Льюис Спенс - Легенды и рыцарские предания Бретани

Другой аналогичный кельтский миф рассказывают на берегах залива Ферт-оф-Форт. В этой легенде, вероятно, говорится о рождении святого Мунго, или святого Кентигерна, покровителя Глазго. Его матерью была христианка Тенав, дочь язычника Лота, короля Лотиана, зятя короля Артура (он был женат на сестре последнего Маргаузе). Таким образом, знаменитый Гавейн был братом Тенав. Девушка повстречала Эвена, сына Хуфеуриена, короля Кумбрии, и безумно влюбилась в него. Но ее отец узнал о бесчестье своей дочери и приказал сбросить ее головой вниз с вершины Тэрпейн-Ло, горы на востоке Лотиана, некогда известной под названием Дунпендер. Но принцессе очень повезло, и, упав с высоты, она ничего себе не повредила. Вассалы Лота, которые были христианами, стали просить его даровать ей жизнь. Но даже если сам ее отец и смягчился, то его друиды были неумолимы. Они обвинили ее в колдовстве, и женщину приговорили к казни через утопление. Корабль с ней на борту двинулся из бухты Аберледи и взял курс на остров Мэн, неподалеку от которого остановился. Тенав посадили в кожаную лодку и отдали на волю волн. Попав в эту ужасную ситуацию, она обратилась к Небесам с молитвой, и ее утлое суденышко прибило к берегу недалеко от Калросса. Там и родился Кентигерн. Вскоре мать и дитя нашли пастухи, передавшие их святому Стерфу, аббату Калросса. Эти события датируются 516 годом.

Эта легенда тесно связана с так называемыми историями о «детях судьбы». К этой категории относятся не только рассказы об Эдипе, Ромуле, Персее и других героях, но и о Будоке и Кентигерне. Доказательством этого вывода служат обстоятельства их рождения. В тексте не говорится о том, что Лоту или отцу Азенор было предсказано – сыновья, рожденные их дочерьми, убьют своих дедов, но отсутствие этого обстоятельства связано, очевидно, исключительно со святостью центрального персонажа этих двух бретонских легенд. Вспомним, что, узнав о бесчестье Данаи, ее отец велел посадить ее вместе с новорожденным в ящик, заколотить его и отдать на волю волн, которые отнесли несчастную мать и дитя к острову Сериф, где их вскоре спасли. Ромула и его брата Рема бросили в Тибр, но мальчики сумели выжить. В древнем английском рыцарском романе о сэре Торрене Португальском принцессу Десонель и ее двух сыновей-близнецов также кидают в море, но им удается спастись и добраться до берегов далекой страны. Все эти дети наделены нечеловеческой красотой и силой, но над ними довлеет судьба, и после множества приключений они все равно убивают своих отцов или других неудачливых родственников. Наиболее характерная черта этой практически архетипичной легенды состоит в том, что дети в ней рождаются в самых неподходящих условиях, а затем достигают настоящего величия, которое становится своего рода наградой за все их предшествующие страдания. В наше время нет необходимости объяснять, что данный сюжет свойственен почти для всех солярных мифов. Солнце зарождается во тьме, а в полдень ярко сияет в самой середине неба. Таким образом, главный герой большинства этих легенд – не кто иной, как персонифицированное солнце. Думаю, вряд ли кто-то станет спорить с тем, что эти построения напоминают метод работы Макса Мюллера и не могут быть приняты современными исследователями. Ученые, занимающиеся сравнительным изучением мифологии и не использующие лучшие образцы всех методик объяснения мифов, никогда не придут к более или менее объективным выводам, так как ни под одну из этих теоретических систем невозможно подвести все существующие мифы.

Тем, кто решит оспорить мой вывод и скажет: «Но ведь Кентигерн был реальным историческим персонажем», я отвечу, что знаю множество мифов о «реальных» людях. Каждый день своей жизни мы помогаем творить их. Мнение, будто о подлинных исторических персонажах не могут сочиняться легенды, ошибочно, причем такие мифы могут складываться и вокруг наших современников. Таким образом, сюжеты мифов и агиологии тесно связаны друг с другом.

Каменной лодкой пользовался не только Будок, но и другой кельтский святой – святой Балдред, происходивший, подобно Кентигерну, из Ферт-оф-Форта и живший на скале Басе. Считается, что он избрал это тоскливое обиталище, чтобы не видеть постоянных войн между пиктами и скоттами, разгоревшихся в конце VII века. Вероятно, в один из периодов перемирия он покинул свое убежище и поплыл на материк, чтобы удовлетворить духовные потребности грубоватых жителей Лотиана. Восточная оконечность его «прихода» располагалась в Инвереске. По преданию, он был вторым епископом Глазго и, следовательно, преемником Кентигерна. Но из-за отсутствия достоверных источников, в которых говорилось бы о времени смерти святого-покровителя Глазго, ученые не могут с полной уверенностью подтвердить или опровергнуть это предположение. Говорят, будто Балдред совершил множество чудес, причем одно из самых удивительных связано со скалой, находящейся к востоку от замка Танталлон и известной под названием «лодка святого Балдреда». Некогда она стояла между скалой Басе и соседней территорией, а также являлась причиной частых кораблекрушений. Балдред, пожалев моряков, которым приходилось плавать по Ферту, подвергая себя огромному риску и опасности, приплыл к скале и взобрался на нее. Как только он кивнул, огромная каменная глыба приподнялась и, подобно кораблю, следующему за ветром, перекочевала к соседнему берегу, где и остается до сих пор. Эту скалу иногда называют «лодкой (или «шлюпкой») святого Балдреда». Рассказы о чудесах встречаются в агиологической традиции чаще, чем в мифологии, хотя в легендах мы, как правило, сталкиваемся с миром, населенным сверхъестественными или полусверхъестественными существами.

Другой поразительный пример чудесного плавания содержится в житии святой Ноялы, отправившейся вместе со своей кормилицей в Бретань на листе дерева. Ее обезглавили в Бейноне, но она дошла до Понтиви, держа свою голову в руках. В Понтиви находится посвященная ей часовня. В XVIII веке в ней было найдено несколько примечательных росписей, иллюстрирующих эту легенду и помещенных на золотом фоне.

Истории о чудесном плавании встречаются во многих рассказах о бретонских святых. Довольно примечательный пример подобного сюжета содержится в легенде о святом Тугдуале, плывшем вместе со своими последователями на корабле, который, после того как они высадились на берег, исчез. Другой рассказ об удивительном плавании приводится в истории о святом Вуге, или Ви, пользующемся особым почитанием в Трегьеннеке. Согласно традиции, он был ирландским епископом, взобрался на скалу и поплыл на ней в Бретань. Этот конкретный сюжет мог возникнуть благодаря тому, что рядом с побережьем Бретани находится скала, получившая название «корабль», потому что внешне она действительно очень на него похожа. Со временем ее и стали считать кораблем святого Вуги.

Ниже будет пересказана история о другой Азенор, которая, согласно местным историческим записям, в 1400 году вышла замуж за Ива, наследника Керморвана. В знаменитой корнуолльской балладе говорится о том, что эта Азенор, прозванная Бледной, не любила своего мужа, а сердце отдала другому – Клэрку из Мезлена.

Однажды она сидела в задумчивости у лесного источника. На ней было платье из желтого шелка. Девушка собирала цветы, которые росли на мшистых берегах, чтобы сделать из них букет для Клэрка из Мезлена. Мимо нее на своем белом коне галопом проскакал сеньор Ив. Он увидел Азенор и страстно влюбился в нее.

Клэрк из Мезлена уже давно признался девушке в любви, но он был беден, и родители Азенор не хотели выдавать за него замуж свою дочь.

Однажды утром Азенор вышла во внутренний двор и увидела, что там готовятся к большому празднику.

– Зачем, – спросила она, – разожгли этот огромный костер? Почему перед ним поставили два вертела? Что происходит в нашем доме и зачем сюда пришли скрипачи?

Те, кого она спрашивала, многозначительно улыбались.

– Завтра ты выходишь замуж, – отвечали они. Услышав это, Азенор Бледная побледнела еще сильнее и долго молчала.

– Если это так, – сказала она, – то я с нетерпением стану ждать того момента, когда смогу вступить в свой брачный покой. Ведь с кровати меня поднимут только для того, чтобы отнести в могилу.

В эту ночь в окно забрался ее маленький паж.

– Леди, – сказал он, – сюда прибыло множество великолепных господ с сеньором Ивом во главе. За ним скакали рыцари, а потом – множество джентльменов. Он едет на белом коне с золотой сбруей.

Азенор горько заплакала.

– Поистине несчастен час его прихода! – закричала она, заламывая руки. – Пусть несчастны будут мои родители, совершившие это.

Горько плакала Азенор, когда в тот день шла в церковь. Она сидела перед своим будущим мужем на его лошади. Проезжая мимо Мезлена, она произнесла: