М. Орлов - Сказания и легенды Средневековой Европы
Любимым местопребыванием фей служат чащи лесов и источники. Так, по крайней мере, повествуется во всех средневековых поэмах и романах. Их герои всегда встречают тех фей, которые потом играют роль в их судьбе, в лесах и преимущественно около источников. Во Франции в Средние века сила минеральных вод и целебных источников приписывалась феям, которые около этих источников обитали. Жанна д’Арк, как известно, любила стоять в мечтательной задумчивости у теплого источника, находившегося около ее родной деревеньки Домреми. Этот источник, по местному преданию, начал бить из земли от удара волшебной палочки феи-благодетельницы. Такие же сказания существуют и о других минеральных водах во Франции и Англии.
Как мы уже заметили выше, феи должны быть рассматриваемы по преимуществу как демонические существа судьбы. Об этом свидетельствует бесчисленное множество сказаний об их присутствии при появлении на свет разных героев сказок и легенд. Обычно, по народному поверию, распространенному по всей Франции, феи сами без приглашения заявляются к каждому новорожденному. Но иные родители, особенно в Бретани, предпочитают не ждать, чтобы феи пришли к их новорожденному, а сами идут к ним, захватив с собою младенца. Куда именно надо идти, где найти фей, это, конечно, ни малейшим образом не затрудняет суеверного жителя Бретани. Он основательнейшим образом осведомлен об «адресе». Места, где живут феи, с незапамятных времен известны населению. Чаще всего это какие-нибудь пещеры или подземелья и вообще глухие уголки в ближайших окрестностях населенных мест. Читатели знают из множества сказок, какие ими были прочитаны в детстве, как феи являются к новорожденным, как одаряют их судьбу разными щедротами или, наоборот, вставляют в нее какое-нибудь несчастье, и потому мы не будем приводить относящихся сюда сказаний.
По французским народным сказаниям, феи охотно околдовывают мужчин. «Корригана, — говорится в одной бретонской песне, — сидела у воды и расчесывала свои длинные волосы; она расчесывала их золотым гребнем, потому что эти дамы не бедны. «Ты очень смел (с такими словами обращается она к молодому принцу или другого звания герою, который вздумал купаться в ее речке), коли решаешься возмущать покой моей воды, — сказала Корригана. — Ты за это должен сейчас же на мне жениться, иначе ты семь лет будешь сохнуть или умрешь через три года».
Воспевая пышнейшими красками красоту фей, народная фантазия, однако же, с замечательным упорством и постоянством отмечает в них всегда какой-нибудь скрытый недостаток, уродство, какой-нибудь противовес чарам красоты. Это нечто, нарушающее гармонию их образа, могло быть и чисто наружным недостатком, вроде какой-нибудь кривобокости, но бывало и внутренним, духовным недостатком. Так, прелестная Мелузина каждую субботу превращалась в змею. Фея, от которой, по преданию, произошел род Аро, обладала оленьей ногою; впрочем, она на поверку оказалась просто-напросто суккубою, т. е. чистым чертом.
К феям почти вплоть примыкают немецкие пиксы, ундины, вообще всякие демонические существа вод, в том числе, конечно, и наша русалка, а также вилы наших братьев-славян. С другой стороны, тип феи вдается в тип домового. Во французских легендах мы встречаем такие образы фей, которые приходится признать домашними духами. Так, например, фея или, как выражались писатели старого времени, «дама Абонда», обязательно вносит в те дома, которые она посещает, благоденствие и изобилие. Знаменитая фея Мелузина каждый раз, когда приходит смерть кого-нибудь из тех, кто пользуется ее покровительством, начинает испускать вздохи и стоны. В Ирландии существует верование в особых духов, так называемых «банши», в сущности, очень похожих на французских фей; эти банши точно так же оказывают покровительство некоторым семействам и домам, и если в том доме кто-нибудь захворает, то банши подходят к окнам, бьют в ладоши и испускают тревожные крики. По всей Германии распространено верование в дух, напоминающий фей и носящий у немцев имя Берты. Эта же самая Берта превращается и в тех знаменитых «белых женщин», которые интересуются судьбою очень многих знатных домов Германии, в том числе царствующих династий. Обыкновенно фамилия считается как бы под покровительством своей белой дамы. В важные и торжественные минуты жизни, например, при рождении, при свадьбах, при смерти кого-нибудь из членов рода белая дама обычно появляется в родовом замке, ее видят и начинают о ней говорить. Внезапные ее появления всегда считаются предвестником какого-нибудь важного происшествия, в особенности же кончины кого-либо из членов рода. В Люнебургской области фея называется Klage Weib; здесь она обычно предупреждает каждого обывателя о его близкой кончине. Это предупреждение чаще всего случается в сильную бурю. В самый разгар бури она внезапно появляется в виде громадной фигуры сверхъестественного роста, которая простирает руку над тем домом, где в скором времени должен быть покойник. И в эту минуту весь тот домик обыкновенно сотрясается до основания.
Этих дам, и притом разного цвета, не только белых, приурочено множество к разным местностям в северной и северо-западной Франции. Виктор Гюго в своем описании Ламаншского архипелага перечисляет разных «дам», которые живут на разных островках той местности, в особенности же в опасных для судоходства местах. Среди этих дам есть белая, серая, красная, черная. Обычно все эти дамы выходят из своих убежищ по ночам и носятся над морем при лунном свете. Иногда они между собою встречаются. Рыбаки, которым случается их видеть, очень недовольны бывают встречами с ними, которые служат предвестником неудач.
В Германии есть еще феерические существа, которые население тоже называет белыми дамами, но которые отличаются уже явно злобными свойствами. Один из фрисландских летописцев времен императора Логара говорит, что в те времена, т. е. в IX веке, вся Фрисландия была густо населена всякого рода таинственными духами и гениями, в особенности же белыми дамами или нимфами. Они жили в подземных пещерах и чаще всего появлялись перед запоздалыми путниками, перед пастухами, забредавшими со своими стадами в пустынные места. Многие из этих белых дам любили заявляться в те дома, где были роженицы; они отнимали у них новорожденных детей и уносили в свои пещеры. Что они там с ними делали — история об этом умалчивает.
В местности вокруг Неаполя распространено в простонародии верование в белую даму, которую местные жители называют разными именами — Айя, Амбриана, Кайета. Верование народа в эту Айю доходит почти до осязательности. Она считается духом благодетельным, но не личным, не фамильным, а скорее местным, областным. Ее участие явно проявляется во всех важных событиях жизни. Она, например, очень любит новорожденных детей и иногда по ночам входит в дома, качает колыбели новорожденных. Чаще всего посещает она дома по ночам и при этом внимательно осмотрит весь дом, все хозяйство, удостоверится, все ли в доме исправно, все ли хозяйственные работы сделаны как следует. Но иногда, вероятно, за неимением времени ночью, Айя совершает свой дозорный обход и среди белого дня. Семья, например, сидит в доме, каждый за своею работою: кто разговаривает, кто поет. И вдруг раздается какой-нибудь особенный стук или шорох, по которому все сразу узнают, что в дом вошла Айя. Какой-нибудь старик или старуха, люди, умудренные опытом, немедленно шикают на семейных, и те мгновенно превращаются в истуканов: кто работал — оставляет работу, кто пел — умолкает. Все сидят, не смея шелохнуться, чтобы не спугнуть добрую фею-посетительницу. И это молчание продолжается до тех пор, пока старший в семье не подаст знака, что Айя уже обошла весь дом и удалилась. Среди старых людей найдется немало таких, которые утверждают, что видели Айю своими глазами. Такие очевидцы дают описание ее внешности. Айя очень высокая дама в белом платье, покрытая развевающимся покрывалом. Лицо у нее всегда важное и серьезное, равным образом поступь и все движения. Верование в Айю в неаполитанской области началось, надо полагать, с глубочайшей древности, потому что упоминание о нем встречается еще у Виргилия.
Классификация всех этих сверхъестественных существ, которых натворила народная фантазия, вообще говоря, чрезвычайно затруднительна, и если мы здесь делаем попытку разделить их на группы, то делаем это исключительно лишь ради соблюдения внешнего порядка.
Под именем эльфов (северные народы называют их еще альфами) известны духи воздуха и земли, созданные фантазиею народов германского происхождения. У них есть некоторые общие черты с французскими феями, а также со славянскими воздушными, лесными, горными и водяными духами. У эльфов есть свой король Оберон. Можно думать, что этот Оберон иногда в представлении народа совпадает с Эрлькенигом, воспетым Гёте. Но с другой стороны, имя этого «лесного царя», как его назвал Жуковский, переводчик знаменитой баллады Гёте, весьма подозрительным образом сходится с именем адского царя монгольских сказаний Эрлик-Хана. Надо заметить, что немецкое «Konig» и монгольское «Хан» имеют совершенно одно и то же значение. Но все это мы говорим мимоходом, так как ни филологические, ни мифологические изыскания в нашу задачу не входят. Мы имели в виду только напомнить о том, что народные сказания всех европейских и азиатских народов, вероятно, с незапамятных времен приходили между собою в соприкосновение, сопоставлялись, сочетались и перепутывались.
