Льюис Спенс - Мифы инков и майя

«Я тщательно обследовал эти памятники около тридцати лет назад в части надземных помещений. Они имеют такие же размеры и построены точно так же, как и те, что находятся под землей, и, хотя отдельные фрагменты разрушились, потому что расшатались отдельные камни, оставалось еще много такого, чем можно было восхищаться. Дверные проемы были очень большие. Их боковые стороны представляли собой монолитные камни такой же толщины, что и стена, а перекрытие было сделано из другого камня, который соединял эти два нижних камня наверху. Было четыре помещения над землей и четыре под нею. Подземные помещения располагались в зависимости от их предназначения таким образом, что одна передняя комната служила часовней и святилищем для идолов, которые стояли на огромном камне, служившем алтарем. А для наиболее важных праздников, которые они отмечали жертвоприношениями, или во время похорон царя или большого вельможи верховный жрец приказывал жрецам более низкого ранга или храмовым служащим приготовить часовню и его облачения, и они курили фимиам в больших количествах. А затем он спускался с большой свитой, и никто из простолюдинов не видел его и не осмеливался взглянуть ему в лицо, убежденный в том, что если он сделает это, то упадет замертво на землю, что будет наказанием за дерзость. А когда он входил в часовню, на него надевали длинное белое одеяние из хлопка вроде стихаря, а поверх него – одеяние, похожее на далматик, которое было расшито изображениями диких зверей и птиц. На голову ему надевали шапочку, а на ноги – обувь, сплетенную из разноцветных перьев. Надев эти облачения, он с торжественным выражением лица и размеренным шагом шел к алтарю, низко склонялся перед идолами, воскурял заново ладан, а затем неразборчивым шепотом он начинал беседовать с этими истуканами, этими вместилищами подземных духов. Так он продолжал свою своеобразную молитву, сопровождая ее ужасными гримасами и ужимками и произнося нечленораздельные звуки, наполнявшие всех присутствующих страхом и ужасом, пока он не выходил из этого дьявольского транса и не начинал рассказывать всем стоящим вокруг него людям всякое вранье и выдумки, которые сообщил ему дух или которые он придумал сам. Когда приносили в жертву людей, количество ритуалов увеличивалось. Помощники верховного жреца растягивали жертв на большом камне, оголив им грудь, которую они вспарывали при помощи огромного каменного ножа, в то время как тело корчилось в ужасных конвульсиях. Они обнажали сердце и вырывали его из груди, а вместе с ним и душу, которую забирал дьявол, в то время как они несли сердце верховному жрецу, чтобы он мог отдать его идолам, держа его перед их ртами помимо других церемоний. А тело бросали в место погребения их «святых» – так они их называли. И если после жертвоприношения он был расположен задержать еще тех, кто просил о какой-нибудь милости, он через подчиненных ему жрецов извещал их, чтобы они не покидали свои дома, пока боги не будут умилостивлены. В это время он повелевал им подвергнуться епитимье, поститься и не общаться с женщинами. И до тех пор, пока этот отец греха не ходатайствовал о прощении кающихся грешников и не объявлял, что боги умилостивились, они не осмеливались переступить порога своих домов.

Вторая (подземная) комната была местом захоронения этих верховных жрецов. Третья – местом захоронения царей Теоцапотлана, которых они привозили сюда богато одетыми в их лучшие одежды, перья, ювелирные украшения, золотые ожерелья и драгоценные камни. В левую руку царю вкладывали щит, а в правую – копье подобно тому, как они держали их на войне. Во время их похоронных церемоний царил глубокий траур; музыкальные инструменты издавали горестные звуки; с громкими стенаниями и непрекращающимися рыданиями они воспевали жизнь и подвиги своего повелителя до тех пор, пока не укладывали его на специальное сооружение, которое было подготовлено для этой цели».

«Последнее (подземное) помещение имело вторую дверь, которая находилась позади и вела в темную и ужасную комнату. Она была заперта каменной плитой, занимавшей весь проход. Через эту дверь они бросали тела жертв и великих властителей и вождей, павших в сражениях. Их привозили из тех мест, где они были убиты, даже если это было очень далеко, к этому месту захоронения. И так велика была варварская одержимость этих индейцев, что, веря в счастливую жизнь, которая их ожидала, многие из тех, на кого навалились болезни или трудности, просили этого мерзкого жреца принять их в качестве живых жертв и позволить им войти в эту дверь и бродить в темных недрах горы в поисках тех мест, где пировали их предки. А когда кто-нибудь получал такую милость, слуги верховного жреца вели его туда со специальными церемониями. После того как он входил в небольшую дверь, они снова заваливали вход камнем и оставляли его, а несчастный человек, скитаясь в этой темной бездне, умирал от голода и жажды, испытывая еще при жизни боль адовых мук. И из-за этой ужасной бездны эту деревню называли Лийобаа».

«Когда позднее на этих людей пролился свет Евангелия, его служители приложили большие усилия, чтобы вразумить их и выяснить, преобладает ли до сих пор это заблуждение, общее для всех этих народов. И из рассказов они узнали, что все были уверены в том, что эта сырая пещера простирается более чем на тридцать лиг под землей и что ее своды поддерживают колонны. И нашлись люди, усердные прелаты, жаждущие знаний, которые, чтобы убедить этих невежественных людей в их заблуждении, отправились в эту пещеру в сопровождении большого числа людей с зажженными факелами и головнями и спустились по нескольким большим ступеням. Вскоре они наткнулись на множество больших подпорок, которые образовывали нечто вроде улицы. Они предусмотрительно захватили с собой веревку, чтобы использовать ее в качестве ориентира движения и не потеряться в этом запутанном лабиринте. Разложение, и дурной запах, и сырость земли были очень сильны, а также там гулял холодный ветер, который задул их факелы. Пройдя небольшое расстояние, они испугались погибнуть от зловония или наступить на ядовитых змей, которых они видели, и решили выйти оттуда и окончательно замуровать этот черный ход в ад. Четыре надземные постройки были единственными, которые до сих пор остаются открытыми. В них имелись двор и комнаты подобно тем, что были под землей; и развалины этих построек сохранились даже до настоящего времени».

«Одно из надземных помещений было дворцом верховного жреца, где он восседал и спал, так как в этих покоях было место для всего. Его трон был похож на подушку с высокой спинкой, чтобы на нее можно было откинуться. Он был покрыт тигровой шкурой, набитой мягкими перышками или травой, которую использовали для этой цели. Другие сиденья были меньшего размера, даже для царя, который приходил сюда повидаться с ним. Власть этого дьявольского жреца была так велика, что никто не осмеливался пройти через двор, а чтобы избежать этого, в других трех помещениях были позади двери, через которые входили даже цари. Для этого у них были узкие переходы и коридоры с внешней стороны наверху и внизу, по которым люди могли входить и выходить, когда приходили увидеть верховного жреца…

Второе помещение наземной части дворца предназначалось для жрецов и помощников верховного жреца. Третье предназначалось царю, когда он приходил сюда, а четвертое – вождям и военачальникам. И хотя места было немного для такого большого количества людей и для стольких различных семей, тем не менее они приноравливались друг к другу из уважения к этому месту и избегали раздоров и интриг. В этом дворце больше не было никакого органа правосудия, за исключением верховного жреца, перед безграничной властью которого все склонялись».

«Все помещения были чистыми и устланными циновками. У них не было привычки спать на кроватях, каким бы высокопоставленным ни был человек. Они использовали очень искусно сплетенные циновки, которые расстилались на полу, а также мягкие шкуры животных и тонкие ткани в качестве покрывал. Их пищей обычно были животные, убитые на охоте: олени, кролики, броненосцы и т. д., а также птицы, которых они убивали стрелами или ловили силками. Хлеб, испеченный из их кукурузы, был белым и хорошо вымешанным. Их напитки всегда были холодные, сделанные из молотого какао, которое смешивали с водой и истолченной кукурузой. Другие напитки делали из мякоти фруктов, которую затем смешивали с опьяняющим напитком, изготовленным из агавы. Так как простым людям запрещалось пить пьянящие напитки, то такие всегда были под рукой в изобилии».

Глава 5 Мифы Майя

Наши знания о мифологии майя далеко не полны и невелики, в отличие от мексиканской мифологии. Немногочисленные предания во многом неясны, а иероглифическая часть закрыта для нас. Но существует один важный источник мифологии майя-киче, который дает нам много информации о космогонии киче и их псевдоистории с кое-где проскакивающими ссылками на различных богов пантеона киче. Это «Пополь Вух», книга, в которой небольшая толика настоящей истории перемешана с большой мифологической частью. Она была составлена в XVII веке в том виде, в каком мы сейчас ее имеем, принявшим христианство местным жителем из Гватемалы и переписана на языке киче, на котором и была изначально написана неким Франсиско Хименесом, монахом, добавившим к ней также и перевод на испанский язык.