперь они слились в один большой массив, поросший бесконечным лесом и кустарником. Слейпнир замедлил свой бег. Мимо проносились острые скалы и резкие обрывы, казалось, в резком срезе горной породы мелькали искорки золотого и красного, а, может быть, просто рябило в глазах от большой скорости и сыплющего в лицо мелкого дождика.
У подножья Медвежьей горы Слейпнир приостановился и перешел на быструю рысь. Вскоре показалось несколько пещер. Присмотревшись повнимательнее, Один различил в некоторых из них теплые мерцающие огоньки, в других было темно. Казалось, что гора живет своей особенной жизнью. Она целиком принадлежала гномам и всякой остальной мелкой нечисти. Они изрыли ее ходами вдоль и поперек, строя в ней свои жилища, а может быть, пряча сокровища. Так или иначе, а Один оказался сейчас в чужих владениях и пока был здесь просто незванным гостем. А вот как его встретят – было неизвестно. Нельзя сказать, что цверги могут принести какой-нибудь вред асу, но ругаться с ними сейчас у него не было ни сил, ни желания. «Хотя бы отложить встречу до утра», – подумал Один и прошептал Слейпниру, чтобы тот нашел какую-нибудь пещеру, которая была бы сейчас никем не занята, хотя, конечно, найти такую в этих краях было трудно. Вся гора походила на один большой муравейник, имеющий тысячу входов и выходов, соединенных друг с другом кучей тоннелей и переходов.
Слейпнир проходил мимо многих пещер, даже не поворачивая головы, возле других останавливался, принюхивался и шел дальше, но, наконец, попалась такая пещерка, возле которой конь постоял, понюхал воздух и, удовлетворенно фыркнув, вошел внутрь. Один тут же приказал Гунгниру – волшебному копью, иногда служившему посохом, а иногда факелом, зажечься, и через минуту пещера осветилась скачущим светом огня. Теперь с уверенностью можно было сказать, что пещера абсолютно необитаема. Видимо, раньше она служила логовом какому-то крупному зверю, но он давно отсюда ушел, может быть, ему не понравилось беспокойное соседство цвергов. А гномы пока не успели ее занять под свои нужды.
