Диего Ланда - Америка, Австралия и Океания
После этого он ужалил третьего, а сидевший третьим был Хун-Каме.
— Ой! — воскликнул он, когда его ужалили. — Ох! — сказал Хун-Каме.
— Что это, Хун-Каме? Кто это тебя ужалил? Не знаешь ли ты, кто тебя ужалил? Ох! — воскликнул четвертый из сидевших (владык).
— В чем дело, Вукуб-Каме? Что тебя ужалило? — спросил, в свою очередь, пятый из сидевших.
— Ох! Ой! — воскликнул затем Шикирипат. И Вукуб-Каме спросил его:
— Что ужалило тебя?
И когда был укушен сидевший на шестом месте, он закричал: «Ой!»
— Что это, Кучумакик? — спросил Шикирипат. — Что тебя (ужалило) ?
А когда был ужален седьмой сидевший, он воскликнул: «Ой!»
— В чем дело, Ах-Альпух? — спросил Кучумакик. — Что тебя ужалило?
И когда был ужален восьмой сидевший, он воскликнул: «Ой!»
— В чем дело, Ах-Алькана? — спросил Ах-Альпух. — Что ужалило тебя?
И когда был ужален девятый из сидевших, он воскликнул: «Ой!»
— Что это, Чамиабак? — спросил Ах-Алькана. — Что тебя ужалило?
И когда десятый из сидящих был ужален, он воскликнул: «Ой!»
— В чем дело, Чамиахолом? — спросил Чамиабак. — Что тебя ужалило?
И когда одиннадцатый из сидящих был ужален, он воскликнул: «Ой!»
— Что случилось? — спросил Чамиахолом. — Что укусило тебя?
И когда двенадцатый из сидевших был ужален, он воскликнул: «Увы!»
— Что это, Патан? — спросили они. — Что тебя укусило?
И тринадцатый из сидевших воскликнул: «Увы!» — почувствовав, что он ужален.
— В чем дело, Кикшик? — спросил Патан. — Что тебя укусило?
И в этот момент четырнадцатый из сидевших воскликнул, (почувствовав), что он ужален: «Увы!»
— Что укусило тебя, Кикришкак? — спросил КикреПеречисленные здесь имена владык Шибальбы несколько отличаются от упомянутых в первой главе этой же части. Возможно, в этом месте следы какой‑то иной версии мифа.}.
Таким образом, они назвали свои имена, когда они все говорили их один другому. Так они выявили себя, говоря свои имена, называя каждого из владык, одного за другим. И этим способом каждый из сидевших на своем месте сказал имя своего соседа.
Ни одно из этих имен не было упущено. Все сказали свои имена, когда Хун-Ахпу вырвал волосок со своей ноги, ужаливший их всех. Потому что в действительности не москит жалил их; он отправился, чтобы подслушать для Хун-Ахпу и Шбаланке имена всех их.
(Юноши) же, продолжая свой путь, прибыли наконец туда, где находились обитатели Шибальбы.
— Приветствуйте владыку, того, кто сидит там! — было сказано им, чтобы обмануть их.
— Это не владыка. Это не более чем вырезанное из дерева чучело, — сказали они и подошли ближе. И немедленно (юноши) начали почтительно приветствовать их: — Привет тебе, Хун-Каме! Привет тебе, Вукуб-Каме! Привет тебе, Шикирипат! Привет тебе, Кучумакик! Привет тебе, Ах-Альпух! Привет тебе, Ах-Алькана! Привет тебе, Чамиабак! Привет тебе, Чамиахолом! Привет тебе, Кикшик! Привет тебе, Патан! Привет тебе, Кикре! Привет тебе, Кикришкак! — говорили они, проходя перед ними. И, смотря в их лица, они говорили имена всех, не упустив ни одного-единственного имени из них.
А как желали бы владыки (Шибальбы), чтобы их имена не были раскрыты.
— Садитесь здесь! — сказали они, надеясь, что (братья) сядут на (указанное им) сиденье. Но те не захотели.
— Это не сиденье для нас; это всего лишь раскаленный камень, — сказали Хун-Ахпу и Шбаланке, и (владыки Шибальбы) не могли обмануть их.
— Прекрасно, тогда идите в этот дом, — сказали (владыки).
И они отправились и вошли в «Дом мрака», но и там они не были побеждены.
Глава 9
Это было первым местом испытаний в Шибальбе. Владыки Шибальбы думали, что, когда (юноши) вошли туда, это должно было стать началом их поражения.
После того как (юноши) вошли в «Дом мрака», им были немедленно принесены зажженные лучины из смолистой сосны, и посланцы Хун-Каме взяли (с собой) по сигаре для каждого из них.
— Вот сосновые лучины для вас, — говорит владыка, — вы должны прийти с ними на заре завтрашнего дня, вместе с сигарами; вы должны прийти и возвратить их назад целыми, — говорит владыка! — Так сказали посланные, когда они пришли.
— Хорошо! — ответили (юноши).
Но в действительности они не жгли сосновые лучины; вместо этого они поместили на конец их что‑то красное: несколько перьев из хвоста красного попугая, а ночная стража приняла их за зажженные сосновые лучины. К концам же сигар они прикрепили огненных червей.
Всю ночь (каждый из обитателей Шибальбы) думал, что (братья) побеждены. «Ха, мы победили их!» — говорила ночная стража. Но сосновые лучины совершенно не были обугленными и выглядели по-прежнему, а сигары не были искурены, и вид их был такой же, как прежде.
Они отправились сообщить (происшедшее) владыкам.
— Что это за люди? Откуда они пришли? Кто зачал их? Кто родил их? Поистине это заставляет загореться наши сердца, потому что нехорошо для нас то, что они делают. Странны их лица и странно их поведение, — говорили они друг другу. И вскоре все владыки призвали (юношей) к себе.
— Ну, давайте же поиграем в мяч, юноши! — сказали они. И в это же самое время они были спрошены Хун-Каме и Вукубом-Каме:
— Откуда же вы оба пришли? Расскажите‑ка нам, о юноши! — сказали им владыки Шибальбы.
— Кто знает, откуда мы пришли! Мы не знаем, — ответили они и не сказали больше ничего.
— Прекрасно. Давайте же играть в мяч, юноши, — сказали им обитатели Шибальбы.
— Хорошо, — ответили они.
— Давайте‑ка используем вот этот наш мяч, — сказали обитатели Шибальбы.
— Никоим образом. Вы будете пользоваться не этим, а нашим, — отвечали юноши.
— Нет, мы не хотим использовать никакого, кроме нашего, — настаивали обитатели Шибальбы.
— Прекрасно, — сказали юноши.
— Давайте тогда бросим жребий на червяка чиль, — сказали обитатели Шибальбы.
— Нет, вместо этого пусть заговорит голова пумы[61], — сказали юноши.
— Нет, так не пойдет! — закричали обитатели Шибальбы.
— Хорошо, — сказал Хун-Ахпу.
Тогда владыки Шибальбы схватили мяч, они бросили его прямо на кольцо Хун-Ахпу. Немедленно, в то время как обитатели Шибальбы схватили ручку кремневого ножа, мяч отскочил и запрыгал по полу площадки для игры в мяч.
— Что это такое? — воскликнули Хун-Ахпу и Шбаланке. — Вы желаете убить нас? Может быть, это не вы посылали за нами? И (к нам) приходили не ваши собственные посланцы? Поистине мы достойны сожаления! Мы сейчас же оставим вас, — сказали им юноши.
А это было именно то, чего желали обитатели Шибальбы: чтобы с ними случилось что‑нибудь, чтобы они немедленно умерли бы прямо здесь, на дворе для игры в мяч, и чтобы таким образом они были побеждены. Но этого не случилось, а побеждены были юношами обитатели Шибальбы.
— Не уходите, о юноши, давайте поиграем в мяч, мы будем употреблять теперь только ваш мяч, — сказали они юношам.
— Прекрасно! — ответили (юноши), и затем они прогнали свой мяч через (кольцо обитателей Шибальбы), и этим игра была кончена.
И оскорбленные своим поражением обитатели Шибальбы немедленно сказали: «Что же мы будем делать, чтобы победить их? Надо покончить с ними!» И, обратясь к юношам, они сказали им:
— Подите соберите и принесите нам завтра рано утром четыре сосуда, наполненных цветами, — так сказали обитатели Шибальбы.
— Прекрасно! А какой род цветов? — спросили юноши обитателей Шибальбы.
— Букет красного мучита[62], букет белого мучита, букет желтого мучита и букет каринимака, — сказали обитатели Шибальбы.
— Хорошо! — ответили юноши.
(Этим кончился разговор); сильными и уверенными были слова юношей. Но когда они отдавались нависшей над ними опасности, сердца юношей были спокойны.
Владыки Шибальбы были счастливы, думая, что они уже нанесли им поражение.
— Это хорошо мы сделали! Прежде всего, они должны собрать (цветы), — говорили обитатели Шибальбы, — но куда же они пойдут, чтобы получить эти цветы? — спрашивали они в своем сердце.
— Вы, конечно, дадите нам наши цветы завтра, ранним утром, идите тогда срезать их, — сказали обитатели Шибальбы юношам Хун-Ахпу и Шбаланке.
— Хорошо! — ответили они. — На заре мы снова померимся с вами силами, — сказали они, расставаясь.
И вот после этого юноши вошли в «Дом ножей», второе место испытаний в Шибальбе. (Владыки) желали, чтобы они были изрезаны в куски ножами и были быстро убраны, — так задумали они. Вот чего желали они в своих сердцах.
Но (юноши) не умерли. Они сразу же заговорили с ножами и сказали им: «Вам будет принадлежать мясо всех животных», — сказали они ножам. И они больше не двигались; все ножи были спокойны.
Так (юноши) провели ночь в «Доме ножей» и, призвав всех муравьев, они сказали им:
