Легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима - Николай Альбертович Кун
Став царями Фив, решили братья укрепить свой город. Лишь высокая Кадмея, крепость Фив, построенная Кадмом, была защищена стенами, весь же остальной город был беззащитен. Братья сами построили стену, вокруг Фив. Как различен был их труд! Могучий, как титан, Зет носил громадные глыбы камня, напрягая все свои силы, и громоздил их друг на друга. Амфион же не носил каменных глыб; послушные звуку его златострунной кифары, сами двигали камни и складывали в высокую несокрушимую стену. Далеко разошлась слава о великих героях Зете и Амфионе, их знали даже далеко за пределами Греции. Сам Тантал, любимец богов, отдал Амфиону в жены дочь свою Ниобу. Зет же женился на Аэдоне, дочери царя Эфеса, Пандарея. Ниоба и Аэдона и навлекли несчастье на дом сыновей Антиопы.
Ниоба
Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы»
У жены царя Фив Амфиона, Ниобы, было семь дочерей и семь сыновей. Гордилась своими детьми дочь Тантала. Прекрасны, как юные боги, были ее дети. Счастье, богатство и прекрасных детей дали боги Ниобе, но не была благодарна им дочь Тантала.
Однажды дочь слепого прорицателя Тиресия, вещая Манто, проходя по улицам семивратных Фив, звала всех фиванок принести жертвы Латоне и ее детям-близнецам: златокудрому, далекоразящему Аполлону и девственной Артемиде. Послушные призыву Манто, фиванки пошли к алтарям богов, украсив головы лавровыми венками. Одна лишь Ниоба, гордая своим могуществом и посланным ей богами счастьем, не хотела идти приносить жертвы Латоне.
Смутили фиванок полные гордыни слова Ниобы. Но все же совершили они жертвоприношения. Смиренно молили женщины Фив великую Латону не гневаться.
Услыхала богиня Латона надменные речи Ниобы. Она призвала детей своих, Аполлона и Артемиду, и, сетуя на Ниобу, сказала:
– Тяжко оскорбила меня, вашу мать, гордая дочь Тантала. Она не верит, что я богиня! Меня не признает Ниоба, хотя лишь великой жене Зевса, Гере, уступаю я в могуществе и славе. Неужели вы, дети, не отомстите за это оскорбление. Ведь если вы оставите Ниобу без отмщения, то перестанут люди чтить меня как богиню и разрушат мои алтари. Ведь и вас оскорбила дочь Тантала! Она равняет вас, бессмертных богов, со своими смертными детьми. Она столь же надменна, как и ее отец Тантал!
Прервал свою мать стреловержец Аполлон:
– О, кончай скорей! Не говори больше ничего! Ведь своими жалобами ты отдаляешь наказание!
– Будет! Не говори! – воскликнула и гневная Артемида.
Окутанные облаком, гневные брат и сестра быстро понеслись с вершины Кинта[93] к Фивам. Золотые стрелы зловеще гремели в их колчанах. Примчались они к семивратным Фивам. Аполлон невидимым остановился на ровном поле у городских стен, где фиванские юноши упражнялись в воинственных играх. Когда далекоразящий Аполлон, окутанный облаком, встал у фиванских стен, два сына Ниобы, Исмен и Сипил, неслись на горячих конях, одетые в пурпурные плащи. Вдруг вскрикнул Исмен, пронзила ему золотая стрела Аполлона грудь. Выпустил он золотые поводья и мертвым упал на землю. Услыхал Сипил грозный звон тетивы Аполлонова лука; он хочет спастись на быстром коне от грозной опасности. Несется во весь опор Сипил по полю, как несется по морю, распустив все паруса на корабле, моряк, спасаясь от грозной тучи. Настигла сына Ниобы смертоносная стрела, она вонзилась ему в спину у самой шеи. Сыновья Ниобы, Файдим и Тантал, боролись тесно обхватив друг друга руками. Сверкнула в воздухе стрела и пронзила обоих. Со стоном упали они. Смерть одновременно погасила в глазах их свет жизни, одновременно испустили они свое последнее дыхание. Спешит к ним брат их Альпенор, он хочет поднять их, он обнимает их похолодевшие тела, но глубоко вонзилась и ему в сердце стрела Аполлона, и пал он бездыханным на тела своих братьев. Дамасихтона поразил Аполлон в бедро у самого колена: хочет вырвать из раны золотую стрелу сын Ниобы, вдруг со свистом вонзается другая стрела ему в горло. Поднял к небу руки последний из сыновей Ниобы, юный Илионей, он молит богов:
– О, олимпийские боги, пощадите, пощадите!
Его мольба тронула грозного Аполлона. Но поздно! Уже слетела с тетивы золотая стрела, нельзя вернуть ее. Пронзила она сердце и последнему сыну Ниобы. Быстро донесся слух о великом несчастье до Ниобы. Со слезами сообщают слуги и Амфиону о гибели его сыновей.
Не перенес их потери Амфион, он сам пронзил себе грудь острым мечом.
Склонившись над телами сыновей и мужа, рыдает Ниоба. Она целует их похолодевшие уста. Разрывается от страдания сердце Ниобы. В отчаянии простирает несчастная к небу руки. Но не о милости молит она. Горе не смягчило ее сердце. Гневно восклицает она:
– Радуйся, жестокая Латона! Веселись, пока не насытится твое сердце моей скорбью! Ты победила, соперница! О, нет, что же говорю я, не победила ты! У меня, несчастной, все же больше детей, чем у тебя счастливой! И хотя много вокруг меня бездыханных тел моих детей, все же я победила тебя, все же больше осталось детей у меня, чем у тебя.
Только замолкла Ниоба, как раздался грозный звон тетивы. Ужас объял всех. Одна Ниоба осталась спокойной, несчастье придало ее смелости. Недаром раздался звон тетивы лука Артемиды. Одна из дочерей Ниобы, стоявших в глубокой печали вокруг тел братьев, падает, сраженная стрелой. Вот опять звенит тетива, и падает другая дочь Ниобы. Шесть золотых стрел одна за другой слетели с тетивы лука Артемиды, и бездыханными лежат шесть прекрасных, юных дочерей Ниобы. Осталась лишь младшая дочь. Она бросилась к матеря и укрылась у нее в коленях, в складках ее платья.
Горе сломило гордое сердце Ниобы.
– Оставь мне хоть младшую дочь, великая Латона! – молит Ниоба, полная скорби, – хоть одну оставь мне!
Но не сжалилась богиня, и пронзает стрела Артемиды и младшую дочь.
Стоит Ниоба, окруженная телами дочерей, сыновей и мужа. Как бы оцепенела она от горя. Не колышет ветер ее волос. В ее лице нет ни кровинки, не светятся жизнью ее глаза, не бьется в груди сердце, лишь слезы скорби льются у нее из глаз. Холодный камень одел ее члены. Поднялся бурный вихрь и перенес Ниобу на ее родину, в Лидию. Там, высоко на горе Сипиле, стоит обращенная в камень Ниоба и вечно льет слезы скорби.
Геракл[94]
Мифы о Геракле изложены по трагедиям Софокла («Трахинянки») и Еврипида («Геракл»), а также по сказаниям, упоминаемым в «Описании Эллады» Павсания
Рождение и воспитание Геракла
В Микенах[95] правил царь Электрион. У него похитили
