Владислав Артемов - Славянские мифические существа
«…Волхвы поведали о том, как бог мылся в бане, вспотел и отерся ветошкой, которую сбросил с небес на землю. Сатана стал спорить с Богом, кому из нее сотворить человека (сам он сотворил тело, Бог вложил душу). С тех пор тело остается в земле, душа после смерти отправляется к Богу».
(«Повесть временных лет»)
Сирин
Сирин — райская птица с головой девы. Считается, что Сирин представляет собой христианизацию языческих русалок-вил. Часто изображается вместе с другой райской птицей — Алконостом, но голова Сирина иногда оказывается непокрытой, а вокруг нее нимб. Сирин также поет песни Радости, тогда как Алконост — песни Печали.
Виктор Васнецов. Сирин и Алконост
Иван Билибин. Райская птица Сирин
Самые древние изображения Сирина восходят к X веку и сохранились на глиняных тарелках и височных кольцах (Киев, Корсунь).
В средневековых русских легендах Сирин однозначно считается райской птицей, которая иногда прилетает на землю и поет вещие песни о грядущем блаженстве, однако иногда эти песни могут оказаться вредными для человека (можно потерять рассудок). Посему в некоторых легендах Сирин приобретает отрицательное значение, так что ее даже начинают считать темной птицей, посланницей подземного мира.
Соловей-разбойник
Соловей-разбойник — лесное чудовище, нападающее на путников и обладающее смертоносным свистом. Побежден Ильей Муромцем, который отвез его на показ князю в Киев, а затем казнил на Куликовом поле.
Соловей-разбойник — Ахматович, Одихмантьевич, Рахматович, Рахманов, птица рахманная, — представляет собой сложный образ, в котором есть черты птицы и человека, чудовищного богатыря.
Илья Муромец и Соловей разбойник. Лубок
Иван Билибин. Илья Муромец и Соловей-разбойник. Иллюстрация к былине «Илья-Муромец»
Соловей-разбойник запер дорогу в Киев, по которой едет Илья Муромец, он тридцать лет никого не пропускает, оглушая своим свистом и ревом, его гнездо на девяти дубах, но есть у него и терем, у Соловья-разбойника есть сыновья и дочь богатырша — «перевозница».
В одном случае Ашот-разбойник является помощником Ильи в бою. Некоторые исследователи сближают Ашота-разбойника с иранской птицей Симургом, с богатырями Ауладом, Кергсаром, белым дивом. Возможно поэтому Соловей-разбойник изображается с тюркской наружностью.
М. Забылин пишет: «…когда во времена св, Ольги и св. Владимира христианская вера проникла в Россию, то она не повсюду и не сейчас подавила славянское язычество, что видим из борьбы Ильи Муромца с Ашотом-разбойником, который, по сказаниям, был не кто иной, как беглый жрец, скрывавшийся в лесах, что и могло случиться со многими жрецами и идолопоклонниками, державшимися упорно своего язычества и бежавшими от преследования…».
Упырь
Слова «вампир» и «упырь» — общего происхождения. Исходное значение слова также связывают со словом «нетопырь», то есть летучая мышь — вампир. Существует версия о связи с тюркскими языками (татарск. убыр — «ведьма», во многих сказках высасывающая кровь у молодых людей, оказавшихся в лесу).
Упырь приблизительно соответствует вампиру в европейской мифологии и имеет много общего с вурдалаком в восточнославянской традиции, однако еще в XIX веке в народном сознании персонажи эти четко дифференцировались.
Упырь в славянской мифологии — живой или мертвый колдун, убивающий людей и сосущий из них кровь (иногда поедающий людскую плоть). Также этим словом могут называть злого и враждебного человека. Упырями называли «нечистых» покойников. Хоронили их подальше от селений. Считалось, что они могут вызвать голод, мор, засуху.
Упыря представляли довольно крепким физически, румяным и жадным. Упыри делились на урожденных (от матери-ведьмы) и сделанных (наученных). По некоторым поверьям, живой упырь должен был таскать на спине мертвого упыря, ибо мертвый не мог ходить.
Упыри — блуждающие мертвецы, которые при жизни были оборотнями, колдунами или же были отлучены от церкви и преданы анафеме (еретики, богоотступники, некоторые преступники, например маньяки и т. д.).
Ночью упыри встают из своих могил и ходят по земле, благодаря своему человекоподобному виду легко проникают в дома и сосут кровь у спящих (тем и питаются), затем возвращаются в свои могилы — обязательно до крика третьих петухов.
Убить упыря, по поверью, можно было, проткнув его труп осиновым колом. Если и это не помогало, то труп обычно сжигали.
Иван Франко в этнографической заметке «Сожжение упырей в Нагуевичах» описывает, как в 30-х годах XIX века на родине Франко, в селении Нагуевичи, протаскивали через костер живых людей, заподозрив в них упырей.
Широко известны былички о людях, которые встречаются с упырем. Как-то ехал гончар с горшками и заночевал на поляне, где был похоронен «заложный» покойник.
В полночь земля расступилась, и из нее показался гроб. Из открывшегося гроба вылез мертвец и направился в сторону ближайшего села. Увидел это гончар и забрал крышку гроба, положил ее на телегу, начертил вокруг телеги на земле круг и сам залез на телегу. Вот прокричали первые петухи, возвратился мертвец, хотел лечь в гроб, видит — а крышки нет. Подошел он к кругу, которым обчертился гончар, и просит:
— Отдай крышку! — Отнять-то крышку он не мог, потому что не смел переступить через начерченный круг.
Гончар ему в ответ:
— Не отдам, пока не скажешь, где ты был ночью и что делал.
Тот сначала замялся, а потом говорит:
— Я мертвец, а при жизни был колдуном. А ходил я в ближайшее село, где вчера играли свадьбу, и погубил молодых. Скорей же давай мне крышку, а то мне пора возвращаться назад.
Гончар не отдал мертвецу крышку, пока не выведал у него, что молодых еще можно спасти, если отрезать от гроба упыря четыре кусочка обивки, поджечь их и этим дымом обкурить несчастных.
Тогда гончар отдал упырю крышку, а сам обрезал с четырех углов его гроба по кусочку обивки. Гроб закрылся и опустился в землю, и та вновь сошлась, как будто бы ничего и не было.
Гончар рано утром запряг волов и поехал в село. Видит: около одного дома полным-полно народа и все плачут.
— Что тут случилось? — спрашивает гончар.
Ему рассказали, что накануне была свадьба, а после молодые как уснули, так их не могут разбудить. Гончар обкурил умерших молодоженов дымом от гроба, и они ожили. Узнав об упыре, жители села пошли к его могиле и забили в нее осиновый кол, чтобы он больше никогда не вредил им.
Другая быличка рассказывает о двух друзьях (или двух кумовьях), один из которых стал упырем. В одном селе жили два кума, и один из них был колдуном. Вот тот, кто был колдуном, умер, его похоронили, а через некоторое время его кум решил сходить к нему на могилу, проведать. Отыскал он могилу умершего кума, видит — в ней дыра. Он туда крикнул:
— Здорово, кум!
— Здорово! — откликнулся тот.
Стали они через эту дыру переговариваться. Между тем стемнело. Вылез из могилы умерший колдун и предложил своему куму пойти вместе в деревню. Долго ходили они по деревне, отыскивая хату, в которой окна и двери не были бы осенены крестным знамением (в такую хату нечистая сила проникнуть не может). Наконец, нашли одну хату, где окна не были закрещены, и вошли туда. Хозяева уже спали. Вошли они в кладовую, нашли хлеба, еды. сели и поужинали, а когда вышли из хаты, умерший колдун сказал своему товарищу:
— Мы с тобой лампу забыли погасить. Побудь тут. Я вернусь, погашу.
Мертвец вернулся в хату, а живой стал под окном и подсматривать. Видит: наклонился колдун к грудному ребенку, который спал в люльке, и принялся сосать кровь. Потом вышел из хаты и говорит:
— А теперь проводи меня до кладбища. Мне пора назад.
Делать нечего — пришлось живому вместе с мертвым на кладбище идти. Подошли к могиле, мертвый и говорит:
— Идем вместе со мной в могилу, мне веселее будет. — И схватил своего кума за полу.
Но тот вытащил нож и отрезал полу. В это время запели петухи, и мертвый колдун скрылся в могиле. Живой кум побежал в деревню, рассказал все, что с ним случилось. Когда разрыли могилу, оказалось, что мертвец лежит там лицом вниз. Тогда ему вбили в затылок осиновый кол. Когда вбивали кол, упырь проговорил: «Эх, кум, кум! Не дал ты мне на свете пожить!».
Есть быличка о женихе-мертвеце. Дружили парень с девушкой. У нее родители были богатые, а у него бедные. Ее родители не соглашались выдать за него замуж. Он уехал и умер где-то на чужбине, от нее это скрывали, и она продолжала его ждать.
Вот как-то ночью у окна девушки остановились сани, а из них вышел ее любимый.
