Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля - Якопо Сильвестре
— Так что пусть спасается сама! — подытожил еще один гость.
Все закивали, и королю оставалось только обвести их потрясенным взглядом.
— Я пойду ее спасать! — произнес принц Теодорих — тот самый последний претендент на ее руку и сердце. — Я люблю принцессу, как никто другой в мире, и готов пожертвовать моим королевством и жизнью ради нее!
— Вот это другое дело! — радостно захлопал в ладоши король.
— Я отправлюсь по следам похитителя и не вернусь до тех пор, пока не добуду принцессу, — заключил Теодорих.
После этого храбрый принц вскочил в седло и под аплодисменты военачальников отправился вслед за Лаурином. Король гномов неплохо оторвался от Теодориха, но тот был умелым охотником, и ему не составило труда отыскать след коня на торной тропе. Весь оставшийся день принц и король гномов скакали по еловым лесам и бесконечным горным грядам. Наконец Лаурин заметил вершины Катиначчо и въехал в свой любимый Сад роз. Там он остановил коня и вылез из седла. Затем он с большой осторожностью положил принцессу рядом с чудесной розой кварцевого цвета. Лаурин подумал, что будет лучше начать знакомство девушки с его миром именно с этого цветущего рая. Гном уже собирался коснуться щеки принцессы, чтобы разбудить ее, как увидел Теодориха, стремительно спускавшегося по склону. Резво спрыгнув с коня, принц тут же направился к Лаурину, который с усмешкой смотрел на него.
— Вот те на! — промолвил удивленный король гномов. — Тебе хватило мужества преследовать меня так далеко, паренек! Видимо, тебе не терпится умереть?
— Шутки в сторону, злодей! — с серьезным видом ответил принц, обнажая свой меч. — Сразись со мной в честном поединке и пусть победитель получит принцессу!
Лаурин с уважением посмотрел на меч Теодориха. Оружие принца было тонким и очень острым, куда более элегантным и смертоносным, чем все те массивные куски железа, которые обычно таскали с собой люди. Эта штука будет отлично смотреться в его сокровищнице, подумал гномий король.
— До последней капли крови? — вызывающим тоном спросил Лаурин.
— До последней! — отозвался принц, и едва он произнес эти слова, как гном, сжав кулаки и стиснув зубы, ринулся на него с развевающейся по ветру бородой.
Теодорих был изумлен этим яростным натиском, но не застыл как вкопанный, а резко увернулся. Лаурин был намного ниже его и безоружен, однако кулаки у гнома были такими мощными, что одним щелчком пальца он мог запросто раскроить череп принца. Но и доблестный рыцарь не был простым воином, и за его почти хрупкой внешностью скрывалась отличная сноровка, а ноги его двигались по земле с сумасшедшей скоростью. Замысел юноши был ясен: ловко избегая ударов соперника, он оставался на безопасном расстоянии от него, чем приводил короля гномов в ярость.
— Прекрати увиливать, девчонка! — гудел Лаурин, усталый и раздосадованный от такой нечестной борьбы.
Чем дольше длился поединок, тем медленнее и неповоротливее двигался гном, а Теодорих довольно посматривал на него. Наконец, полностью выйдя из себя, Лаурин в отчаянном прыжке бросился вперед, раскрывшись противнику. В тот же миг принц резко взмахнул своим мечом, будто хлыстом, и срезал волшебный ремень с пояса гнома.
— Нет! — взревел Лаурин, падая на землю.
— А вот и да! — насмешливо отозвался Теодорих, поднимая высоко свой клинок. — И теперь ты погибнешь от моего меча!
Но Лаурин совсем не собирался прощаться с жизнью и, накинув на себя плащ, внезапно исчез.
— Так нечестно! — в раздражении воскликнул принц. — Это не по-рыцарски!
— А мне какое дело до рыцарей? — отозвался гном. — Ты испортил мой пояс, но у меня остался мой плащ. Посмотрим, как ты запоешь, когда я накинусь на тебя сзади и сломаю твою тонкую шейку!
После тишина опустилась на долину. Теодорих внимательно смотрел по сторонам, пытаясь не паниковать, и напряженно вслушивался, чтобы не пропустить звук шагов Лаурина. Однако, несмотря на все усилия, он ничего не слышал. Король гномов крался бесшумно, словно кошка. Принц прикусил язык и заморгал. Нервы его были натянуты словно тетива лука. Внезапно, время словно распрямилось как пружина, Лаурин прыгнул к горлу юноши. Раздался страшный грохот, а за ним нечеловеческий крик. И в следующий миг кровь гномьего короля брызнула на розы. Меч Теодориха вонзился в бок гнома.
— Это невозможно, — горестно простонал Лаурин, — ты не мог услышать мои шаги.
— Да, я их не слышал, — ответил юноша.
— Но тогда как тебе это удалось? — простонал гном.
— Твой плащ делает тебя невидимым, но ты по-прежнему осязаем. Каждый раз, когда ты двигался, цветы колыхались от твоих прикосновений. Эти розы выдали мне тебя, — объяснил Теодорих.
— Меня предал мой любимый сад? — зарыдал подавленный король гномов, тряся головой. — Мерзкие розы, я проклинаю вас все, с первой и до последней! Красота этого места уйдет со мной в могилу! Ни днем, ни ночью никто и никогда не сможет увидеть Сад роз в Катиначчо. Такова последняя воля короля Лаурина…
Произнеся это, король гномов рухнул наземь, испустив дух. Теодорих засунул меч в ножны и подошел к принцессе, которая лежала в забытьи среди цветов. Чтобы разбудить девушку, юноша провел ладонью по ее щеке.
— Г-где я? — очнувшись, пробормотала принцесса, смущенно озираясь по сторонам.
— Неважно, любовь моя, — отвечал Теодорих. — Главное, что вы спасены.
— А вы кто? — удивленно спросила девушка.
— Я — принц Теодорих, будущий король остготов и последний претендент на вашу руку. Этот бесчестный гном прервал церемонию именно в тот момент, когда я собирался просить вас стать моей супругой, — объяснил спаситель.
Девушка осмотрела юношу: у него были кудрявые каштановые волосы, небольшая бородка, говорящая о его молодости, и, главное, у него не воняло изо рта.
— Вам нужно много наложниц? — спросила принцесса.
— Единственная любовница, которую я страстно желаю, — это вы, — отвечал Теодорих.
— А сколько детей вы хотите? — продолжала девушка.
— О, хватило бы и одного наследника, — сказал принц.
— Тогда я согласна! — кивнула принцесса.
Молодые соединились в страстном поцелуе и были настолько увлечены этим, что даже не заметили, как розы вокруг них стали исчезать одна за другой, обнажая горную долину. Сбывалось последнее веление короля гномов: его сад был обречен исчезнуть в забытьи. Однако в предсмертной агонии Лаурин был недостаточно точен в словах. Он действительно упомянул день и ночь, но забыл о том времени, когда одно время суток сменяется другим. Так с того самого дня на заре и на закате высокие горные вершины Катиначчо окрашиваются в тот же розовый цвет, что был и у сада короля Лаурина. Этот цвет не поблек до сих пор, и поныне, глядя на Доломитовые Альпы, можно восхититься его красотой на
