Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир

Вообще в целом ряде быличек о русалках из этого региона повествование строится по той же модели, что и рассказы о проклятых людях: демоница является человеку; человек набрасывает на демоницу нательный крест; демоница входит в человеческий мир (часто становится женой человека) (см. также главу «Проклятые, похищенные, подмененные нечистой силой»).

Я училась в Лукоянове, и хозяин рассказывал: «Я видал русалку — в армии был или что, около реки было, пошли вечером в кустарник отдыхать — три девушки купаются, волосы распущенны, красивые, хорошие». Отошел он от ребят, а одна ему кричит: «Дай мне крест, дай!» Если бы он накинул крест, она б из воды вышла и стала его женой. Русалки — это проклятые дети, которых матери черным словом проклянут.

В Полесье пребывание русалки в человеческом жилище следует рассматривать в контексте мифологических представлений о покойнике, который возвращается в мир живых. В быличках русалки-покойницы возвращаются и живут в своем доме, у родственников: «пришла в свой дом, сидела год у мамы»[1315]. В отличие от других случаев, такая форма временного пребывания мертвеца в мире живых расценивается как допустимая и безопасная[1316].

Согласно ряду полесских текстов, обильное присутствие на земле русалок связывают с мифологическим (или мифологизированным) прошлым. Это «прошлое» можно понять двояко: как времена, когда земля в целом еще не была освященной, или как период, когда священник еще не давал при погребении «заклятия» мертвецу[1317].

В первом случае речь идет о далеких временах, «когда еще Спаситель не родился»[1318] (в белорусских свидетельствах — «когда свет еще только начинался», до того, как по велению Христа нечистую силу заклял Иоанн Богослов)[1319]. Эти мифические времена близки ко «временам первотворения»[1320], когда земля еще не приобрела ту форму, что имеет сейчас, в жизнь людей активно вторгались демоны, а сверхъестественные существа устанавливали законы, которые продолжают действовать до сих пор.

Во втором случае речь идет о церковном отпевании и обычае освящать горсть земли, «которую затем родственники сыпали на умершего, если того хоронят без особой кладбищенской службы». Эти действия истолковывались как «заклятие» священником мертвеца, чтобы тот не мог ходить после смерти. Русалки, как возвращающиеся на землю покойники, безусловно попадали под действие «заклятия»: «раньше русалки были. Заклятья не давали. <…> А теперь батюшка земельку дает. Это называется заклятье»[1321], «старший поп-архирей стал молитвы править в церкви, заклятие сделали земли — и не стало русалок»[1322]. По-видимому, о том же самом «заклятии» речь идет и в свидетельстве из Тульской губернии: «в старину удавленниц и утопленниц не проклинали, и потому их души и превращались в русалок, а теперь священники удавленников и утопленников проклинают, и оттого русалок стало меньше»[1323]. В одном тексте из Брянской области «заклятье земли» сделано не навсегда, а на определенный срок, после истечения которого русалки снова будут ходить по земле[1324].

Характерная особенность русалки южного типа — приуроченность их появления на земле, в мире живых людей к календарному периоду. Считалось, что русалки приходят с того света только в определенное время. Это время, как правило, приурочено к празднику Троицы (Русальная неделя после Троицы) или (реже) к празднику Ивана Купалы. По другим сообщениям, русалки пребывают в поле, пока две-три недели цветет или созревает рожь[1325], до жатвы[1326]. В одном из текстов голые русалки ходят по земле только летом, когда тепло: «летом ходили, зимой померзнут [и их нет — В. Р.]. Летом тепло, дак и русалка ходила»[1327]. После истечения срока пребывания на земле, в конце Троицкой недели, мертвецы-русалки снова покидают мир людей и отправляются обратно «на свое место»[1328], в пространства, ассоциирующиеся с миром мертвых: на кладбище[1329], в могилы[1330], в лес[1331], под воду[1332]. Там они остаются до следующей Троицы.

Празднование Троицы. Эстамп XIX в.

Wikimedia Commons

Время пребывания на земле русалки северного типа, как правило, не регламентировано. На Русском Севере русалку можно встретить осенью[1333], у проруби или в зимнем лесу[1334], в новгородской быличке русалка уводит за собой мужика из бани по снегу[1335]. Однако есть сравнительно редкие упоминания о том, что русалку можно увидеть на Троицкой неделе возле воды или в злаковом поле. Такие тексты зафиксированы в некоторых районах Новгородской и Псковской областей[1336].

Как всякая нечисть, севернорусская русалка появляется в полдень («в самые глухие полдни»[1337]) или ночью. Во многих текстах русалку можно увидеть рано утром[1338].

Русалка южного типа появляется утром («при солнце красивом, на рассвете»[1339]), в полдень, на закате, в полночь («не ходите на кладбище в двенадцать часов ночи, там русалки колышутся на крестах»[1340]). В некоторых текстах русалка, как ходячий покойник, исчезает или падает замертво, как только раздается крик петуха[1341]. Однако в большинстве случаев встреча человека с русалкой происходит в дневное время.

Характерная черта русалки южного типа — ее связь с посевами, в первую очередь — с житным полем. Эта связь можно истолковать двояко. В ряде полесских текстов русалки портят посевы: «в жите русалки играют, да по житу бегают, да мнут [жито — В. Р.]»[1342], «как жито лежит [полегли колосья — В. Р.], то скажут: “Русалки потанцевали!”»[1343]. В других рассказах они, напротив, берегут, охраняют поле, способствуют урожаю: «где они [русалки — В. Р.] бегали и резвились, там трава растет гуще и зеленее, там и хлеб родится обильнее»[1344]. Эта двойственность может быть объяснена представлением о том, что русалки приносят вред только тем полям, хозяева которых не соблюдали запреты в Троицкую неделю, например работали в праздник[1345].