Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Сказки и легенды Бенгалии
Однажды в те места приехал поохотиться на соколов некий юноша. Никто не знал, откуда он родом; видели только, что он красив и строен, как бог. Лицо у него было светлое, одежды расшиты золотом — все говорило о том, что он — царевич.
Как-то вечером, вернувшись с пастбища, пастух увидел этого юношу у своего дома.
— Я очень устал, бродя по лесу, — сказал юноша, — и меня мучает жажда. Дай мне напиться!
Камала принесла ему воды. Напившись, он почувствовал, как усталость покидает его.
— Послушай, старец, — сказал юноша, — я не знаю, кем приходится тебе та, что напоила меня. Но она скромна, как вечерняя звезда, и прекрасна, как молодая луна. Красотой с ней не может сравниться даже богиня Лакшми. Кто она, эта девушка? Кто ее родители? Я принял ее за царевну, но, может быть, по милости богов она родилась в твоем доме? Замужем она или нет? Расскажи мне о ней всю правду.
— О воплощение справедливости, соблаговоли выслушать меня, — смиренно отвечал ему старик. — Я и сам не знаю, кто ее родители и где ее дом. Думаю, это сама богиня Лакшми, которая сжалилась надо мной и поселилась в моем бедном жилище. С того самого дня удача сопутствует мне во всем: я стал продавать много молока, у меня появились деньги, а моя буйволица, которая всегда была яловой, вдруг принесла буйволят.
Охотник выслушал старого пастуха и сказал:
— Отдай мне девушку, я увезу ее с собой. Взамен получишь от меня целую корзину жемчуга и золота, а от моего отца — четырнадцать бигхов земли.
— Не хочу я никаких богатств. Эта девушка мне как родная дочь, я не могу жить без нее. Всю жизнь я буду поклоняться ее стопам-лотосам. Ведь это сама богиня Лакшми, ставшая для меня всем на свете. Без нее жизнь покажется мне мрачной и пустой.
Что только ни предлагал пастуху юноша, старик ничего не хотел слушать. Юноша уговаривал его целый день и всю ночь, и только на следующее утро старик сдался.
— Тебе у меня было не так уж сладко, — сказал он Камале. — Прости меня и не забывай этот дом. Не надо мне никаких даров — ни золота, ни земли. Пусть только благословение твое сойдет на меня в час моей смерти.
Старик расплакался, а царевич Прадип Кумар взял Камалу за руку и увел за собой.
Однажды вечером Камала зажгла светильник у себя в комнате и, вспомнив о доме и о матери, горько заплакала. В это время к ней неслышно вошел царевич Прадип Кумар и остановился возле ее ложа.
— С тех пор как ты здесь поселилась, — сказал он девушке, — ты все время плачешь. А когда я спрашиваю тебя о причине твоих слез, ты отвечаешь: «Не сегодня…» Мне ведь нужно только знать, где твой дом и кто твои родители. Твоя красота сводит меня с ума. Но как мне быть, если я все время вижу тебя в слезах? Почему ты страдаешь? Осчастливь меня — выходи за меня замуж!
С того самого дня, как я увидел тебя в доме старого пастуха, я решил посвятить тебе всю свою жизнь. Я потерял интерес к соколиной охоте и редко выхожу из дома — ты видишь сама. Меня теперь ничто не трогает, даже красивые цветы, распустившиеся в саду, потеряли для меня свое очарование. Я стал сам не свой. Для меня ты дороже всего на свете. Если ты покинешь меня, я побреду вслед за тобой.
Каждое утро и каждый вечер царевич входил в комнату Камалы и спрашивал:
— Ответь мне, красавица, кто ты?
— Я отвечу тебе, царевич, когда придет время. В нужный час ты все обо мне узнаешь, а пока наберись терпения и жди.
Как пчела неохотно улетает от желанного цветка, отказавшего ей в нектаре, а потом снова возвращается к нему, так и царевич то уходил от Камалы, то приходил к ней вновь.
Так продолжалось три месяца.
Однажды до обитателей дворца донеслись громкие звуки барабанов.
«Почему так громко бьют барабаны?» — спрашивали друг у друга люди. И шепотом передавали новость: раджа собирается почтить богиню Кали человеческими жертвоприношениями. Камала узнала, что в жертву будут принесены ее отец и брат. Она горько рыдала, и даже деревья в знак сочувствия стали сбрасывать цветы и листья.
В этот скорбный час в ее комнату вошел царевич Прадип Кумар.
— Слыхала ли ты, милая девушка, что мой отец собирается совершить богослужение в честь богини Кали и принести ей в жертву людей? Пойдем в храм и посмотрим на это зрелище.
С печалью и мукой в голосе она спросила:
— Кто же те несчастные, которые будут принесены в жертву?
Царевич поведал ей историю двух людей, предназначенных для жертвоприношения, и сердце девушки сжалось от горя. Камала вытерла слезы и, пряча от царевича лицо, сказала:
— Сегодня, царевич, ты услышишь ответ на свой вопрос. Я не стану больше скрывать от тебя ничего и все расскажу перед царским судом — воплощением справедливости. У меня к тебе одна просьба: в деревне Гулиа живет некто Нидан, который стал теперь чакладаром. Вели ему явиться сюда. Там живут и двое носильщиков — Андхи и Сандхи. Пошли за ними — пусть они расскажут, что знают обо мне. В этой же деревне живет молочница Чикан, она тоже может дать важные показания.
Затем Камала назвала имена дяди и тетки; не забыла она и старого пастуха, в доме которого нашел ее царевич.
— Их всех надо пригласить на суд, — сказала она. — Если это условие не будет выполнено, я ничего о себе не расскажу.
Начался царский суд. Царевич Прадип Кумар занял место рядом с отцом. Все внимательно слушали баромаши Камалы.
«Послушайте, мудрые судьи, печальную историю несчастной девушки. Солнце и луна, будьте моими свидетелями. И вы, бессмертные боги, деревья и травы, огонь и вода, и ты, великая богиня, перед алтарем которой я стою, и ты, Индра, царь небес, и ты, Яма — владыка царства мертвых, и ты, Мать-земля, подтвердите, что все сказанное мною — правда. В лесу я часто молилась богине леса Вана-Дурге — я тоже призываю ее в свидетели.
Первые мои свидетели — отец и мать. К их стопам я припадаю сотни раз, я уважаю и чту их, как богов. И брат мой милый тоже здесь — он подтвердит правдивость моих слов. Пусть расскажут все, как было, и Нидан, и молочница Чикан, а также мои дядя и тетка.
На небе зажглась вечерняя звезда — пусть и она станет моей свидетельницей. Многое могут рассказать и мои слезы, и вот это письмо, написанное дядей моей тетке. Среди моих свидетелей и старый пастух, приютивший меня. И наконец, мой последний свидетель — царевич, который вызволил меня из беды. Он — властелин моего сердца, и я ничего от вас не скрою, о праведные судьи.
В мае месяце, поздней ночью, когда черные тучи закрыли небо, родилась та несчастная, что стоит перед вами. Моя любящая мать дала мне нежное имя — Камала. Через три года родился мой брат. Мое сердце трепетало от радости, когда я видела мальчика, прекрасного, как месяц, на руках матери. Я тоже брала его на руки, играла с ним и нежила, качала в колыбели. Так прошло мое детство — в радости и веселье. Когда мне исполнилось тринадцать лет, отец стал думать, что пора выдавать меня замуж.
Заря юности разукрасила алым румянцем мои щеки, и мать запретила мне ходить одной к реке. Я носила яркие сари, дорогие украшения, вплетала в косы гирлянды из чампы. Во время купания служанки умащали мое тело благовониями, расчесывали мои длинные волосы слюдяными гребнями. Каждый день я ходила на реку в сопровождении служанок, и никто из чужих не осмеливался приблизиться ко мне.
Пришел декабрь, месяц, когда наступают самые короткие дни. Из двенадцати братьев-месяцев декабрь — младший. Однажды, проснувшись поутру, я сотворила молитву Вана-Дурге. В полдень, умастив себя благовонными маслами и сняв ожерелье из крупных бриллиантов, я взяла золотой кувшин и отправилась со своими подружками на реку. По дороге они весело пели и плясали, и только мне было не до веселья: в самом начале пути я споткнулась о камень, а это плохая примета. О, если бы я знала, что встречу черную змею, я бы никогда не вышла из дому!»
Слезы душили ее, и она указала на Нидана:
— Пусть этот человек расскажет суду, что произошло дальше!
Нидан молчал.
«— Наступил январь, затем февраль — время сильных холодов, — продолжала Камала. — Бедняки мерзли без теплой одежды, а длинные ночи медлили, не желая уступать место дню. Однажды к нам пришла со своим, товаром Чикан и принесла вот это письмо. Я не буду рассказывать, что в нем написано, прочтете сами.
Прошел март, пришел апрель — чудесное время года. Лианы и кустарники покрылись цветами, соперничая между собой в яркости красок. Казалось, будто за каждым кустом спрятался бог любви со своими цветочными стрелами. Те же, кто расставался в это время с близкими, испытывали нестерпимую боль.
Жужжание пчел оживляло сады, не переставая куковали кукушки. Один раз я услышала, что мой отец и мать шепчутся о моем замужестве. Как раз в это время прибыл гонец с приказом отцу явиться во дворец. Быстро снарядила слонов и лошадей, отец подошел ко мне и сказал:
