Махариши Вальмики - Рамаяна
На следующее утро Дашаратха, его сыновья, жены и советники взошли на сверкающие золотом колесницы и под охраной большого войска выехали из ворот Айодхьи. С радостным сердцем спешил Дашаратха увидеть Раму, Лакшману и Вишвамитру, и на пятый день пути взору государя Кошалы предстали высокие стены Митхилы.
С великими почестями встретил Джанака благородного Дашаратху у ворот столицы и сказал: «Я счастлив видеть тебя в Митхиле, государь. Чудесный подвиг Рамы породнил нас, преславный Дашаратха, и свадьба детей наших укрепит и возвеличит наши царства. Войди же, государь, в мою столицу и будь в ней не гостем, а полновластным господином».
Дашаратхе по сердцу пришлись и великие почести, и приветливые речи государя Митхилы, и он ласково ответил Джанаке: «Мои мудрые наставники, ученые брахманы, еще в детстве внушили мне не отвергать дарованное. Твоя дочь, красавица Сита, — воистину, божий дар, а дружба и союз с тобою, благородный Джанака, — великое благо».
Джанака и его советники проводили знатных гостей в отведенные для них покои, и государи, довольные друг другом, расстались до следующего утра.
На другой день во дворце царя Митхилы стали готовиться к свершению свадебных обрядов. Джанака радовался родству и союзу с могущественным государем Кошалы и обратился к Дашаратхе с такой речью: «Есть у меня, великий царь, другая дочь, юная и прелестная Урмила, а у тебя есть сын, доблестный Лакшмана, верный брат могучего Рамы. Я отдам отважному Лакшмане в жены лотосоокую и кроткую Урмилу, и пусть вечной будет наша дружба». — «Да будет так», — с радостью согласился Дашаратха, и тогда в беседу государей вступил мудрый и благочестивый Вишвамитра.
«О великий царь, — сказал Джанаке Вишвамитра, — у брата твоего Кушадхваджи есть две дочери, прославленные красотой и благородством. Пусть брат твой отдаст их в жены сыновьям Дашаратхи Бхарате и Шатругхне, пусть брахманы, искушенные в свадебных обрядах, соединят завтра сыновей Дашаратхи с прелестными царевнами Митхилы, и да будет дружба двух царств нерушима».
Мудрые слова благочестивого старца Вишвамитры пришлись по сердцу обоим государям, и на радостях они подарили брахманам Митхилы и Айодхьи тысячи коров, сотни лошадей, много золота, серебра и драгоценных тканей.
Для свершения свадебного обряда царские зодчие построили высокий помост, украсили его цветами и золотом и поставили на нем алтарь. Благочестивый Васиштха прочел над помостом священные заклинания, брахманы развели на алтаре огонь и принесли жертвы богам. Затем брахманы подвели к алтарю Ситу и Раму, одетых в богатые свадебные наряды, и поставили их друг против друга. И Джанака сказал: «Да сопутствует тебе счастье, могучий Рама! Прими дочь мою Ситу, и да будет она спутницей твоей в исполнении жизненного долга. Да будет она предана супругу и да следует она, как тень, за тобой повсюду!»
Потом брахманы подвели к алтарю Лакшману и напротив поставили Урмилу, а против Бхараты и Шатругхны встали дочери Кушадхваджи — Мандивья и Шрутакирти. Джанака каждому из сыновей Дашаратхи сказал те же слова, что и Раме, а затем женихи взяли своих невест за руки и торжественно обошли вокруг священного огня, царственных своих отцов и благочестивых брахманов. И столь угоден был небожителям свершившийся обряд, что посыпались с небес на землю ароматные цветы, весело заиграли небесные музыканты — гандхарвы и закружились в пляске красавицы-апсары.
Веселый пир устроил в своем дворце щедрый и радостный государь Митхилы, и были на том пиру знатные гости из Кошалы, именитые горожане Митхилы, могучие соседние государи. Красноречивые сказители славили царевичей Айодхьи и царевен Митхилы, славили великих государей Джанаку и Дашаратху и желали их детям счастья и удачи.
На другой день после свадьбы Вишвамитра удалился в горы, в свою обитель, а царь Дашаратха стал собираться в обратный путь в Айодхью. Джанака подарил сыновьям Дашаратхи, их юным женам и своему другу, повелителю Кошалы, множество рабов и рабынь, лошадей и слонов, дорогих камней-самоцветов, золотой и серебряной посуды. Он проводил гостей до ворот Митхилы, сердечно с ними попрощался, и Дашаратха с сыновьями направился в Айодхью под охраной грозного войска.
Поединок Рамы с сыном Джамадагни и возвращение в Айодхью
Едва царские колесницы удалились от Митхилы, как Дашаратха заметил, что заметались в тревоге звери и задул, сотрясая землю, могучий ветер. Страшно закричали в лесу птицы. Черная пелена закрыла солнце, и стало вдруг темно, как глубокой безлунной ночью.
Вдруг перед колесницей Дашаратхи из темноты появился страшный и несокрушимый истребитель кшатриев, сын Джамадагни, по имени Рама. Глаза его были красны от гнева, волосы на голове стояли дыбом, а на плече лежал острый топор и за спиной висел губительный лук бога Вишну. Он приблизился к Дашаратхе грозный, как Шива, повергая брахманов и воинов Айодхьи в трепет. Голосом гулким, как раскаты грома, Рама, сын Джамадагни, сказал, обращаясь к Раме, сыну Дашаратхи: «Некий кшатрий неправедно убил моего отца, благочестивого брахмана Джамадагни, и тогда я поклялся, что уничтожу всех кшатриев на земле. Я слышал о твоей удивительной силе; я слышал, что ты сломал могучий лук бога Шивы. Я хочу драться с тобой в честном поединке, но сначала ты докажи мне, что у тебя есть силы для битвы со мной. У меня за спиной висит лук бога Вишну, он ничем не уступит луку Шивы. Попробуй натянуть его тетиву, прославленный сын Дашаратхи, и, если тебе это удастся, я вступлю с тобой, могучий воин, в единоборство».
Страшная молва катилась по земле о беспощадном губителе кшатриев, сыне Джамадагни. Сердце старого Дашаратхи затрепетало от страха за жизнь его возлюбленного сына, и, смиренно сложив ладони, он стал умолять сына Джамадагни отступиться. «Ведь ты уже утолил свой гнев против нашей касты, — сказал ему Дашаратха, — и давно живешь в лесах как благочестивый подвижник. К чему тебе, о праведник, битва? Возлюбленные сыновья мои еще дети».
Но сына Джамадагни не смягчили униженные слова царя Айодхьи. Тогда Рама, сын Дашаратхи, пришел в ярость. «Ладно, — сказал он сыну Джамадагни, — ты испытаешь сейчас мою силу». С этими словами царевич Рама взял в руки лук Вишну, приладил к нему смертоносную стрелу и, натянув тетиву, выстрелил в грудь сына Джамадагни. И вмиг не стало страшного истребителя кшатриев, и спала черная пелена е солнца, и все вокруг прояснилось. И тогда Рама сказал изумленному Дашаратхе: «Сын Джамадагни не потревожит нас больше, государь, и мы можем спокойно продолжать наш путь в Айодхью».
С радостью обнял царь Дашаратха своего могучего и непобедимого сына и, успокоенный, поспешил в свою столицу.
Радостными кликами встречали жители Айодхьи своего государя, его отважных сыновей и юных прекрасных дочерей царя Митхилы. Улицы столицы были чисто убраны и политы водой, дома украшены стягами и цветами, весело гремели трубы и литавры, певцы и сказители громко славили удивительные подвиги Рамы, старшего сына Дашаратхи.
Счастливейшим из государей вступил в свой дворец гордый Дашаратха со своими могучими сыновьями, с прелестными царевнами Митхилы. Молодым супругам отвели особые покои, служить им стали послушные рабы и рабыни, и радость воцарилась во дворце повелителя Айодхьи.
Однажды Дашаратха сказал Бхарате, своему сыну, что его и Шатругхну зовет в гости дядя царевичей Ашвапати. Бхарата и Шатругхна поехали в гости к царю Ашвапати, а великий Рама ведать стал царскими делами, помогать отцу править государством.
В радости и согласии жил Рама со своей супругой, красавицей Ситой, и счастлив был ее добротой я любовью.
Книга вторая
АЙОДХЬЯ
Отречение царя Дашаратхи
Когда Бхарата покинул Айодхью, чтобы отправиться в город, где правил брат его матери, он взял с собой юного Шатругхну, не ведающего грехов. Оба царевича были приняты добрым царем Ашвапати в его доме как родные сыновья. Окруженные великим почетом и угождением, жили братья в столице Ашвапати, но не переставали помнить о своем престарелом отце. И царь Дашаратха не забывал своих сыновей Бхарату и Шатругхну, пребывающих вдали от родного дома.
Все четверо сыновей были дороги Дашаратхе как члены собственного тела, но первенец, могучий Рама, был отцу всех дороже.
Никто не мог сравниться с царевичем в силе и отваге, и всех превзошел Рама ученостью, и воспитанием, и мудрым разумением. Исполненный добродетелей, он никогда не кичился и не выискивал пороков у других. Чистый душою, он был приветлив и кроток в обращении, незлобив, прямодушен, почтителен со старшими. Постоянно в часы отдыха от упражнений в воинском искусстве он вел полезные беседы с умудренными возрастом, наукою и опытом мужами; и не было никого, кто более Рамы был сведущ в делах и обязанностях правителей государства. Он знал Веды и Веданги, законы и обычаи, был красноречив и рассудителен; и он никогда не уклонялся с пути долга. Он был щедр и милостив к беднякам, почитал брахманов, был сострадателен к несчастным и сурово карал злодеев. Безмерно добр он был к своим подданным, и подданные любили его.
