Е. Мадлевская - Русская мифология. Энциклопедия
Если, с одной стороны, Масленица воплощала собой сытость и достаток, то с другой — она соотносилась с понятием старости, изжитости и смерти, что отражалось в таких обязательных деталях персонажа, как рваная и нелепая одежда, старые, ветхие сани для выезда и другие атрибуты, в именовании его «бабкой», «покойником», а в витебской традиции — «дедом», а также непосредственно в ритуале «проводов-похорон» Масленицы.
Встреча Масленицы в некоторых местах представляла собой особый ритуал, состоящий в почетном ввозе приготовленного чучела в селение из-за околицы в сопровождении большого количества людей. Праздник начинался на возвышенном месте в деревне или на специально возведенной катальной горе. Первыми Масленицу встречали дети и молодежь. Они закликали «дорогую гостью»:
О, мы Масленицу устречали,Устречали, лёли, устречали,Мы сыр с масельцем починали…Мы блинкам гору устилали…Сверху масельцем поливали…Как от сыра гора крута…А от масла гора ясна…
В некоторых местностях перед началом масленичных катаний с горы на ее вершине кто-либо произносил шутливый приговор: «Масленица тонка, высока, поджара, на катушку прибежала. Подхватили молодцы, посадили на санки, скатили больно далеко, поглянулось очень хорошо». После того как приветствия были пропеты и проговорены, сани с чучелом Масленицы спускали вниз с горы, что сопровождалось визгом и хохотом всех собравшихся: «Приехала Масленица! Пришла Масленица!» Девушки и дети начинали кататься с горки, и с этого момента праздник считался начавшимся. Когда встреча Масленицы совпадала с зарождением нового месяца, говорили, что он «окунул рог в масло», и это, по народным поверьям, считалось хорошим предзнаменованием — сулило богатый урожай.
Проводы Масленицы, приуроченные к последнему дню праздника — вечером в Прощеное воскресение, иногда в Чистый понедельник — представляли собой еще более развернутое обрядовое действо. В южных и центральных губерниях России оно включало специальный масленичный поезд из лодок, саней и большого количества ряженых персонажей. В иных местах масленичный поезд насчитывал до нескольких сот лошадей. Главным действующим персонажем в поезде являлось масленичное чучело или изображавший Масленицу человек. Поезд объезжал всю деревню, при этом все сопровождавшие его громко пели, смеялись и кричали; затем Масленицу увозили за околицу, а там чаще всего разрушали и разбрасывали по полю, засеянному озимыми, либо сжигали; в редких случаях закапывали в землю или топили в проруби на реке. Любой из способов уничтожения чучела мог называться «похоронами Масленицы».
В сожжении масленичной куклы обязательно принимали участие все жители села или деревни, но главным исполнителем ритуала являлась молодежь. Приготовление костра девушки сопровождали жалобной песней:
Шли, пошли солдатушки из-за Дона,Несли ружья заряжены,Пускали пожар по дубраве,Все елки, сосенки погорелиИ сама масленица опалилась
После этого парни поджигали костер, куда все бросали остатки скоромной пищи масленичного периода — блины, лепешки, яйца. После того как огонь прогорал, парни, девушки и дети начинали прыгать через тлеющие головешки. На Алтае молодежь ездила по ним верхом на конях или на дровнях, стараясь разбрызгивать вокруг как можно больше искр. В это время пели специальную песню:
Прощай, Масленица,Пересмешница.Тырь, тырь, монастырь!Ты лежи, лежи, старуха,На осиновых дровах,Три полена в головах.Ура!!!
Парни и девушки катались по снегу около костра. Угли старались разбить как можно мельче и далеко раскидать вокруг или закапывали в снег, полагая, что эти действия обеспечат хороший урожай.
В ряде южно-, средне-, западнорусских и поволжских губерний проводы Масленицы носили характер ярко выраженных «похорон» карнавального типа. Их главными участниками были девушки или парни, исполнявшие разные роли. Некоторые из них изображали «похоронщиков», неся по деревне на плечах или на полотенцах корыто, деревянную люльку, носилки или специальный деревянный ящик-«гроб», в котором находилось чучело Масленицы. Кто-либо из участников «похоронной» процессии, облаченный в ситцевую «ризу», с подвязанной бородой из очесов пеньки или шерсти, изображал попа. «Поп» шел за «гробом», размахивая «кадилом» в виде половника, помазка от блинов или старого лаптя. Замыкала шествие группа «плачущих» «по хорошему покойничку — с ногами, и с руками, и с телячьей головой». В некоторых деревнях роль Масленицы мог исполнять живой человек, завернутый в белую простыню. Обойдя свою деревню, процессия часто направлялась в соседнюю, где ее уже ждали с угощением: выносили на улицу табурет и тарелку с блинами — «помянуть покойницу».
Сжигание чучела было преобладающим способом расставания с символом Масленицы, что, вероятно, объясняется наличием в масленичной обрядности русских такого обязательного элемента, как разжигание костров. Отсюда широко распространенное выражение «жечь Масленицу» применительно к масленичным кострам, хотя при этом далеко не всегда сжигали именно чучело Масленицы.
Так, на Русском Севере кульминацией проводов Масленицы являлось зажигание на возвышенном месте или на льду озера или реки большого ритуального костра. Как правило, для него выбиралось то же место, где происходила встреча Масленицы. Для сооружения костра каждая семья отдавала старые, вышедшие из употребления вещи: рассохшиеся кадушки, развалившиеся сани и дровни, изношенные лапти, части обветшалых плетней, солому из старых постелей, пустые смоляные бочки и колеса от телег, грабли и бороны без зубьев и подобное. Для масленичного костра детишки в течение всей недели собирали старые веники-голяки, солому, оставшуюся от осеннего обмолота, и другой хлам. Они обходили все дворы в селении со специальной песенкой:
Ельник, березник —На чистый понедельникУж то ли не дрова:Осиновы дрова,Березовы дрова,Подавайте нам сюда,На масленицу, на горельщицу
В центре костра зачастую укрепляли высокий шест с колесом, смоляной бочкой или снопом соломы. Вечером в Прощеное воскресенье костер разжигали, а когда он прогорал, все расходились по домам.
В некоторых местностях Центральной России и Сибири костры в масленичных обрядах заменяли насаженные на шесты и подожженные снопы соломы. Жители с такими факелами ходили по деревне и вокруг нее, устанавливали их вдоль дорог за пределами селения, где пела и плясала молодежь. В Вологодской губернии дети бегали по деревне с горящими «помозками» — пучками соломы или пакли, накрученными на палки, или возили на санках-дровешках горящие веники-голяки, которые затем бросали догорать за околицей. Во многих местах знаком расставания с Масленицей служило сбрасывание или скатывание с высокого места или с берега реки подожженного тележного колеса с привязанными к нему вениками или пучками соломы, от которых в разные стороны сыпались искры.
Обряд проводов Масленицы как воплощения изживающей себя зимы и ритуальное разжигание костров имели очистительное значение: в огонь бросали старые вещи и остатки скоромной масленичной пищи, что символизировало избавление от прошлого и переход к новому времени года; через огонь как очищающую стихию прыгали. С идеей очищения связывались также громкий смех, крик, шум и даже непристойная брань участников прово-дов-«похорон», а также исполнение специальных обрядовых песен. Кроме того, «похороны» Масленицы, как и некоторые другие обычаи праздника, имели продуцирующее и, прежде всего, аграр-но-магическое значение. О связи масленичных обрядов с земледелием свидетельствует, в частности, обычай имитации сельскохозяйственных работ и подсобных занятий крестьян во время встречи и проводов Масленицы. Так, в некоторых местах в Сибири мужчины — участники масленичных поездов — в игровой форме выполняли движения, характерные для разных видов работ, как мужских, так и женских: «пахали» и «боронили» снег, «сеяли хлеб», «ловили рыбу», «отбивали косы», а также «жали», «мяли лен», «пряли пряжу», «стирали в корыте белье» и т. д.
С магией продуцирования роста культурных растений традиционно связывались масленичные катания с гор, которые воспринимались не просто как развлечение, но как ритуализованное действо. Первыми обычно начинали кататься девушки — по одной или группами, и обязательно на донцах от прялок. За девушками, под смех и свист зрителей, к катанию приступали замужние женщины. Считалось, чем дальше проехать на донце, тем лучше в новом году будет урожай льна. И лишь после так называемого катания «на долгий лен» горка предоставлялась всем присутствующим.
