Нелюдим (ЛП) - Стрэнд Джефф

— Хочешь прочитать?

Гэррет с радостью схватил письмо. Он посмотрел на слова и нахмурился.

— Прочитай вслух, — попросила Сара.

— «Мы... с... со-жа-ле-ни-ем...»

Тоби вздохнул.

— Пусть лучше Доктора Сьюза почитает.

* * *

— Угадай, кто сегодня получил золотую звезду? — спросил Тоби Оуэна.

Оуэн потянулся к рисунку, но Тоби спрятал его за спину.

— Если ты порвешь его, Сара меня убьет. Я просто хочу тебе его показать. Смотри. Неплохо, а?

Да.

— Ты же это не просто так говоришь, да? Я, конечно, предвзято отношусь, но знаешь, я был на дне открытых дверей и видел на стене, что нарисовали другие дети, — какую-то хрень. Посмотри на эту руку. Скольких шестилеток, рисующих костяшки на пальцах, ты знаешь? От меня талант к нему передаться не мог, так что не знаю, где он его взял, но этот парень — чертов Рембрандт. Золотая звезда. Вот так-то!

Он снова спрятал рисунок за спину.

— Нет, серьезно, Оуэн, тебе нельзя к нему прикасаться. Но впечатляет, да? Это же не только у меня в голове? Мне нужно, чтобы ты высказал непредвзятое мнение, потому что мы с Сарой писаемся от восторга по этому поводу. Конечно, он надул в штаны во время перерыва, но, когда у тебя колоссальный талант, ты не всегда можешь контролировать свой мочевой пузырь.

1994 год

— Ой.

— Только «ой», и все?

— Ты меня застала врасплох, вот и все. То, как ты это сказала. Без предисловий.

— Как говорят в газетном бизнесе, не уходи от темы.

Сара едва не подпрыгивала от возбуждения.

Новость, признаться, была превосходная. Детское телешоу хотело взять ее в штат, чтобы она еженедельно писала новые песни. Невероятная возможность. Она могла превратиться из официантки с несколькими песнями, изредка появляющимися на местной радиостанции, в композитора на постоянной основе.

— Но это же в Чикаго.

— Ну да.

— Мне придется уволиться с работы.

— Да, придется. Ноты ее особенно и не любишь. И никогда не любил.

— Нам придется Гэррета из школы выдергивать.

— Да, будет ходить в чикагскую школу.

— Ему придется заводить новых друзей.

— Ему шесть. Он еще не завел дружбу на всю жизнь. — Сара уставилась на него в недоумении. — Почему тебя волнует вся эта фигня?

— Я просто не хочу переезжать.

— Почему? Что тебя держит в Ориндж-Лиф?

— Я тут прожил всю свою жизнь.

— И?..

— А этого недостаточно?

— Конечно, недостаточно! У меня мечта сбывается. Я понимаю, что платят не так уж и много, но я же смогу писать песни за деньги. Вместо того, чтобы подавать людям кетчуп и дополнительные салфетки. Я думала, ты захочешь тут же вытащить чемоданы из гаража и начать упаковываться.

— А я не хочу.

Она посмотрела на него с такой болью, что Тоби захотелось упасть на пол и выцарапать глаза от ненависти к себе.

— Ты завидуешь? — тихо спросила она.

— Нет.

— Тогда почему?

— У меня там не будет работы.

— Найдешь. Это не довод. Мы же не в Антарктиду переезжаем, а в Чикаго. Это через два штата.

— Я не могу уехать из Ориндж-Лиф. Это мой дом.

— Твой дом с Гэрретом, Ханной и мной, где бы мы ни были.

— Мы не уедем.

Они молчали некоторое время, а затем ее плечи задрожали и слезы покатились по ее лицу.

— Ты в самом деле хочешь меня этого лишить?

Тоби не смог ничего ответить.

Она позвонила и отклонила предложение.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

1995 год, 50 лет

У него все болело.

Болели ноги, болела спина, болели мозги... люди, которые заявляли, что старость — это отстой, знали, о чем говорили. Сорок со своим кризисом средних лет уже казались старостью, но, не оглядываясь на историю собственной семьи, Тоби планировал здравствовать до восьмидесяти. До ста? Это уже было чересчур. Могло и так случиться, но, скорее всего, Тоби уже пересек экватор.

Позади осталось больше лет, чем впереди.

Чего он добился за полвека?

Не столь малого, полагал Тоби. Двое прекрасных детей. Чудесная жена, которую он горячо любил, даже если иногда она его бесила. И дружба монстра, чьи когти цвета слоновой кости незаметно для него стали желтыми, а зубы начали выпадать. Оуэн тогда с тревогой в глазах держал перед собой зуб, словно бы спрашивая: «Что за чертовщина происходит с моим телом?»

Довольно скоро плотоядное животное могло перейти на жидкую пищу.

Мистер Зак умер пару недель назад. «Естественные причины». Вот в каком направлении шагал Тоби. Естественные причины. «Ага, умер, но это должно было случиться».

Полтинник оказался невеселым праздником, даже несмотря на то, что сын подарил Тоби копию «Близких контактов третьей степени» на видеокассете (которая у него уже была, но Гэррет пару лет назад покрасил ее лаком для ногтей), а Ханна сделала его портрет из мармеладных драже, наклеенных на картон. Пятьдесят — слишком много. Он хотел, чтобы у него была кнопка перемотки назад.

Нет, не перемотки. Перезапуска.

Боже. Каким нытиком он был. Он мог бы исправить некоторые ошибки прошлого, если бы получил шанс, но свой жизненный путь менять бы не стал. Он был лучшим другом монстра. Кто еще таким мог бы похвастаться? Наверное, никто. Его жизнь была крутой.

Хотел бы он, чтобы Гэррет был сейчас здесь с ним. Они вместе много гуляли по лесу и хорошо проводили время, но, естественно, когда он шел к Оуэну, сын должен был оставаться дома.

Жаль. Гэррет полюбил бы Оуэна.

А Оуэн полюбил бы Гэррета.

Тоби было восемь, когда он впервые увидел монстра. Следовало признать, что его первым желанием было закричать и побежать домой, зовя маму, но ведь там не было никого, кто мог бы его успокоить, показать, что Оуэн милый. Если бы папа стоял там и держал его за руку, Тоби бы переполняло восхищение, а не страх.

Конечно же, Тоби не собирался брать Гэррета на встречу с Оуэном. Ни за что.

Когда он подошел к хижине, Оуэна там не оказалось, но он довольно быстро появился, держа в когтях полусъеденного кролика. Монстр отхватил от него большущий омерзительный кусок, а затем протянул свисающие останки, предлагая их другу.

Это было вежливо со стороны Оуэна, но Тоби никогда не принимал его предложения. Он отмахнулся, и монстр продолжил трапезу.

— Думаешь, я зациклился на том, что мне пятьдесят? — спросил Тоби. — Сара так и думает. Не знаю. Возможно, но главный вопрос в том, что, может, это нормально — зацикливаться на этом? Я бы, например, ожидал такого от людей. Сара вот тоже от радости не прыгала, когда ей стукнуло сорок, — ну ты знаешь, я тебе рассказывал. Эй, жуй с закрытым ртом. Я не хочу этого видеть.

Как всегда, Оуэн продолжил жевать с открытым ртом. Тоби не любил бывать у него сразу после убийства ради очередной трапезы.

— Это правда так необходимо делать передо мной?

Да.

— Ну хорошо. Вопросов больше нет. Все равно я дольше не могу побыть. Я обещал Гэррету, что мы начнем делать домик на дереве.

Приведи его.

— Ты каждый раз это говоришь. Не получится, приятель. Не хочу нарваться на бракоразводный процесс.

Оуэн выглядел разочарованным. Но, стоило признать, жизнь полна разочарований.

* * *

— Один за деревом! — закричал Гэррет.

— Мать честная! Стреляй! Стреляй в него!

Гэррет нацелил пальцы на дерево и укокошил воображаемого космического захватчика. Затем он издал звук, означающий, что пришельца разорвало на миллион кусочков, которые раскидало на несколько акров.

— Отлично, — сказал Тоби. — Теперь лес чист.

Они стояли на заднем дворе. Для домика было выбрано самое большое из трех деревьев — это означало, что им придется спилить несколько ветвей и вытеснить белку.