Юрий Либединский - Сослан-богатырь, его друзья и враги
— Чего мне пожелать тебе, Сослан, на том свете? Твое наследство мне досталось!
И однажды направил Сырдон коня на кладбище и стал гарцевать вокруг могилы Сослана.
— Эх, Сослан, не пришлось тебе видеть, как гоняю я балованного коня твоего! — кричал Сырдон, проезжая мимо могилы Сослана. — А сейчас я и тебя оседлаю! — И перескочил он с седла на склеп Сослана, сел на него верхом и оказался прямо над потолочным окном, которое завещал сделать Сослан.
И только Сырдон оседлал склеп — Сослан из глубины склепа пустил стрелу в потолочное окно, и — пусть с врагом твоим будет так! — стрела пронзила Сырдона насквозь, до самой макушки его головы, и, не сходя с места, издох Сырдон.
— Тебе я отомстил, — сказал Сослан, — но не отомстили еще за меня Колесу Балсага. Тогда бы я успокоился!
Но Ацамаз не забыл о том, что он обещал Сослану. Пошел Ацамаз к небесному кузнецу Курдалагону и попросил его:
— Выкуй мне тяжелый железный лом!
Отковал Курдалагон такой лом, какой просил Ацамаз. И велел Ацамаз передать Колесу Балсага:
— Я буду ждать тебя на поле Хиза. Хочу я сразиться с тобой. И не думай, что тебе удастся спрятаться от меня!
— Что же мне прятаться? — заносчиво сказало Колесо. — Я всегда готово.
И, держа в руках свой тяжелый лом, вышел юноша на поле Хиза. С грохотом вертясь, все быстрее и быстрее покатилось на него Колесо Балсага. Ловок был Ацамаз. Один раз ударил — все спицы вылетели из Балсагова Колеса. Испугалось тут Колесо Балсага, оборотилось оно перепелкой и полетело над землей, но тут в ястреба превратился Ацамаз и погнался за перепелкой. Ударилась перепелка о землю и превратилась в поляну, поросшую осокой. Обернулся Ацамаз в человека и ударил в ладоши, да так крепко, что искры посыпались и загорелась осока. Тут фазан взлетел над горящей поляной — это в фазана обернулось испуганное Колесо Балсага. Но орлом обернулся Ацамаз, и бросился орел за фазаном.
Невмоготу было Колесу Балсага, и, пролетая над селением нартов, влетел фазан в дом вещей старухи. Принял тогда Ацамаз обычный свой вид и вошел к женщине.
— Где тот фазан, который спрятался в доме твоем? Скорее скажи, не то сожгу я тебя вместе с твоими детьми! — сказал юноша.
Испугалась старуха и указала на кладбище:
— Ищи его там. Он прячется в могиле последнего покойника, похороненного на этом кладбище.
Превратился тут Ацамаз в быка, подошел он на кладбище к самой свежей могиле и замычал во всю свою силу. Отозвалось ему Колесо Балсага:
— Пусть хозяин твой не увидит от тебя проку! Я здесь прячусь от врага моего — племянника Сосланова, а ты пристал ко мне!
Тут Ацамаз принял свой обычный вид и крикнул:
— Вот здесь я тебя и поймаю! Я и есть тот самый, от кого ты прячешься.
Раскопал Ацамаз могилу, выхватил оттуда Колесо Балсага и принес его на могилу Сослана. Встал он на могиле и сказал во весь голос:
— Сослан! Вот Колесо Балсага, я посылаю его тебе в Страну Мертвых. Пусть будет оно тебе там слугой и водоносом, а в здешнем мире пусть будет оно тебе памятником могильным!
Вынул Ацамаз свой меч, по самой середине ударил он Колесо Балсага, разрубил его на две половины: одну поставил у изголовья Сослана, а другую — у ног его.
19. Айсана и вдова Сослана
Долго после гибели Сослана горевала Шатана, мудрая мать его. Но не только Шатане, всем нартам стало хуже жить без Сослана. Состарились могучие братья Урызмаг и Хамыц, а среди молодых хотя и были храбрецы, но не было такого, как Сослан. И тут, в утешение нартам, исполнилось многолетнее желание Урызмага и Шатаны — родился у них сын.
Раскаты грома сопровождали рождение его, и небожитель Сафа услышал в своем жилище эти раскаты — так узнал он, что родился сын у нарта Урызмага.
Кто устроит пир в честь новорожденного, тот может взять к себе аталыком нартского сына и достойно воспитать его. И сразу же Сафа привел на шелковой бечеве белого вола в селение нартов. К дому Урызмага подошел он и крикнул:
— Долгих лет желаю я новорожденному! Воспитать его мне надлежит.
И он тут же зарезал вола и устроил пир для нартов. Айсана — так назвали мальчика, и после пира Сафа поднял его к себе в небесное жилище.
Стал Айсана подрастать. Друзья Сафы пришли любоваться на него. Вместе пришли Уастырджи — покровитель мужчин-воинов и Афсати — бог охоты, вместе — водитель волков Тутыр и грозный Уацилла. Храбрый Ногбон пришел вместе с Элиа — повелителем громов. Выбежал к ним навстречу Айсана и по старшинству помог гостям слезть с коней. Потом снял он седла с коней, принял бурки и плети, отнес в дом и бережно прибрал снаряжение гостей. Сафа позвал гостей к очагу, усадил их на почетные кресла, и поставил он перед гостями круглые столы — в два раза больше обычных были эти столы! Яствами и напитками заставлены были они. Вошел Айсана в покой, снял шапку и стал обносить гостей. Насытились гости, встали из-за столов и поглядели вниз: что там нового на земле? И вдруг видят: войска агуров вторглись в страну нартов, и кони агуров навозом своим завалили нартское селение.
Лучшие из нартов были в то время в дальнем походе, а все, кто в поход не пошел, собрались на площади игр, взялись за руки и завели круговой симд. Агуры же забавлялись тем, что пускали стрелы по пляшущим нартам.
И, кому из нартов вонзалась стрела меж лопаток, тот начинал плясать еще веселее. А тот, кого агурский воин ударял пикой в колени, тот подпрыгивал еще проворнее и выше.
Подивились тут небожители, и говорили они друг другу:
— Стрелы не пронзают нартов и пики их не берут! Из какого же вещества созданы эти мужественные люди?
И вдруг увидели они: из старого дома Ахсартагата вышла вдова нарта Сослана. Глядит она на пляску нартов, и, подобно луне улыбаясь и как утренняя звезда сверкая, пьет она воду. И видно, как струится вода в ее прозрачно светящемся горле; струится и светится вода, и отблески света долетают до небесного жилища Сафы. Тут Айсана уронил вдруг кувшин с ронгом, и тогда сказал ему Сафа:
— Да погибнешь ты! Не по возрасту еще мечтать тебе о женщине! Иначе с чего это все валится из рук твоих?
— Не потому упал кувшин из рук моих, что увидел я красоту женщины, а потому, что, как ведомо вам, небожители, в нартском селении живут мои старики — отец мой и мать, и, может быть, кони агуров давно затоптали их, а я живу здесь, ни о чем не тревожась! Та же, о которой вы говорите, подобно луне свет испускающая и подобно утренней звезде мерцающая, ведь это невестка наша, нарта Сослана вдова. Видно, прославленные нарты уехали в дальние походы. Иначе кто бы посмел напасть на нас? Да и невестка наша смирно сидела бы дома, оплакивала мужа и не вышла бы глядеть на нартские пляски.
Попросил тут Сафа гостей своих:
— Одарите воспитанника моего, перед тем как вернется он на землю.
И ответил Уастырджи:
— Своего трехногого скакуна, ветер обгоняющего, дарю я ему!
— А чем славен твой конь?
— Пусть силы неба и земли будут мне свидетелями: подобно молнии проносится он от одного края земли до другого, — ответил Уастырджи.
— Теперь твой черед, Элиа. Каков будет твой подарок?
— Свой громовик подарю я ему!
— А чем славен он?
— Беру в свидетели небо и землю: если сверху выстрелит он по войскам, то как бы ни было грозно войско, подобно щебню во все стороны разнесет его.
А ты, Тутыр, что ты подаришь воспитаннику моему?
— Мой лук-самострел — вот мой подарок!
— А ты, Уацилла?
— Меч булатный получит он от меня!
А ты, Ногбон, чем ты одаришь воспитанника моего?
— Я буду помогать ему на поле боя. Победа в бою — вот дар мой!
Надел Айсана боевые доспехи, вскочил на трехногого коня Уастырджи и прискакал в селение нартов.
Все нартское селение радостно приветствовало его.
Когда агуры напали на землю нартов, мать Айсаны, Шатана, скрылась у родичей своих, Донбеттыров. Но только Айсана появился в селении, как тут же послали за Шатаной.
Вошел Айсана в дом Ахсартагата. Сидит у очага вдова Сослана, по даже не взглянула она на сына Урызмага, с места не двинулась и не приветствовала его. И сказал тогда Айсана:
— Тяжела стала ты, добрая женщина! Ведь я не чужой тебе, а ты даже с места подняться не можешь, чтобы со мной поздороваться.
И ответила ему жена Сослана:
— С чего это я буду вставать перед тобой, солнце мое? Нет на свете мужа моего Сослана, который прогнал бы агуров с нартской земли! — И заплакала тут вдова Сослана.
Услышав эти слова, обозлился Айсана, вскочил на коня своего, и око еще не мигнуло, а он уже напал на войска агуров. Стал он их истреблять и столько крови пролил, что бурный поток ее устремился на тех агуров, кто остался в живых, и смыл их прочь с нартской земли.
