Большая книга славянских мифов - Александр Сергеевич Иликаев

Шли годы. Дочери Крока подрастали, а их мать Нива оставалась, как и прежде, молодой и прекрасной. Но однажды она сказала:

– Нынче в полдень рухнет мой дуб, а с ним умру и я.

Крок воскликнул:

– Как может случиться такое? Ствол дуба крепок, ветви мощны, корни глубоко уходят в землю. Он простоит еще сто лет!

Нива печально покачала головой.

– Ничто, кроме самих богов, не вечно в мире Сварога и Лады. После того как я согласилась стать твоей женой, я перестала быть бессмертной.

Не теряя времени, Крок отправился в храм. Он собрался принести богатые жертвы Перуну, чтобы тот пощадил Ниву. Но бог-громовержец сам явился Кроку в огне и дыме костра.

– Не печалься, князь! Нива выбрала свою судьбу. Но я сделаю так, что после смерти ее тело невредимым перенесется прямо в светлый Ирий. Очень скоро вы оба встретитесь в царстве богов!

В полдень небо заволокло тучами, налетел ветер, разразилась гроза. Огненная молния ударила в вершину дуба и разбила его в щепки. В тот же миг Нива умерла, а тело ее бесследно исчезло.

Перун сдержал клятву. Ненадолго Крок пережил свою супругу. И вот, когда он умер, три его дочери, мудрые сестры – Кази, Цэтка и Либуше – долго молили милостивого Мерота, чтобы тот осветил отцу путь в загробный мир, а Радамаш помог увидеть Ниву.

Сестры начали править чешским народом…

Вот что о них говорили. Кази умела предсказывать будущее. Цэтка учила людей поклоняться богам: Сварогу, Моране, Перуну и Летнице. Либуше же мудро разбирала все споры. Она тоже обладала даром пророчества и считалась главной правительницей чехов.

Кази и Бивой

Когда Либуше правила Чешским краем, объявился чудовищный вепрь. Его прозвали грозой окрестностей Сорочьей горы. Говорят, Дирцея и Зелу, дети Велеса, вскормили вепря отравленными желудями.

Сколько бед он натворил! Сколько хлеба вытоптал на полях; а скота загубил, а охотничьих собак и коней – великое множество!

Когда на вепря выехал Святослав, сын Божея, чудовище распороло у его коня грудь и брюхо. Самому герою пришлось спасаться постыдным бегством.

Между тем Кази жгла в костре колдовские травы в роще у Езерки. Там находилось святилище лесных богинь – Свобы, Скатии и Туа. Они были вырезаны в виде женщин, укутанных шкурами и зеленой листвой. Кази пыталась выведать имя того героя, которому удастся справиться с вепрем.

И вот, в треске сучьев, Кази послышался голос Свобы: «Бивой…» А потом, в клубах разноцветного дыма, княжна увидела…

Витязь Бивой решил вступить в единоборство с вепрем. Долго искать зверя ему не пришлось. Ведь никто не отваживался ездить мимо лощины под Сорочьей горой. Там, в логовище, у лужи под старыми буками, лежал вепрь. В ней он в полдень купался и валялся в грязи. А когда комары одолевали, зверь, потершись спиной о стволы деревьев, выходил на охоту.

Сначала Бивой думал выждать, когда питомец Дирцеи и Зелу вернется к своему логову, но едва дошел до края лощины, как вепрь выскочил из чащи и так неожиданно устремился на витязя, что тот не успел наставить копье.

Дело было на открытом месте. Вокруг – ни единого деревца. Отскочить Бивой не мог, а на землю броситься не захотел.

Наклонив голову и выставив страшные клыки, вепрь кинулся на охотника. Но тот не дал ему размахнуться, а сам схватил его за уши и, крепко держа, взвалил себе на плечи…

Кази вскочила на коня и немедленно отправилась к Либуше в Вышеград.

Княжна, в белых одеждах, с распущенными косами, в задумчивости бродила по своему саду, разбитому у ворот замка. Увидев взволнованную Кази, Либуше нахмурилась. Какое очередное ужасное известие приготовилась сообщить ей сестра? Но Кази не успела раскрыть рта. Спокойствие и тишину нарушил ужасный шум.

Когда княжны вышли к народу, они увидели шагавшего в окружении толпы молодого, статного мужчину. Было видно, что он несет тяжелую ношу.

В изумлении глядели княжны на пришельца: на спине у него, брюхом кверху, лежал живой вепрь, которого он держал за острые уши. Не было у молодого охотника копья, зато на широком поясе висел меч, вложенный в ножны. Болотная грязь покрывала его сапоги. Свое бремя он нес так легко, словно было оно пушинкой: шаг его был тверд и уверен, колени не дрожали, ноги не подкашивались.

Вокруг ликовали горожане, показывая руками и копьями на лютого зверя. Вепрь дергался, яростно вращал налитыми кровью глазами и, скрежеща зубами, бил по воздуху копытами.

Увидев Либуше и Кази, толпа затихла. Смелый охотник встал перед княжнами.

– Кто ты? – спросила Либуше.

– Я Бивой, сын Судивоя! – ответил витязь, не сбрасывая с плеч зверя.

Затрепетало сердце Кази. А Бивой продолжил:

– Несу я этого кровожадного вредного зверя с Сорочьей горы. Если ты хочешь, он умрет на твоих глазах.

– Да будет так, – кивнула Либуше.

С криком обнажили мужчины мечи и подняли копья. Но среди смятения и шума послышался голос Бивоя:

– Я сам расправлюсь с ним. Я его поймал, я его и убью. Сомкнитесь теснее в кольцо, чтобы не мог он прорваться, а к ногам моим положите копье.

Было сделано так, как приказал охотник. Мужчины встали широким кольцом и приготовили копья. Все не спускали глаз с Бивоя. А он, осмотревшись, взглянул на княжон, и не смог оторваться от лица Кази.

Веки ее невольно дрогнули, когда Бивой с такой силой швырнул вепря оземь, что земля загудела. Но едва зверь упал, как Бивой схватился за копье, приготовившись к бою.

Как стихает ветер перед бурей, так затихло все, когда бросился вепрь на Бивоя. Но вот разом зашумел народ. Потрясая оружием, победно закричали мужчины, когда зверь на полном скаку наткнулся на копье охотника. Поток крови хлынул из пасти страшного животного.

В последний раз вепрь приподнялся и, словно подкошенный, рухнул на землю. Бивой выдернул из поверженного чудовища копье и наступил на щетинистую тушу правой ногой. Затем, вытерев с лица пот, сказал княжнам:

– Не будет он больше делать зла и наводить на всех страх, – и толкнул ногой голову хищника.

Снова раздались вокруг возгласы восхищения. А когда стало тихо, Либуше ласково молвила Бивою:

– Будь благословен богами ты и твоя сила! Ты освободил нашу страну от лютого зверя и сохранил нивы. Теперь, храбрый охотник, иди отдохни и подкрепись, дай покой телу и духу.

Она кивнула управителю замка, и тот повел гостя по ступеням в просторную палату.

Бивоя посадили за почетный стол в правом углу, мужчины уселись вокруг тяжелых столов и толстых чурбанов из столетних дубов. На столах расставили огромные жбаны, полные меда.

Все пили и величали Бивоя и его силу. Радостно внимал хвалам польщенный Бивой. Но взор его все ж украдкой обращался на тяжелые двери, за которыми скрылись Либуше и сестра ее Кази.

О прекрасной Кази думал Бивой, сидя на шумном пиру, думал о том, как бы ему