Марианна Алферова - История и легенды древнего Рима
Консул Корнелий уже не мог догнать Пунийца. Отправив в Испанию воевать своего брата Гнея, — поддержать союзников и потрепать Гасдрубала — сам консул решил вернуться в Италию.
Полибий утверждает, что до перехода через Альпы у Ганнибала было 38 000 войска, и половину он потерял, переходя через Альпы. Заметим сразу: римляне не были способны на такой безумный шаг, ни сенат, ни римский народ не простил бы консулу подобные «запланированные потери» римских граждан, и такого полководца вместо славы должен был ждать суд. Но войско Ганнибала состояло из наемников. Зачем их жалеть? Добычи на долю каждого оставшегося в живых будет куда больше.
Ганнибал спустился с Альп, и Сципион поспешил ему навстречу. Первая стычка показала силу Пунийца: его конница была куда сильнее, а в бой вступили лишь передовые отряды. Консул был тяжело ранен в битве, и честь его спасения большинство историков приписывают 17-летнему сыну Публию (будущий победитель Ганнибала Публий Корнелий Сципион). После этой неудачной стычки Сципион понял, что тягаться с Ганнибалом в открытом поле опасно, и решил отойти. Переправившись через реку Пад (совр. По), он разрушил за собой мост и уклонился от второй битвы. Ушел и встал лагерем, ожидая подхода второго консула, который спешил на помощь, оставив свои дела в Сицилии. И вот Семпроний Лонг явился. Оба консульских войска соединились. Сципион, наученный своим собственным не слишком удачным опытом, предлагал ждать, Семпроний, напротив, горел желанием сразиться. Новая стычка римской конницы с солдатами Ганнибала, что опустошали окрестные поля, принесла Семпронию успех. Так что Семпроний буквально жаждал битвы.
У Ганнибала прекрасно работала разведка. Он всегда знал, с кем предстоит сражаться. Так что Ганнибал не сомневался, что Семпроний ринется в битву. (Еще не оправившийся от раны Сципион не мог командовать войсками — это Ганнибал тоже знал). И теперь дело было за небольшим — подготовиться к битве и выбрать удобное место. Битва произошла в конце декабря. Римляне проиграли, но их поражение нельзя назвать катастрофическим. 10 000 легионеров, образовав каре, прорубились сквозь центр карфагенской пехоты и ушли в город Плацентию. Туда же Сципион увел оставшихся в лагере солдат.
Далее на время военные действия прекратились. Легионеры Семпрония Лонга зимовали в Плацентии, Корнелий Сципион со своими солдатами — в Кремоне.
Семпроний вернулся в Город и провел выборы консулов.
Ганнибал попытался перейти через Апеннины еще ранней весной, чтобы разграбить богатый край. Но снежная буря заставила его повернуть назад.
Новый консул Гай Фламиний, бывший народный трибун, консул 223 г. до н. э. и цензор 220 г. до н. э., опасаясь противодействия патрициев, с которыми был на ножах, уехал к войскам тайком, дабы ему не чинили препятствий, толкуя о дурных предзнаменованиях. Его пытались вернуть, но он отказался, принял войска от Семпрония и преторов и пошел в Этрурию через Апеннины. Ганнибал двинулся за ним, выбрав дорогу через болота. Три или четыре дня шли его войска по воде, люди не могли спать, удавалось забыться ненадолго на тюках с вещами или на трупах животных. Сам Ганнибал ехал на единственном уцелевшем слоне, он подцепил какую-то инфекцию и ослеп на один глаз. В этот раз против Рима выступил не искатель приключений Пирр, а фанатик, который не знал устали и планировал питаться человеческим мясом ради достижения цели (но не сумел все же преодолеть отвращения — чисто физиологически).
Когда Ганнибал явился и стал грабить селения, консул Фламиний решил дать битву, не дожидаясь помощи коллеги. Ганнибал по своему обыкновению устроил ловушку. И Фламиний в нее попался. Ганнибал разбил лагерь у Тра-зименского озера, но оставил с собой лишь африканцев и испанцев. Легковооруженных пехотинцев он расставил на возвышенностях, а конницу спрятал у входа в ущелье, намеренно оставив узкую дорогу открытой.
«Фламиний подошел к озеру еще накануне, на закате солнца; на следующий день, едва рассвело, без предварительной разведки он прошел через теснину, и лишь когда войско стало разворачиваться на равнине, увидел перед собой врага, стоявшего напротив; засаду с тылу и сверху он не заметил. Пуниец добился своего, римляне, стесненные горами и озером, были окружены вражеским войском. Ганнибал подал сигнал: напасть всему войску. Солдаты сбежали вниз, как кому ближе; для римлян это оказалось неожиданностью, тем более что туман, поднявшийся с озера, был на равнине густ, а на горах редок, и неприятельские воины, хорошо различая друг друга, сбежали со всех сторон разом. Римляне, еще не видя, что они окружены, поняли это по крикам. Бой начался с разных сторон раньше, чем солдаты успели как следует построиться, вооружиться и выхватить мечи», — пишет Тит Ливий.
Туман смешал ряды. Римляне выигрывали сражения благодаря четкой организации своей пехоты. Так что Фламиний проиграл сражение, не начав. Пока консул был жив, римляне защищались, но после его гибели началось повальное бегство. Некоторые кидались в воду, надеясь переплыть озеро. Но сил недоставало, и они возвращались, чтобы погибнуть. 15 000 римлян пали, 10 000 прорвались и добрались до Рима, 6 000 попали в плен.
Желая посеять раздор между римлянами и их союзниками, Ганнибал отпустил на свободу союзников-латинов, а пленных римлян оставил в оковах.
Город погрузился в траур. Отныне день поражения у Тразименского озера — 22 июня — станет для римлян траурным днем.
В 217 г. до н. э. после гибели Гая Фламиния было принято специальное постановление, что пока идет война, народное собрание может избирать прежних консулов вновь и вновь. Прежде такое не допускалось, но ради победы в войне сенат решил отказаться на время от прежних правил.
Что делать? Ганнибал мог в любой момент двинуться на Рим. Надо было срочно назначить диктатора. Но диктатора по закону назначал консул. Один консул погиб, второй был далеко от Рима. Тогда решено было, чтобы диктатора выбрало народное собрание. Эту должность получил Квинт Фабий Максим (потомок того Фабия, которого чуть-чуть не казнил Папирий). Начальника конницы также избрало народное собрание. Им стал Марк Минуций Руф. Хотя обычно начальника конницы назначал сам диктатор.
Ганнибал не решился идти на Рим. Он двинулся в Среднюю Италию и там дал войскам отдохнуть. То есть вдоволь пограбить.
Да, видно боги прогневались на Рим, раз консул потерпел столь сокрушительное поражение. Диктатор добился того, чтобы открыли Сивиллины книги. И как гласило предсказание, были даны обеты воздвигнуть два храма — один Венере Эрицинской, другой — Уму. Да, ума, то есть благоразумия, прежним полководцам явно недоставало.
Было приказано всем жителям незащищенных мест укрыться за стенами, но прежде на пути Ганнибала сжечь все усадьбы и уничтожить урожай. На военную службу призвали всех, даже вольноотпущенников.
Фабий повел затяжную войну, желая измотать противника и решив избегать решительной битвы, понимая, что в открытой битве ему против Пунийца не выстоять.
Карфагеняне нещадно грабили Италию. Ну, должен же Фабий, чтобы их защитить, вступить когда-то в бой — ведь римляне хвалились, что не дают в обиду своих союзников. Но Фабий не поддавался. Зато его начальник конницы возмутился. Мол, римляне превратились в трусов, если позволяют безнаказанно грабить селения. Ганнибал жег богатую Фалернскую область. Неужели можно спокойно смотреть на это?
А Фабий дожидался, когда Ганнибал покинет Фалернскую область в поисках подходящего места для зимовки. Да, фалернское вино славится на всю Италию, но виноградом да вином сыт не будешь — рано или поздно Пуниец отправится в более хлебные места.
Так что Фабий подготовил Ганнибалу ловушку — не только же карфагенянам их устраивать. Закрыв проход через ущелье большим отрядом, Фабий сам пропустил вперед Ганнибала и запер карфагенское войско. Идти было некуда — разве лезть на горные кручи в попытке прорваться. Но Ганнибал сам не полез и воины его — тоже. Гениальный полководец велел собрать быков — а их награбили в окрестных деревнях множество, привязать к рогам животных факелы и поджечь. Погонщики стали гнать быков, и в ночи казалось, что войска Ганнибала штурмуют горы. Засевший в ущелье отряд, увидев это огненное представление, решил, что Ганнибал подготовил очередную ловушку, и кинулся бежать, открыв дорогу. Так что Пуниец перехитрил римлян и в этот раз.
Фабий последовал за ним, держась между Ганнибалом и Римом, не отступая и не приближаясь.
Стратегией диктатора были в Риме недовольны все — и сенаторы, и народ. Куда подевалась хваленая римская доблесть? Сколько побед одержано римлянами в прежних войнах! Пуниец грабит Италию, а диктатор и римское войско спокойно на это взирают. Позор! А Ганнибал лишь играл на руку противникам диктатора: перебежчики показали Пунийцу усадьбу диктатора, и Ганнибал приказал все вокруг сжечь дотла, а имение Фабия и пальцем не тронул: пусть в Риме думают, что между ними существует тайный сговор. Не понравился римлянам и другой поступок Фабия: диктатор договорился об обмене пленных. Но римлян оказалось на 247 человек больше, и за них надо было заплатить выкуп. Фабий обратился к сенату с просьбой выделить деньги, но сенат медлил с ответом. Тогда Фабий послал в Рим своего сына Квинта, велел продать то самое пощаженное имение и этими деньгами заплатил выкуп. Подобные поступки считались не благотворительностью, а проявлением гордыни, и сенатом не приветствовались.
