Корейские мифы - А. Н. Николаева
Ким Хон До. Стрекозы и лотосы. Кон. XVIII в.
Во многих регионах Кореи по сей день существуют так называемые танцы тигра, исполняемые, например, во время обряда изгнания злых духов.
Жадность, доброта и крестьянская смекалка
Какие качества издавна считались необходимыми человеку? Щедрость, доброта, умение оказать помощь тем, кто в ней нуждается. А жадность и злоба, как известно, бывают наказуемы! Особенно – в легендах и мифах.
…Некогда ходил по одной деревне монах и просил подаяния. И вот, обойдя почти все дворы, дошел он до дома самого богатого жителя деревни. Проживал там старик, который всю жизнь был страшно жаден. Работникам, которые трудились на его полях, он недоплачивал; родным своим в жизни не сделал ни одного подарка, а если у него просили милостыни, приходил в ярость. И вот в его-то дом постучался монах.
– Убирайся отсюда, дармоед! – закричал на него из окна богатый старик. – Еще чего не хватало – давать денег неизвестно кому! Может, мне самому есть нечего!
– Так я многого и не прошу, – сказал монах. – И не обязательно денег. Может быть, у вас есть, например, ненужная одежда, рис или украшения – их тоже можно пожертвовать на храм и сделать доброе дело.
– Ну погоди, – сказал богатый старик. – Сейчас я тебе пожертвую!
Сбегал он на скотный двор, набрал в мешочек сухого навоза, вышел к монаху и сказал:
– Вот, бери. Здесь украшения, которые носила когда-то одна моя родственница.
Поблагодарил монах, взял мешочек и побрел по дороге. Но через некоторое время услышал, что за ним кто-то бежит. Оглянулся – и увидел молодую женщину.
– Подождите, – сказала она монаху, едва переводя дух. – Мой свекор дал вам мешочек, но там нет никаких украшений. Там сухой навоз. К сожалению, наш глава семьи – очень жадный и злой человек. Выбросьте то, что получили от него, и возьмите вот этот узелок – в нем рис. Это все, что я могу вам пожертвовать, ведь благодаря жадности свекра у меня больше ничего нет.
– Спасибо тебе, – сказал монах. – За твое добро я дам тебе добрый совет. Завтра ваш дом затопит наводнением. Не говори об этом никому, забирай ребенка и уходи с ним в горы. Но помни – в пути не оглядывайся.
Поняла женщина, что монах этот, скорее всего, не простой – его послал сам Повелитель неба для того, чтобы он покарал злых людей.
И вот на следующий день неподалеку от селения, в котором проживал жадный старик со своим семейством, прорвало плотину. Поток воды сносил все на своем пути! Но каким-то чудом вода не тронула дома других людей, направившись к дому жадного старика. Молодая женщина, которая за день до того угощала монаха рисом, подхватила на руки ребенка и побежала в горы, но, забыв наставления монаха, обернулась на ходу, чтобы посмотреть, куда дошла вода. Она увидела, что дом ее жадного свекра уже захлестнули высокие волны… И в ту же минуту обратилась в скалу. По форме скала эта похожа на женщину, несущую на спине ребенка, поэтому и начали называть ее Материнской, или Скалой Матери. А на дне озера, образовавшегося на месте дома, в котором жил жадный старик, еще долго можно было увидеть горшки и кувшины с накопленным добром. Вот только нырять за ними никто не решался.
…О выдающемся примере доброты и бескорыстия напоминала корейцам скала, расположенная над рекой Тэдонган, которая протекает через Пхеньян. Скала эта была как будто рассечена надвое мечом великана. О том, почему скала стала такой, есть древняя легенда.
Много-много лет назад рядом с городскими укреплениями Пхеньяна жил вместе со своим старым отцом молодой парень по имени Сор. Жили они очень бедно, но не роптали на судьбу и не боялись никакой работы: Сор и в поле пахал, и стены строил, и на охоту ходил, если была такая надобность. А более всего в жизни заботился он о своем старом отце, который все чаще болел и уже не мог работать в полную силу.
Чжао Мэнфу. Монах. 1304 г.
Название города Пхеньян примерно переводится как «равнина на берегу моря».
И вот однажды Сор отправился в лес, нарубил там хвороста и пошел продавать его на базар. Но много ли получишь за вязанку хвороста? Заработал Сор всего две медные монеты и направился в ряды, где торговали зерном, чтобы купить для своего отца риса и потом идти домой. И вот видит он – стоит рыбак и продает карпа. Рыба была такой большой и блестящей, что солнце, попадая на ее чешуйки, освещало чуть ли не весь рыбный ряд! Но еще больше удивился Сор, присмотревшись к карпу: рыба печально открывала и закрывала рот, а из глаз ее катились крупные слезы. Сор знал, конечно, что карпы очень живучие и после того, как их вытащат из воды, могут прожить еще несколько часов. Но чтобы рыба плакала?
Парню стало жалко карпа, он подошел к рыбаку и спросил:
– Сколько ты хочешь за эту рыбу?
– Две медных монеты, – был ответ.
Именно столько и было у Сора с собой. Он отдал рыбаку деньги, забрал карпа и побежал с ним к реке. А достигнув берега, выпустил рыбу в воду. И ему показалось, что, прежде чем уйти на глубину, карп как будто бы благодарно помахал ему хвостом.
«Конечно, жалко, что пришлось отдать последние деньги, – подумал Сор. – Дома-то ведь отец голодный сидит. Но говорят, что добро всегда возвращается. И как знать, может быть, за спасенного карпа мне в итоге удача улыбнется?»
Пришел молодой человек домой и честно рассказал старому отцу все как было: и про то, как он хворост продавал, и как последние деньги отдал, чтобы выпустить в воду карпа.
– Ты все правильно сделал, – сказал ему отец. – Никогда не нужно упускать возможность сделать доброе дело, даже если речь идет всего лишь о карпе.
Ким Хон До. Вспашка рисового поля. Кон. XVIII в.
Попили они воды на голодный желудок и легли спать. А утром в дверь их хижины кто-то громко постучал. Сор открыл
