Димитри Меекс - Повседневная жизнь египетских богов

Этот процесс несколько отличался от того, что мы видели в мистериях Осириса месяца хояк. Даже если статуэтка называлась «Хентиаментиу» и по своим ингредиентам немного напоминала статуэтки Сокара, на самом деле она содержала только благовония, песок и глину. Таким образом, от изображения Осириса она отличалась отсутствием в ней зерна, а от изображения Сокара — минералов. В Доме жизни изготавливалось подобие мумии и затем покрывалось двумя красками «с помощью самого малого из твоих пальцев», как говорили при этом совершавшему обряд жрецу. Небольшой гроб, в который ее следовало уложить, также покрывался черной краской. Над статуэткой совершали обряд отверзания уст, исполнявшийся богом, имени которого мы не знаем. В ходе ритуала Шу и Тефнут занимались телом Осириса, «Того, кто существовал раньше»: возможно, речь шла о мумии предшествующего года, однако более точных сведений у нас нет.{975} Мумию клали в деревянный гроб. Закрыв гроб, его заворачивали в шкуру барана, потом в смесь стеблей и листьев папируса. Всё вместе клали в золотой сосуд, который, в свою очередь, помещали в ковчег из пихты, и ставили его на ложе. В этих действиях можно обнаружить несколько аналогий с ритуалом хояка.

Благодаря текстам мы знаем принципы расположения помещений внутри Дома жизни. «Он находится в Абидосе и состоит из четырех построек и одного внутреннего помещения, (сооруженного) из перетянутых камышей (как палатка)». В центре находится знак жизни — это Осирис. Четыре угла постройки сопоставляются с Исидой, Нефтидой, Хором и Тотом. Геб в нем — пол, а Нут — потолок. На реальное здание накладывается здание невидимое, которое совпадает с сотворенной вселенной. Этот Дом жизни должен остаться незаметным и окутанным тайной; только солнечный диск может снять с него ее завесу.{976} Число участвующих в этом действе божеств велико, и, судя по всему, Исида не играет на этот раз самой важной роли. Шу и Тефнут бдительно следят за разбойниками и бунтовщиками, которые могут подвергнуть угрозе совершающееся здесь действо. Богиня Тефнут скрывается в яме, вырытой перед палаткой бога: «Она — пламя внутри земли против мятежников». Но она же приносит и свежесть дыхания жизни: «Она — ветер северный для носа своего сына Осириса».{977} Шу, «как крыло хищной птицы»,{978} помогает ей в этой задаче и освежает бога, производя ветер своими движениями. Оба они фактически заняты тем, чтобы «дать защиту богу: защитить фараона в его дворце и повергнуть ниц всех, кто восстает против него».{979} Другие боги окружены тайной: «Нут скрыта в своем потайном месте, Геб скрыт в своей форме». Очевидно, небо и земля пытались не только сделаться невидимыми, но должны были также находиться под защитой Исиды и Нефтиды. Рыщущих вокруг врагов разит Хор, которого именуют «Рубящим»: именно он казнит тех, кто восстает против его отца Осириса. В это время Тот может совершенно спокойно, «невидимый и неслышимый», заняться собственно ритуалом.{980}

Изготовление и оживление статуэтки, судя по всему, происходили в критический для мироздания момент, что побуждало принять особые меры предосторожности. Фактически ритуал совершался по случаю смерти Осириса, момента перелома в судьбе мироздания.{981} Тот факт, что он происходил именно в Доме жизни, месте, где составляли и переписывали тексты, весьма существен. Письмо силой, которая в нем таится, позволяет придать ритуалу его истинный смысл: он — та тайная книга, «которая разбивает чары, которая связывает заклятия, которая останавливает заклятия, которая устрашает всю вселенную. Она содержит жизнь, она содержит смерть».{982} Тексты — «души Ра» — позволяют, будучи вовлечены во все ритуалы, которые они предоставляют в распоряжение людей, поддерживать вселенское равновесие. Они также позволяют статуэтке, служащей опорой жизни, избежать уничтожения: «Ты защищен от внезапной смерти, ты будешь защищен от огня, ты будешь защищен от неба, оно не рухнет и земля не поколеблется, и Ра не превратит богов и богинь в пепел».{983} Совмещая в себе образы Осириса и Ра, статуэтка должна «играть великую роль, поддерживая жизнь мира».{984} Фактически она — Ра и Осирис одновременно,{985} она — «образ твоего сердца», как говорят еще Осирису. Это сердце, вместилище творческой мысли, которая задумала мир в первый раз, делает изображение Осириса-Ра опорой и гарантом «Жизни», которую она, по сути, олицетворяет и которую сохраняет ритуал людей — озвученное писание.

Восстановленное и оживленное существо, связанное с Осирисом, было запечатлено в традиции, где жрецы, художники из мастерской храмовых ювелиров, изготовляли статуи бога и давали им жизнь. Это мастерство, позволявшее безжизненным веществам, специально выбранным в определенных долях, оживать, сохранялось в ритуалах, осуществление которых обеспечивало живое присутствие богов в храмах. Материал, избранный в реальности, — как для статуй богов, так и для сложных смесей, применявшихся в статуэтках Осириса, — был всего лишь видимостью, скрывавшей другую реальность, которую тексты, известные, несомненно, лишь в ограниченном кругу, старались определить.{986}

Как показывает нам сюжет одного предания, эта оживленная материя избегала ограничений, которые так резко отделяли мир живых от мира мертвых. Один преданный царю вельможа согласился умереть вместо него в обмен на обещание, что его домашние будут жить достойно после его кончины. Оказавшись в загробном мире и испытывая сомнения, он изготавливает «земляного человека», который может переходить из одного мира в другой, сообщать все своему создателю и действовать от его имени среди живых.{987} Одаренный исключительными способностями, этот человек дает фараону распоряжения, которые тот выполняет. «Земляное существо», созданное в загробном мире, но при этом вполне независимо действующее в мире людей, располагает почти той же магической силой, какая приписывалась изображениям Осириса. Благодаря его действиям герой истории видит, что его враги уничтожены, и, кажется, может вернуться в мир живых. Таким образом, есть соблазн сопоставить таинственные обряды оживления статуэток, сделанных из сложных ингредиентов, с теми, которые у алхимиков были связаны с изготовлением искусственного человека — гомункулуса.{988} Существование бронзовой фигурки Осириса с алхимическими знаками на различных частях его тела может установить связь между греко-римской алхимией и практиками ритуала хояка.{989} Датировка статуэтки точно неизвестна, однако многие знаки, которые на ней начертаны, уже были в употреблении у древних алхимиков. Их распределение отождествляет части человеческого тела с элементами вселенной и напоминает ту опору жизни мира, которой была статуэтка, изготовленная в Доме жизни. Помазание божественного камня, часто упоминаемое в обрядах хояка, которое придавало статуэткам и саркофагам цвет черного битума, напоминает, что алхимики отождествляли Исиду с «совершенным черным».{990} Исида символизирует таким образом сам Египет, Черную землю[28], и именно она в церемониях хояка играла столь существенную роль, готовя таинственные рецепты, позволявшие сформировать фигурки бога, символы его вечно обновляющейся жизни.

После того как Осирис был погребен, Хор победил его врага и отомстил за отца. Безутешная вдова Исида с помощью сына обеспечила постоянными заботами защиту различных погребений своего супруга. Богиня постоянно перемещалась между собственными храмами, храмами своего супруга, Домом жизни и гробницами Осириса. Ей часто помогал Хор. Будучи признанным законным наследником Осириса на земле, Хор, между прочим, должен был, как и любой сын и наследник, согласно обычаям Египта, поддерживать в должном порядке погребения своего отца и других предков и постоянно совершать в их пользу приношения[29]. Вместе или по отдельности, Исида и Хор совершали многочисленные обряды в честь Осириса. Некоторые из них были частью обихода даже в храмах других богов, не входивших в их непосредственное окружение, где Осирис мог располагать своими часовнями. При всем этом Осирис — мертвый бог, и его ритуалы всегда оказываются под глубоким влиянием погребального обряда. «Жалобы Исиды и Нефтиды», которые, как мы упоминали, в ритуалах хояка играли роль призыва и побуждения восстать от смертного сна, достаточно хорошо определяют связи, соединявшие Осириса с его близкими. Они показывают всю суть их ожиданий — как эмоциональную, так и материальную, и объясняют важность желанной встречи между умершим богом, его семьей и другими богами подле его земной гробницы: «Приди в твой дом, приди в твой дом, совершенный повелитель, приди в твой дом, чтобы ты мог увидеть своего сына Хора как повелителя богов и людей… Твоя свита богов и людей пришла к (тебе) в два святилища, совершая обряды, твои две сестры с тобой, совершая возлияния твоему ка, в то время, как твой сын Хор совершает жертву „выхождения в голосе“ хлебом, пивом, быками, птицей. Тот читает твои гимны и призывает тебя в своих восхвалениях. Дети Хора защищают твое тело, восхваляя твое ба каждый день. Твой сын Хор, защитник имени твоего и святилища твоего, приносит жертвы твоему ка, в то время как боги несут в руках кувшины, чтобы совершить возлияния твоему ка».{991} Тем самым сын приносит свидетельство, что преемственность в ряду царей обеспечена. Эта преемственность, в свою очередь, гарантирует связь между миром богов и миром живых, которые также причастны к содержанию космического равновесия. Равновесия, благодаря которому непрерывно жертвуемые приношения, необходимые для сохранения тела, для жизненной энергии и души, становятся действенными в ходе обряда, который их сопровождает.