Татьяна Редько-Добровольская - Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия
Король поселил их во дворце рядом с собой, а также призвал ко двору мать своей возлюбленной жены, и все они зажили счастливо и беспорочно.
И была у этого короля всего одна слабость, впрочем весьма понятная, очень он почитал свиней и никому не позволял в своем королевстве обижать их. И столь далеко зашел он, потакая себе в этой слабости, что указал мудрецам назвать последний, двенадцатый год цикла, принятого для летосчисления, годом свиньи[80]. Так этот год называется и в наше время.
Легенда о храме Ангкор
В шестисотом году жил в провинции Сиенхай некий китаец по имени Лым–Сенг. Было ему тогда под пятьдесят, и был он очень беден.
Раз Лым–Сенг одолжил у одного торговца шесть наенов[81], обязавшись долг отработать. Торговец велел ему расчистить место недалеко от реки и посадить там цветы. Когда цветы расцветали, Лым–Сенг собирал их и относил торговцу.
Но вот как–то сошли на землю из храма Индры пять небесных дев, увидели садик Лым–Сенга с его цветами, озаренными солнцем, и принялись там играть и резвиться. Пахли цветы прекрасно, и одна из дев по имени Типсутать, не удержавшись, шесть цветков сорвала. Прочие же девы хоть резвились и играли вволю, однако цветов не коснулись.
Возвратившись в обитель царя богов, они поведали Индре, что Типсутать украла цветы. Тот призвал к себе провинившуюся и повелел ей так:
— Тебе надлежит искупить твою вину. Ступай на землю к людям и стань женой Лым–Сенга на шесть лет.
Мучаясь стыдом, Типсутать слетела на землю, предстала перед Лым–Сенгом и сказала:
— Я украла у тебя шесть цветов, и Индра повелел мне в наказание на шесть лет стать твоей женой.
— Как я могу взять тебя в жены, — возразил Лым–Сенг, — когда я беден и едва могу прокормить себя самого?
— Я научу тебя ремеслам, которых никто не знает, и ты разбогатеешь, — ответила небесная дева, — а если ты не женишься на мне, Индра меня покарает. Сжалься же надо мной!
Лым–Сенгу очень понравилась Типсутать, ведь она была прекраснее всех земных женщин. Он согласился взять ее в жены и скоро полюбил ее.
Увидев, в какой нужде живет ее муж, Типсутать прониклась к нему состраданием и спросила:
— Сколько ты задолжал?
— Шесть наенов, — ответил он.
— Тогда займи еще четыре наена, — сказала небесная дева, — и мы получим на них большую прибыль.
Лым–Сенг послушался, занял у торговца еще четыре наена и отдал их Типсутать, а та попросила мужа накупить на эти деньги шелковичных коконов. Затем она напряла шелку, а из шелка сшила красивые сампоты[82], украшенные изображениями древесных листьев, различных животных и иными рисунками. В наше время таких сампотов уже не сшить никому.
Нашив сампотов, небесная дева велела мужу отнести их к торговцу. Увидев их, торговец пришел в восхищение, ибо и раньше никто не умел шить с таким искусством. Он наговорил Лым–Сенгу много похвальных слов, заплатил ему пятьдесят наенов и вдобавок простил ему старый долг. А потом торговец прислал учеников, чтобы Типсутать посвятила их в тайны своего ремесла.
Типсутать снова накупила шелковичных коконов и принялась обучать учеников прядению и шитью. И вскоре Лым–Сенг разбогател и стал весьма уважаемым человеком.
Между тем через год Типсутать родила сына. Мальчик рос на удивление непоседливым. Едва научившись ползать, он принялся копаться в земле, едва научившись стоять, он принялся лепить из земли фигурки людей и зверей. И все говорили о нем: «Любит землю, неутомим и беспокоен». По желанию матери нарекли его именем Прехписнука.
Но вот, когда мальчику исполнилось пять лет, день в день миновал срок, на который Индра послал Типсутать к людям на землю, чтобы искупить вину перед Лым–Сенгом. В тот же день небесная дева вознеслась обратно к Индре, оставив на память Лым–Сенгу шесть цветков у изголовья постели.
Вернувшись домой к обеду, Лым–Сенг забеспокоился, не найдя жены, но, увидев шесть цветков у своего изголовья, все понял. Велико было его горе, и все соседи от души жалели его, а маленький Прехписнука бегал в поисках матери по всему околотку, звал ее и плакал вместе с отцом.
В это время умер король, не оставив наследника престола. Было объявлено, что трон будет пустовать, ибо после его смерти остались лишь Кронг Ху и Край Ху, связанные с покойным монархом весьма дальними родственными узами.
В то же самое время некий бедняк скитался по лесу, снискивая себе на пропитание сбором и продажей лесных плодов. Случилось, что в один из дней его странствий разразился сильный ливень, и бедняк спрятался от него в какой–то хижине. Тут мы и оставим его.
А тут как раз произошло следующее. Царь богов Индра снизошел на землю и обернулся черной и белой курицами. Черная курица осталась между сваями, а белая взлетела на крышу той самой хижины, где прятался от дождя бедняк. Вскоре белая курица закудахтала. Тогда черная курица произнесла человеческим языком:
— Неужто ты так могущественна, что осмеливаешься кудахтать над моей головой?
— Могущество мое велико, — отозвалась белая курица. — Ведь тот, кто съест меня, станет королем.
Черная курица присовокупила:
— Это верно, нам беспокоиться нечего. Тот мужчина, который съест мою голову, станет верховным бхикху[83]. Та женщина, которая съест мою гузку, станет царицей. А тот мужчина, который съест мою грудку, станет королем.
Белая курица исчезла, а черная осталась на сваях хижины.
Бедняк поймал ее, тут же убил и принес домой. Похвалившись перед женой своей волшебной находкой, он приготовил из курицы несколько блюд, и они уже совсем собрались приступить к трапезе, как вдруг муж предложил:
— Мы с тобой, жена, вот–вот сядем на трон. Не лучше ли, жена, взять эту еду и пойти с нею к реке? Там мы искупаемся, помоемся, переоденемся во все чистое, а тогда уже и пообедаем нашей драгоценной курицей.
Так они и сделали. На реке они разделись и принялись купаться и резвиться в воде, но когда вышли обратно на берег, еды на месте не оказалось.
Дело в том, что как раз в это время некий погонщик слонов по имени Та пригнал слона к реке на водопой. Увидев на берегу посуду с едой, он очень удивился и решил показать их бхикху, бывшему настоятелем соседней пагоды. Бхикху волшебные свойства мяса этой курицы были известны, но погонщику Та он не обмолвился о них ни словом, а предложил ему и его жене съесть вместе с ним найденный обед. Сам он съел голову, грудку отдал Та, гузку дал съесть жене. Отобедав, Та и его жена вернулись домой. Бедняк же и его супруга решили, что кто–то их обокрал.
А через три дня после этого королевские чиновники собрались, чтобы обсудить вопрос, кому в стране быть королем. И вот что они решили после долгих споров: «До сих пор нет короля в нашем королевстве, и надлежит нам вверить трон богам, для чего будет выпущен к подданным слон, который, следуя воле богов, отыщет достойного человека[84], преклонит перед ним колени, а затем возьмет его к себе на спину и доставит сюда. И тогда мы возведем этого человека на королевский престол».
Придя к такому решению, они украсили слона и отправили его в путь.
Слон явился к дому погонщика Та, преклонил колени перед ним и его женой, поднял их к себе на спину и вернулся в королевский дворец. Согласно обычаю, чиновники совершили надлежащие церемонии и обряды и возвели Та и его жену на престол. При этом погонщику Та было присвоено святое имя Те–вонгатя, что означает Божественная Семья. Только Кронг Ху и Край Ху остались недовольны, отказались признать нового короля и бежали в Паган, что в провинции Потхисат, где и построили храм.
Заметив, что у супруги нового короля нет ребенка, Индра сказал:
— Наследником этой четы и подлинным королем, который увековечит славу кхмеров, будет человек божественного происхождения.
И вот однажды, когда новый король с королевой выходили из храма, к ним снизошел Индра. Люди его не видели, им виден был лишь голубой свет, озаривший небеса. Всех охватил ужас, все обратились в бегство. Индра же, бросив в королеву букетом цветов, вновь покинул людей. В тот же час королева забеременела и в положенное время разродилась сыном, которого нарекли святым именем Прех Кетомиалпа, что означает Свет Букета Цветов.
Между тем Прехписнука продолжал искать свою мать, не ведая, что на земле ее нет. Отчаявшись, он вернулся к отцу и спросил его:
— Кто моя мать?
— Твоя мать — небесная дева, — ответил отец. — Только шесть лет могла она жить среди людей, а потом пришлось ей вернуться к богам на небеса, и я не знаю, каким путем туда надо идти.
Ничего не сказал на это мальчик, лишь утвердился в решимости найти свою мать во что бы то ни стало, даже если отец запретит ему поиски. И он снова отправился в путь через леса и луга, питаясь дикими плодами, и одежда на нем превратилась в лохмотья, но он не останавливался.
