Золотой круг - Надежда Храмушина
Парень обвёл нас взглядом, почесал свою макушку, а потом снова обратился к Лене, наклоняясь к ней опасно близко:
— Нет, правда, давай познакомимся, дай твой телефон. А! Погоди, скажи, как тебя зовут?
— Молодой человек! — Обратился к нему Сакатов — Ваши друзья вас, наверное, ждут. Вам лучше уйти.
— Щас, папаша. Я уйду. Так ты дашь номерок? Я завтра трезвый позвоню. Я вообще-то редко пью. Вернее, совсем не пью. — И он попытался взять Лену за руку.
Я даже не успела испугаться, как Славян весь разом заискрился, вернее сказать, задымился, моментально отпрянув от Лены и округлив ничего не понимающие глаза.
— Лена! — Крикнула я, отдёрнув от неё Славяна. Тело его стало безвольным, поэтому мы с ним оба повалились на траву.
— Прекрати! — Крикнул Лене Сакатов, который кинулся поднимать нас.
Славян перестал дымиться, но его глаза всё так же выражали полное недоумение. Он смотрел на меня, ничего не понимая. Похоже, он подумал, что это огненное представление устроила я.
— Вы… Вы… Что делаете? — Только и смог проговорить он.
— Всё хорошо, давай, вставай. — Сакатов похлопал его по плечу — Зачем наступил на костёр? Чуть не обжёгся. Разве можно пьяному так далеко от товарищей уходить.
— Вали отсюда. Быстро. — Лена взглянула на Славика и его встряхнуло — Или полетишь, как горстка пепла.
— Лена, всё, прекрати. — Сказала я — Хватит людей калечить. Он уже понял.
Сакатов помог Славяну подняться, и, обняв его за плечи, повёл на тропинку, по которой ушли его друзья. Славян несколько раз обернулся к нам, показывая на меня рукой, и пытаясь что-то сказать Сакатову, но тот ободряюще похлопывал его по спине, стараясь утащить его подальше от нас. И в лесу долго ещё раздавался извечный русский вопрос: «За что?» Я отряхнула колени, собираясь сесть на старое своё место, и замерла. Между двух тоненьких сосёнок стояла ещё одна Лена. Она внимательно смотрела на нашу Лену. Одна рука у неё была приподнята, она словно показывала на наш костёр. Но она не была полной копией настоящей Лены. Во-первых, она была очень худа. Настоящая Лена тоже стройная девушка, но вторая Лена была почти что скелетом, обтянутым кожей. Во-вторых, это глаза. В них не было той живой синевы, которая была в глазах настоящей Лены. Радужка глаз были полностью тёмная, сливаясь со зрачком, неприятное зрелище, не для слабонервных. Это я про себя, потому что меня сначала пробрал озноб, когда я взглянула в её глаза. И, в-третьих, вышедшая из леса Лена была одета в серо-красный спортивный костюм, в котором настоящая Лена, вероятнее всего, и встретилась со своей копией в тот злополучный вечер. И самое главное, мои пальцы закололо иголочками, а это верный признак того, что рядом колдовство, и совсем не слабенькое. Копия нашей Лены не была колдуньей, она не колдовала, она сама была продуктом колдовства, созданием для исполнения определённой задачи.
Настоящая Лена подняла голову, почувствовав взгляд второй Лены, и застыла. Я видела, как промелькнувший в её глазах испуг вытеснила сначала грусть, а потом решимость. Вторая Лена то ли качнула головой, то ли сама вся качнулась, рукой сделал плавный жест, приглашая за собой, затем медленно повернулась и пошла вглубь тёмного леса. Настоящая Лена сразу встала, отбросила палку, которой шевелила угли в костре и заспешила за ней. Я тоже, не раздумывая, шагнула за обеими Ленами в пустоту между деревьев. Я оглянулась, но Сакатов не вернулся, видимо, прощается со Славиком. Ну что ж, может, это и к лучшему. Про себя я подумала, что кто-то не захотел открывать свои тайны всей нашей большой компании. Сначала мы остались втроём с Леной и Сакатовым у дороги, и нам пришлось одним идти в лес, так и не дождавшись Гену, Николая Александровича и Дениску. А сейчас ещё и Сакатов ушёл провожать Славяна именно тогда, когда появилась вторая Лена. Будто всё это подстроено специально. И в машину-то мы вместе не смогли все сесть, и компания к нам подвыпившая так некстати прикатила. Всё одно к одному. И теперь, если первую Лену заберут, мне никогда не выбраться из этого леса. Ну ладно, пусть не никогда, но до утра мне не выбраться, это точно. Под моими ногами раздался громкий треск, и я прекратила думать о перипетиях своей судьбы, а стала внимательно следить за дорогой.
Вторая Лена впереди нас шла не быстро, она не оглядывалась на нас, и мне казалось, что вокруг неё присутствовал чуть заметный свет, или она его излучала. Я даже ни разу не зажгла свой фонарик на телефоне. Я шла последняя, следом за настоящей Леной, которая тоже ни разу не повернулась ко мне, и вообще никак не показала, что знает, что я иду за ней. Я кое-что заметила странное. Ветки после второй Лены не хлестали по настоящей Лене, будто их и не двигали с места, а вот мне доставалось по полной программе, еле успевала закрываться руками. Я не хотела далеко отставать от своих спутниц, поэтому шла за настоящей Леной след в след, внимательно глядя под ноги. Я поняла, что вторая Лена не выбирает путь, а выбирает только направление, и отклоняется от него только тогда, когда обходит деревья. Зато колючие кустарники, кочки и ямы, для неё не являются препятствием. Через некоторое время мне показалось, что мы идём по кругу. Луна, которая была слева, когда мы отошли от костра, как-то незаметно переместилась в правую от меня сторону, а потом оказалась вообще позади. Я на ходу вытащила из кармана свой телефон и убедилась, что сети нет. Я почему-то уже знала, что её нет. То, что мы всё ещё остаёмся в нашем лесу, а не в какой другой реальности, в этом пока я тоже была уверена. По лесу разносились звуки, обычные для ночной жизни нашей родной природы — хлопанье крыльев встревоженных нами птиц, хруст отломанных веток, какие-то резкие и громкие крики, тоже птичьи, даже чья-то короткая трель. Прислушиваясь к окружающим звукам, я чуть не налетела на Лену, которая неожиданно остановилась.
Мы остановились возле широкого, но не глубокого оврага, по дну которого пробегал ручей. Ручей, с обоих своих берегов, зарос кустарником, некоторые деревья завалились на него, переплетясь своими ветвями с ветвями кустарников, и образовав непролазные дебри. От ручья пахло прохладой и сыростью. Место было какое-то жуткое, в каждой коряге мне чудились фигуры, присевшие перед броском. Я машинально посмотрела на небо, но густые кроны сосен закрыли от меня Луну.
— Почему
