Александр Волков - Ужасы французской Бретани
— Вот дурень! Я и есть лошадь.
— Как же так?.. А где ваша лошадь?
— Какая еще лошадь?!
— Лошадь, на которой вы скачете.
— Тьфу! Это не я скачу, а на мне скачут!
— Тяжело, наверное, когда на вас скачет лошадь?
— Ох, тяжело… Погоди, что за лошадь? Нет тут больше никакой лошади!
— Куда же она подевалась? Ушла?
— Да, ушла, скоро придет. Тогда поймешь, что это за лошадь. Слушай меня внимательно! Помнишь, я подстрелил двух уток? Вода была ледяная, и я пожалел свою собаку. Вместо нее в озеро влез ты, а потом долго страдал от ревматизма.
— Конечно, помню! — поежился Симон.
— Хочу тебя отблагодарить. Сейчас вернется мой господин и попросит у тебя нож. Будь осторожен - это дьявол. Протяни ему острие ножа, а не рукоятку — ия буду свободен. Если протянешь рукоятку, он тебя убьет.
— Но у меня… Разве лошадь может быть дьяволом?
— Ах, чтоб тебя! Может!
— Какой ужас! Значит, вы ездите верхом на дьяволе?
— За что мне эти муки?! Лучше бы ты потонул вместе с утками!.. Внимание, идет!
На дорожке показался дьявол — в высоких сапогах со шпорами и хлыстом под мышкой.
— Дай мне нож! — проревел он и протянул лапу к Симону.
— Господи, защити! — возопил испуганный крестьянин и сунул дьяволу дулю под нос. Дьявол издал яростный крик, отвязал лошадь и, вскочив на нее, как ураган понесся по лесу. Издали до Симона долетел жалобный крик:
— Почему ты меня не послушал?!
Симон виновато вздохнул. Свой нож он утопил, когда вытаскивал из воды уток. Домой он пришел бледный и расстроенный, а на расспросы односельчан отвечал:
— Встретил в лесу покойного хозяина. В сапогах, с хлыстом. Сам на себя не похож. А его лошадь уверяет, что он — дьявол…
Мрачными знамениями была отмечена кончина владельца замка Лескаду (Кот-д’Армор). Когда он лежал на смертном одре, в большом зале раздался неистовый вой цепного пса, охранявшего замок. Родственники и слуги умирающего не могли понять, как собака пробралась в зал. Она была опалена, а от ее обожженного тела исходил удушливый смрад. Через несколько минут пес издох, а следом умер и его хозяин.
В момент смерти грешника шквальный порыв ветра подхватил скирду соломы во дворе и унес ее на луг живущего по соседству фермера. Молния ударила в старый раскидистый тис, и он бесследно исчез — в саду остался только жалкий обрубок. Напуганные домочадцы заперли входную дверь и сгрудились у кровати, где лежал труп.
Незадолго до полуночи по замку разнеслись громкие удары, плавно перешедшие в бой часов. С последним ударом маятника дверь распахнулась настежь, и сильнейший порыв ветра загасил все свечи. Слуга плотно притворил ее, но она раскрылась опять.
— За ней сам дьявол! — объявил слуга и наотрез отказался подходить к двери.
— Ты или трус или глупец! — возмутились его товарищи, а один из них, крупный мускулистый парень, решительно направился к двери, с силой захлопнул ее и придавил плечом. Но распахнувшаяся створка ударила его так, что он отлетел прочь и шлепнулся на пол. Несмотря на сковывавший всех страх, домочадцы от души рассмеялись.
— Кто посмел открыть дверь?! — в раздражении прорычал парень.
— Не твое дело! — донесся из темноты замогильный голос. — Сиди и помалкивай!
Смех мгновенно оборвался, а волосы на голове парня зашевелились. Потирая ушиб, он дополз до своего места, и ночное бдение продолжилось. Его участники старались заткнуть уши и закрыть глаза. Никто не рискнул зажечь свечи, и комната оставалась погруженной во тьму. Не прозвучало ни слова, не было прочитано ни одной молитвы. Наступившую тишину нарушали долетавшие откуда-то постукивания, скрипы и шорохи. И лишь когда в окнах забрезжил рассвет, люди стали приходить в себя. Их взглядам предстали раскрытые всюду двери и труп владельца Лескаду. Он был раздет и лежал на полу, поскольку кровать отсутствовала. И вообще в комнатах было девственно чисто.
Родные и близкие покойного решили, что за ним приходил дьявол. Самым жутким казалось то, что лукавый не тронул тело, хотя и забрал всю одежду и мебель.
Вид на замок Комбург. Фото начала XX в.
Призрак бывшего владельца посещал по ночам замок Комбург (Иль и Вилен), расположенный на небольшом холме рядом с озером Транквиль. В 1761 г. замок перешел в собственность Рене Опоста де Шатобриана (1718–1786) из Сен-Мало, чьим младшим сыном был Франсуа Рене де Шатобриан (1768–1848), автор «Замогильных записок», в которых он поделился своими впечатлениями о замке.
Отец писателя был типичным бретонцем — строгим, угрюмым, замкнутым в себе. В ненастную погоду в Комбург месяцами не наведывался никто из гостей. Франсуа, хотя и унаследовал от отца крепкую веру и философскую рассудительность, не остался равнодушным к общественным благам, что и подтвердил своим активным участием в политике. Поэтому безлюдный замок навевал на него тоску. «Вместо того чтобы приблизить к себе семью и челядь, — жаловался на родителя Франсуа, — он расселил всех по разным концам здания… я ютился в… уединенной келье, на самом верху лестничной башенки, ведшей из внутреннего двора в разные крылья замка».
Именно в этой башне, по рассказам слуг, объявлялся «некий граф де Комбург с деревянной ногой, умерший триста лет назад… порой, говорили они, его деревянная нога разгуливает одна в сопровождении черного кота». Согласно бретонским поверьям, черный кот, сопровождающий мертвеца, не кто иной, как ма-тагот — это он не дает покоя душе усопшего.
В XIX в., уже после смерти автора «Записок», легенду откорректировали. Была идентифицирована личность призрака. Просвещенные слуги Шатобриана по привычке относить все ужасы к эпохе Средневековья состарили одноногого графа на двести пятьдесят лет. А он жил в замке за полвека до рождения Франсуа. Это Мало Опост де Коэкен (1679–1727), лишившийся правой ноги в битве при Мальплаке (1709). Возможно, он гоняется по замку за своей призрачной конечностью по аналогии с сэром Эдмундом Верни из Англии, разыскивающим свою отрубленную в сражении руку[52].
Кота же из приспешника Сатаны разжаловали в заурядную животинку, якобы принесенную в жертву во время строительства замка. Соответствующая мумия была обнаружена в каменной кладке XVI столетия при реставрационных работах в 1876 г. Вторая половина XIX в. благоприятствовала такого рода находкам. Кульминацией скелетной лихорадки, как мы помним, явился склад детских костей в Тиффоже.
Юный Франсуа не встретил ни графа, ни его ногу, но получил массу впечатлений от часов, проведенных в одиночестве на вершине старинной башни: «В безлунные ночи я видел в окне только маленький клочок неба, на котором светились несколько звезд. Если же на небосклоне показывалась луна, лучи ее перед заходом дотягивались сквозь ромбовидные окна до моей кровати. Совы, перелетая с башни на башню, то и дело заслоняли от меня луну, и тени их крыльев рисовали на моих занавесях движущиеся узоры. Живя на отшибе, у входа на галереи, я жадно ловил все ночные шорохи. Иногда ветер словно бежал легкими шагами; порой у него вырывались стоны; внезапно дверь моя сильно сотрясалась, из подземелья доносился вой, немного погодя шум затихал, но вскоре повторялся снова».
Атмосфера уснувшего замка беспокоила и других членов семьи Шатобриан. Перед тем как разойтись по своим комнатам, мать и сестра просили Франсуа «заглянуть под кровати, в камин, за двери, обойти соседние лестницы, проходы и коридоры» — все те места, где могут притаиться бесплотные духи или их единомышленники из мира людей.
Франсуа сумел побороть страх. Своей выдержкой он обязан идеальному воспитанию, данному отцом и матерью. Эти достойные люди не в пример умникам эпохи Просвещения не старались убедить сына в том, что привидений не существует, а принуждали их не бояться. «Неужто господину шевалье страшно?» — с ироничной улыбкой спрашивал его отец, после чего Франсуа готов был лечь спать рядом с покойником. «Дитя мое, на все воля Божия: вам нечего бояться злых духов, покуда вы чтите Господа», — наставляла его матушка, и вековая мудрость этих слов помогала лучше всех доводов реалистов, уповающих на свою образованность. Родовая гордость и вера в промысел Божий, руководившие бретонцами, делали их не только восприимчивыми к иному миру, но и надежно защищенными от пришельцев оттуда.
Новейшая эпоха внесла свой вклад в бретонские предания о призраках. Они пополнились традиционными байками о страдающих девицах и обманутых любовницах.
Замок Тресессон. Он до сих пор хранит память о впечатлительном хозяине, закопанной невесте и благоразумном охотнике
В XVIII в. в окрестностях замка Тресессон (Морбиан) разыгралась трагедия. Промышлявший в лесу охотник заметил двоих мужчин в масках, с лопатами, ведущих связанную девушку в подвенечном наряде. Он мигом влез на дерево, а вся троица, как и следовало ожидать, остановилась именно под ним. Мужчины и девушка вступили в диалог с целью пояснить охотнику, что, собственно, здесь происходит. А происходило вот что — двум братьям не понравился выбор сестры, и они умыкнули ее прямо со свадьбы.
