Льюис Спенс - Легенды и рыцарские предания Бретани

Морван засмеялся.

– Что ж, скоро мы увидим, сможет ли этот демон противостоять холодной стали, – произнес он. – Иди и оседлай мою черную лошадь.

– Во имя всего святого, – настаивал паж, – послушайся меня и не отправляйся на бой на черном коне. Он заколдован. И вот еще что… Выйдя на место поединка, ты увидишь, как твой противник бросит плащ на землю. Не следуй его примеру, потому что, как только твой плащ упадет рядом с его плащом, сила великана удвоится. Когда мавр ринется в атаку, начерти в воздухе крест древком своей пики, а когда он понесется на тебя в азарте битвы, пусть твоя сталь встретит его.

Герои встретились на месте поединка. Король Франции и все его придворные отправились туда вместе с огромным мавром, чтобы посмотреть на сражение. Когда все расселись, раздался звук труб, и оба противника понеслись друг на друга в неистовой ярости. Они кружили, подобно орлам, ожидая подходящего для удара момента. Один удар, второй, и по их блестящим доспехам потекла кровь. Король франков в крайнем волнении прокричал:

– Эй ты, черная заморская ворона, пронзи этого дрозда. Услышав эти слова, великан набросился на Морвана в еще более неистовой злобе. Он был подобен урагану, переворачивающему корабль. Пики скрестились, но принадлежавшая мавру сломалась, как спичка. Оба спрыгнули на землю, выхватили свои мечи и набросились друг на друга, подобно львам. Каждый из них получил и нанес множество сильных ударов, с их доспехов сыпались искры, как с наковальни кузнеца. Затем мавр, сжав свой меч обеими руками, уже собрался нанести сокрушительный удар, но быстрый и ловкий Морван глубоко вонзил лезвие своего меча в подмышку противника, и сердце великана вывалилось на землю. Морван поставил ногу на грудь поверженного противника, вытащил свой меч и отрубил мавру голову. Затем, прикрепив кровавый трофей к луке своего седла, он поскакал домой и поместил мертвую голову на воротах своего замка. Все люди славили его подвиг, но он считал, что победил исключительно благодаря святой Анне, и заявил, что построит в ее честь молитвенный дом на холмах между Легером и Гвинди.

Однажды Морван отправился в путь, чтобы сразиться с самим королем франков. Последний привел с собой не менее пяти тысяч вооруженных всадников. Когда отряд собирался выезжать, в небесах раздался очень громкий раскат грома, и королевские придворные решили, что это плохой знак.

– Ради всего святого, сир, не ходите туда, – произнес один из них, испугавшийся того, что день начался со столь дурного предзнаменования.

– Это невозможно, – ответил монарх. – Я уже дал приказ. Мы должны выступить.

Этим же утром сестра Морвана сказала брату:

– Дорогой брат, если ты любишь меня, откажись от этой битвы, потому что в противном случае ты, несомненно, падешь в ней. Что после этого станет со мной? Я вижу, что на берегу стоит белый морской конь, символ Бретани. Ужасный змей оплел все его тело огромными кольцами. Конь крутит головой, пытаясь схватить рептилию. Битва неравная. Ты один, а франков великое множество!

Но Морван уже ушел далеко и не слышал слов сестры.

Отшельник, живший в лесу Эллеан, спал, когда в дверь его хижины кто-то трижды постучал.

– Добрый отшельник, – послышался голос, – открой дверь. Я прошу тебя дать мне прибежище и оказать помощь.

В этот час страшные чудовища бродили по округе в поисках своей жертвы. И пророк не спешил подниматься.

– Кто стучит в мою дверь в столь поздний час, требуя, чтобы я впустил его? – угрюмо спросил он. – И как я могу узнать, что ты действительно человек?

– В этой земле меня прекрасно знают. Я Морван Лез-Брейз, Топор Бретани.

Я не стану открывать тебе дверь! – в сердцах воскликнул отшельник. – Ты бунтовщик, враг доброго короля франков.

– Что ты говоришь, священник? – со злобой вскричал Морван. – Я бретонец, а не предатель и не бунтовщик. Это король франков изменник.

– Тише, отступник! – предостерег отшельник. – Не восставай против короля франков, ибо он Божий человек.

– Ты говоришь, Божий? Скорее уж он водит дружбу с самим дьяволом! Разве не он погубил и опустошил Бретонскую землю? Золото, которое он выжимает из бретонского народа, расходуется во славу Сатаны. Открой, отшельник, открой!

– Нет, сын мой, ибо, если я сделаю это, франки, без всякого сомнения, разгневаются на меня.

– Ты отказываешь мне? – закричал Морван, и голос его походил на раскат грома. – Хорошо. Тогда я сам вломлюсь в твою келью.

Произнеся эти слова, он навалился на дверь, и она зловеще затрещала.

– Подожди, сын мой, подожди! – вскричал отшельник дрожащим голосом. – Сдержи свой гнев, и я открою тебе.

Взяв факел, он зажег его от слабого огня, едва горевшего в очаге, и пошел открывать дверь.

Он открыл ее, но, увидев, что кроется за ней, в ужасе отскочил. Дело в том, что отшельнику явился ужасный призрак, держащий в руках свою отрубленную голову. Казалось, его глаза полны крови и огня, покойник страшно вращал ими. Отшельник уже собирался закричать от ужаса, когда голова призрака зловеще засмеялась и обратилась к нему со словами:

– Эй, старый христианин, не бойся. Господь позволяет подобным вещам происходить. Он дал франкам возможность обезглавить меня, но только на время. Насколько ты видишь, сейчас я всего лишь призрак. Но он позволит тебе вернуть мою голову на плечи, если ты пожелаешь.

Отшельник с ужасом посмотрел на него и попятился. Ему не впервые приходилось сталкиваться со сверхъестественным, которого он имел все основания опасаться, но, как и все бретонцы, он попал под обаяние Морвана, даже несмотря на то, что считал короля франков своим законным властелином. Поэтому, пересилив природную робость, он сказал:

– Если Господь действительно позволяет, чтобы подобные вещи происходили, я с удовольствием поставлю твою голову обратно на плечи.

– Тогда возьми ее, – ответил обезглавленный Морван, и отшельник дрожащими руками забрал у него окровавленный трофей и поставил его на плечи предводителя бретонцев, произнеся следующие слова:

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, я возвращаю тебе твою голову, сын мой.

Благодаря силе этого благословения призрак снова стал человеком.

– Морван, – сказал отшельник, – теперь тебе придется принять от меня епитимью, тяжелую епитимью. На протяжении семи лет ты должен носить на своей шее свинцовый ошейник, замкнутый на замок, и каждый день, в двенадцать часов, приносить воду из колодца, расположенного на вершине вон той горы.

– Я сделаю так, как ты говоришь, – ответил Морван. – Выполню твое праведное желание.

Когда прошли семь лет епитимьи, ошейник очень сильно натер Морвану шею, борода его за это время посерела и волосы на голове выросли почти до талии. Те, кто видели его, не узнавали Морвана. Но одна девушка в белом платье, которая шла через лес, остановилась и внимательно на него посмотрела, после чего ее глаза наполнились слезами.

– Морван, мой дорогой сын, это действительно ты, – сказала она. – Подойди ко мне, дитя мое, чтобы я могла освободить тебя от твоей ноши.

При помощи золотых ножниц она перерезала свинцовую цепь, висевшую на шее кающегося, а затем произнесла:

– Я твоя покровительница, святая Анна Арморийская. Все это время, целых семь лет, оруженосец Морвана искал своего господина. И вот однажды он проезжал через лес Эллеан.

– Увы! – сказал он. – Какая польза от того, что я поверг его убийцу, если я навеки потерял своего дорогого господина?

И тут на другом конце леса он услышал жалобное ржание. Его собственный конь понюхал воздух и ответил, а затем юноша разглядел между ветвями огромного черного скакуна, который, как он знал, принадлежал его господину. Животное еще раз печально заржало. Казалось, будто конь плачет. Ведь он стоял на могиле своего господина!

Но, подобно Артуру и Барбароссе, Морван Лез-Брейз еще вернется. Да, однажды он вернется, чтобы сразиться с франками и изгнать их с Бретонской земли!

Существует несколько различных предположений о том, из каких источников Вильмарке почерпнул по крайней мере часть своего повествования. Оно в чем-то напоминает цикл легенд о короле Артуре и родственные ему романы. К примеру, рассказ о побеге Морвана очень напоминает историю Персиваля ле Галуа из саги об Артуре, в которой юный Персиваль похожим образом отвергает заботу своей матери. Франкский монарх и его двор также описаны в стиле «песней о деяниях», прославляющих подвиги Карла Великого и его сподвижников. К тому же в тексте содержатся намеки на то, что особое внимание автора привлекло язычество, против которого боролся Карл Великий и которое исповедовали испанские мавры. Особенно четко это прослеживается в описании великана, аналоги которого часто встречаются в историях о Каролингах.