Сто сказок удмуртского народа - Автор неизвестен -- Народные сказки
— Как ты сюда попал? — спрашивает старик.
— Так-то и так, от перекрестка трех дорог свернул по левой и к избушке пришел, старушка дала мне клубок, а он привел меня сюда.
— Вот ведь говорил же я тебе, чтоб ты шел направо, а если б тебя медведь съел? — сказал старик.
Он угостил мальчика малиной, чаем и дал ему палочку из татарника.
— Если кто на тебя набросится, ты этой палочкой дотронься тому до рта, если же не дотронешься, то пропадешь, — сказал старик.
Мальчик так и сделал. Сперва на него бросился лев, пасть раскрыл, вот-вот проглотит мальчика. А тот дотронулся до его рта своей палочкой, и лев тут же рухнул. Потом встретился ему волк. Тоже раскрыл пасть, наступает на мальчика. А тот хотел дотронуться до его рта своей палочкой из татарника, но не достал. Еще раз потянулся — и опять не достал. Волк прыгнул на мальчика и татарник коснулся его пасти. Волк тут же и рухнул.
Идет мальчик дальше и вдруг встречает красивую девушку. Одежда на ней золотом переливается. Подошел мальчик к ней ближе и дотронулся своим татарником до губ. Девушка упала и оказалась змеей.
— Ну, — раздался голос из лесу, — теперь все трудности позади и дом недалеко.
Мальчик услышал звук колокольчика. Смотрит, его лошадь стоит. Взнуздал он ее и, сев верхом, приехал домой.
68. Гуньдыр Инмар и Прок староста
В одном царстве, в одном государстве не взошел овес.
— Как быть? — заволновались крестьяне. — Все мы совершали обряд Паню, чтоб овес удался, а гляди-ка, он совсем не взошел.
Собравшиеся крестьяне поговорили, поговорили, да так и не нашли способа смягчить засуху. Подошел к ним поп и говорит:
— Эх вы, короток ум у вас, ничего-то вы не знаете. Вы сами виноваты во всем этом: почему вы Илье Антоновичу налог не заплатили? Он на вас подал прошение богу Гуньдыру, потому у вас овес и не взошел. Не беспокойтесь, мне это дело известно, это можно сделать, я ведь член комиссии бога Гуньдыра. Я об этом деле давно знал. Я с вас много не возьму — всего семь коров и одно лето бесплатно работать на меня.
Подумали,подумали крестьяне и стало им очень жалко семь коров и сил, чтоб целое лето бесплатно работать. Они только попросили попа написать прошение и решили послать с ним церковного старосту, Прока, к Гуньдыру Инмару.
— Эх! — сказал староста. — Да как же я, перво-наперво, на тот свет поднимусь?
Думал, думал Прок и вышел на дорогу.
Сколько он прошел, трудно сказать. Идет, вверх смотрит, в голубом небе целая стая орлов летает. Прок и говорит:
— Посадите меня к себе на спину, я к богу Гуньдыру пробираюсь.
Один из орлов отвечает:
— Не ты ли будешь церковным старостой Проком?
— Я, я, — вздрогнув, ответил Прок староста.
Сел он на орла, полетел в небо. Пришел к богу Гуньдыру, стучится:
— Можно ли войти?
Слышит голос:
— Можно, можно.
Открыл он дверь и видит: за столом сидит бог Гуньдыр, как будто не в духе. Прок перекрестился, поклонился, не забыл сказать и «здравствуйте». А в это время пришел Офоня и перебил его:
— По какому делу, мужик, прибыл? Что хорошего есть на земле?
— Вот, — говорит Прок, — со мной Ильинский приход[78] богу Гуньдыру прошение послал. Овес не уродился из-за Паня.
Офоня взял прошение и передал его богу Гуньдыру.
— Вот народ Ильинского прихода на Паня жалуется.
— А чего же ты мне подаешь? Ведь ты же знаешь: я грамоты не знаю, ничего не разберу в прошении. Читай сам, — говорит бог Гуньдыр.
Только начал читать Офоня, бог Гуньдыр ка-ак стукнет по столу, да так, что стол подпрыгнул на два-три метра.
— Иди, позови Паня! Почему он не обеспечил урожай овса?
Запряг кучер огромного коня и через две-три минуты Пань явился:
— Ты почему так работаешь? Ведь народ тебе верит, ведь они православные, а ты на них трудности взваливаешь. Вот они и так не очень верят уж. Попы обижаются с 1917 года: доходов нет, — говорит бог.
— Да пусть хоть какие будут, мне-то что? — говорит Пань. — Я разве в чем виноват? Почему они мне оброк не платят? Потом, ты ведь сам знаешь, бог Гуньдыр, что я всего лишь батрак у тебя. Ты ведь сам должен распоряжаться.
— Гм, гм! Разве вы не знаете, что я не могу все знать!
— А до этого времени кто дождь давал? — спрашивает Пань.
— Не знаю, откуда он брался. Кучер, сгоняй-ка к Илье пророку, он дождем ведает, — крикнул Гуньдыр.
Через некоторое время послышался грохот. Прибыл Илья пророк. На вопрос о дожде он ответил:
— Вы сами, отче наш, виноваты. Ведь от вас не поступило распоряжение о дожде. Откуда же я дождь возьму? Сами знаете, я у вас всего только батрак. Видите: я уж горбат, совсем беззубый, глухой, так что ничего, кроме себя самого, не знаю.
Почувствовал Гуньдыр, что виноватого ему так и не найти. Что взять с горбатого, глухого Ильи? Взял он прошение со стола, повертел его в руках и говорит Офоне:
— От моего имени пиши резолюцию:
«Оставить по-прежнему».
Офоня написал, вместо подписи бог Гуньдыр поставил крестик и отдал прошение старосте Проку.
Вот спустился староста в Ильинский приход. А его уж встречает весь народ, и попы тут же, с иконами ждут его. Взял один человек прошение из рук Прока и читает резолюцию: «Оставить по-прежнему!».
Тут терпение у людей лопнуло. Взяли они иконы и, поломав, сожгли их все.
С тех пор народ не верит ни попам, ни богам.
69. Музейм и Марсалим
Давно это было. Один удмурт вдруг заболел и умер. Остался после него сын Музейм. В день его смерти красавица жена родила второго сына и назвала его Марсалимом.
Умирая, удмурт сказал жене:
— Пусть сыновья мои ездят только на
