Хелен Гербер - Мифы Греции и Рима

Так родилось выражение «танталовы муки».

Сизиф

Другим преступником был Сизиф, царь Коринфа, который, пользуясь своей властью, грабил и убивал путников и даже обманывал богов. Боги, в качестве наказания, ввергли его в Тартар, где он должен был поднимать на вершину крутой горы огромный камень. Но как только Сизиф вкатывал его туда и думал, что задание выполнено, камень выскальзывал из его рук и катился к подножию горы. Приходилось начинать все сначала.

Салмоней

Салмоней, еще один царь, пытался заставить своих подданных поверить в то, что он равен Юпитеру. Однажды он проехал в колеснице по медному мосту, имитируя гром и бросая зажженные факелы в толпу, специально согнанную для того, чтобы посмотреть, как он изображает царя богов, мечущего молнии.

Ездил торжественно он на четверке коней, потрясаяФакелом ярким у всех на глазах по столице Элиды.Требовал, чтобы народ ему поклонялся как богу.То, что нельзя повторить, – грозу и грома раскаты,Грохотом меди хотел и стуком копыт он подделать.

Эта наглая выходка так возмутила Юпитера, что он схватил молнию, поднял ее и с силой метнул в наглого царя. В Тартаре Салмоней был помещен под нависающей над его головой скалой, которая в любой момент могла обрушиться и раздавить его своей массой.

Принужден он сидеть под огромной скалой,И живет он под нею с тех порВ вечном страхе попасть под обвал,Позабыв обо всем, что имел.

Титий

Далее виднелось распластавшееся тело гиганта Тития, занимавшее девять акров земли. Он посмел оскорбить Юнону и в наказание был прикован, как Прометей, а его печень терзал орел.

Видеть мне было дано и земли всеродящей питомцаТития: телом своим распластанным занял он девятьЮгеров; коршун ему терзает бессмертную печеньКлювом-крючком и в утробе, для мук исцеляемой снова,Роется, пищи ища, и гнездится под грудью высокой.

Миф об Иксионе

Здесь же в Тартаре находился и Иксион, царь лапифов, которому была обещана рука Дии, при условии что он отдаст ее отцу оговоренную заранее сумму денег, и который, заполучив невесту, отказался выполнить свое обещание. Тесть оказался человеком жадным и так громко требовал, чтобы выплатили деньги, что Иксион убил его, чтобы избавиться от его домогательств. Боги не могли оставить без внимания это убийство, Юпитер вызвал Иксиона к себе и велел изложить дело.

Иксион оправдывался так умело, что Юпитер собирался уже признать его невиновным, но Иксион начал ухаживать за Юноной. Тогда оскорбленный Юпитер сбросил его в Тартар, где он был привязан к вечно крутящемуся огненному колесу.

Елисейские поля

Вдалеке от Тартара, куда не долетали крики осужденных на вечные муки душ, располагались Елисейские поля, освещенные своим собственным солнцем и луной, украшенные самыми благоуханными и прекрасными цветами и наделенные всеми удобствами, которые только могут доставить природа и искусство. Ни бури, ни зимние ветра никогда не вторгались в эти места, и здесь души людей, заслуживших милость богов, вкушали вечное блаженство, проводя время в общении с людьми, которых они любили на земле.

Здесь мужам, что погибли от ран в боях за отчизну,Или жрецам, что всегда чистоту хранили при жизни,Тем из пророков, кто рек только то, что Феба достойно,Кто средь живых о себе по заслугам память оставил, —Всем здесь венчают чело белоснежной повязкой священной.

Глава 13

Бахус

Миф о Семеле

Среди смертных девушек, осчастливленных любовью Юпитера, царя богов, не было красивее Семелы, дочери Кадма и Гармонии.

Изящна станом, а лицомПрекраснее всех девушек на свете.

Семела знала о своей необыкновенной красоте, но была очень застенчивой, и Юпитеру, принявшему облик смертного мужчины, было трудно ухаживать за ней. Когда ему, наконец, удалось добиться, чтобы она выслушала его, он открыл ей, кем является на самом деле, рассчитывая на то, что это признание произведет надлежащий эффект.

Он не ошибся, поскольку Семела, гордая оттого, что сумела вызвать любовь величайшего из богов, перестала сопротивляться и согласилась принадлежать ему. Их любовь росла и процветала, и Юпитер старался как можно чаще спускаться с Олимпа, чтобы насладиться обществом своей возлюбленной. Но его частые отлучки вызвали подозрения Юноны, и, как обычно, она не пожалела сил, чтобы выяснить, какой магнит притягивает к себе Юпитера. Через несколько дней ей стало известно все, и она тут же решила отомстить и наказать неверного супруга. Чтобы выполнить задуманное, она приняла облик Бероеи, старой няни Семелы, и вошла в комнату юной царевны неузнанной.

Старушечий вид приняла, виски посребрила,Коже глубоких морщин придала и дрожащей походкойС телом согбенным пошла; старушечий сделала голос,Ей Бероеей представ.

Она завела разговор со своей воспитанницей, искусно добилась ее признания и, подавляя гнев, выслушала рассказ Семелы о том, как Юпитер долго добивался ее благосклонности. Семела восторженно перечислила ей все достоинства своего любовника и пересказала все их разговоры.

Фальшивая няня выслушала этот рассказ с притворным сочувствием, но в душе ее кипел гнев, и, чтобы положить конец всему этому, она спросила Семелу, уверена ли она в том, что за ней действительно ухаживает царь богов и являлся ли он к ней во всем своем царственном величии. Девушка стыдливо ответила, что ему приходилось посещать ее только в обличье простого смертного, после чего Бероея с притворным презрением заявила, что он был либо самозванцем, либо любил ее не так сильно, как Юнону, в чьем присутствии редко появлялся без своих царских регалий.

Она так искусно посеяла в душе доверчивой девушки подозрения, что, когда Юпитер снова пришел к ней, Семела пустила ход все свое очарование и добилась от него клятвы, что он выполнит любое ее желание. При таких обстоятельствах влюбленный часто теряет контроль над собой, и Юпитер поклялся самой страшной клятвой исполнить ее каприз.

Беру тебя в свидетели, ЗемляИ Небо, и тебя, священный Стикс.Столь почитаемый бессмертными богами,Что не нарушу клятвы, данной мной.

Добившись обещания, довольная Семела попросила своего любимого поскорее отправиться на Олимп, принять божественный облик и вернуться к ней во всем своем царственном величии и с молниями в руках. Юпитер, в ужасе от желания своей любимой, умолял ее попросить о чем-нибудь другом и освободить его от клятвы, которая могла подвергнуть ее огромной опасности, но все было напрасно. Семела, как и всякая красавица, любила настоять на своем и не желала отступать.

Юпитер, вернувшись на Олимп, постарался одеться поскромнее и выбрал самые безобидные стрелы, ибо знал, что ни один смертный не сможет выдержать сияния его величия. Потом, оседлав молнию, он поспешил назад к Семеле.

Печальным с небаВысшего бог низошел, за ликом своим увлекаяСкопища туч грозовых, к ним добавил он молнии и ливниС ветром в смешенье, и гром, и перун, неизменно разящий,Сколько возможно свою он пытался уменьшить силу.Вооружился огнем, но не тем, которым ТифеяСбросил сторукого, – в том уж слишком лютости много;Легче молния есть, которой десница циклоповМеньше огня придала, свирепости меньше и гнева;Боги «оружьем вторым» ее называют; лишь с ней онВходит в Агенора дом.

Но, хотя и более скромный, чем обычно, царственный облик Юпитера оказался столь грозным, что нервы бедной Семелы не выдержали, и она упала в обморок при первом же взгляде на своего любовника. Позабыв обо всем, Юпитер бросился к ней, но молния, окружавшая огненным ореолом его голову, подожгла дворец, и он сгорел дотла.

Рождение Бахуса

Семела погибла, сгорев в огне, и из всех обитателей дворца спасся, живым и невредимым, только один человек – Бахус (Вакх, Либер, Дионис), новорожденный сын Юпитера и Семелы, которого вынесла из пожара сильная рука отца. Юпитер долго не мог утешиться и, чтобы доказать, как сильно он любил Семелу, взял ее душу на небо, превратив ее в богиню.

Младенец Бахус сначала был вверен заботам своей тетушки Ино, второй жены Афаманта, царя Фив, которая ухаживала за ним так, как будто это был ее собственный ребенок. Но даже ее любовь не могла уберечь его от ненависти Юноны, поэтому Юпитер, опасаясь, как бы супруга не навредила чем-нибудь его обожаемому сыну, попросил Меркурия отнести его подальше, в дом Низиад – нимф, которые не спускали с Бахуса глаз.

Юнона, не осмелившись причинить вред младенцу, сорвала свой гнев на бедной Ино и ее несчастном семействе. Она велела фурии Тисифоне наслать на Афаманта безумие. В приступе неукротимой ярости он бросился на жену и детей, словно это были дикие звери. Один из его сыновей, Леарх, погиб от его стрелы, и, чтобы спасти второго сына, Ино взяла его на руки и бросилась с ним в море. Боги, в награду за ее страдания, превратили Ино в богиню Левкотею, а сына – в морское божество по имени Палемон.