Юлий Циркин - Мифы и легенды народов мира. Том 12. Передняя Азия
Возможно, что, как и те, она являлась одновременно богиней плодородия. Аллат соединяется не только с Баал–Шаменом, но и с чисто арабскими богами — Шамшем и Рахимом. Шамш был еще одним богом солнца, почитаемым пальмирцами. Сопровождали бога солнца воины Азизу и Муним. Поклонялись в Пальмире и некоторым другим арабским богам.
Пальмирцы поклонялись старым сирийским богам, как, например, Астару и Атаргатис. Укоренились здесь и финикийские культы. Кроме Баал–Хаммона (Бел–Хамона) и Баал–Шамима (Баал–Шамена), можно назвать Астарту и Шадрапу. Что касается греческих божеств, то в чистом виде они, по–видимому, здесь не почитались (кроме, конечно, живших здесь греков и римлян), но с ними пальмирцы обычно отождествляли тех или других своих богов, и это, кстати, помогает нам понять природу того или иного пальмирского божества.
Природные условия пальмирской окрути были довольно суровы. Поэтому и боги, помогавшие жившим там людям выжить в этих условиях, имели обычно воинственный характер, так как им постоянно приходилось сражаться с губительными силами окружающей пустыни. Среди этих богов видное место занимал Абгал, изображаемый иногда в виде пешего воина, но чаще в виде всадника на коне или верблюде. Он вооружен луком и стрелами, копьем и щитом. Иногда Абгала сопровождают другие всадники — Ашар, Маан, Шаад, причем последний скачет не на коне, а на верблюде. Кроме таких богов, с сельским миром пальмирской окрути связан был бог Борроанос. Он являлся покровителем пастухов, и его священными животными были овцы и козы.
Разумеется, всеми перечисленными боги и богини Пальмиры и окрестных мест не ограничиваются. Божественный мир Сирии первых веков нашей эры был чрезвычайно разнообразен. Это не помешало распространению там христианства, которое довольно рано стало укореняться в этой стране. И само слово «христиане» появилось в сирийской Антиохии. Но старые культы еще продолжали сопротивляться. Даже много позже исламу не удалось уничтожить их полностью, и они остались в виде различных суеверий.
ПОВЕСТВОВАНИЯ О БОГАХ, ГЕРОЯХ И ГОРОДАХ
МИФЫ И СКАЗАНИЯ УГАРИТА[184]
Мифы о Силаче Балу и богине Анату[185]
Силач Балу — главный персонаж утаритских мифов. Он живет на горе Цапану недалеко от Угарита и покро–вительствует этому городу и его стране. Его собственное имя — Хадду, но обычно угаритяне называли его Балу, то есть Владыкой. Часто к этому прибавляли название его священной горы и именовали Балу–Цапану, но иногда называли Владыкой Угарита. Балу — сын бога Дагану, подателя пищи, и потому часто противостоит некоторым другим богам, сыновьям Илу и Асирату, а порой и самим прародителям.
Борьба между Балу и Йамму[186]
По приказу великого бога Илу бог–ремесленник Котару–ва–Хасису построил дворец для бога моря Йамму. Судии речного. Светоч богов, богиня солнца Шапашу. рассказала об этом богине Астарте. Она добавила, что отец богов, Бык Илу, возлюбил Йамму и в угоду ему вырвет столбы жилища Астарты, опрокинет трон ее Царствования, разобьет ее скипетр[187]. Астарта возмутилась этим поступком отца. Но сделать она ничего могла. Особенно же возмутился Силач Балу. Он готов выступить против Йамму и сразиться с ним.
Между тем Йамму, возгордившись и решив, что после постройки дворца он стал господином над бога–ми[188] вместо Балу, отправляет своих вестников к собранию богов и повелевает заявить им: «Послание Йамму, вашего господина, вашего владыки[189], Судии речного: ’’Пусть сдастся мне Балу, пусть подчинится мне сын Дагану“»[190]. В своей гордости он приказывает послам не простираться ни перед Илу, ни перед всем собранием богов.
Боги в это время пировали на горе Дули. Увидев посланцев Йамму, они испугались и в знак покорности, сидя на своих тронах, склонили головы к коленам[191]. Только Балу не склонил головы, а обратился к богам с упреком:
— Почему это вы, боги, так испугались, почему склонили свои головы к коленам перед посланниками Йамму?
И боги устыдились своего страха. Они подняли головы от колен и гордо выпрямились на своих тронах[192].
Посланцы же Йамму направились к трону Илу. Вопреки обычаю они не простерлись перед ногами царя богов и людей[193], а, гордо стоя, передали послание своего господина, требуя, чтобы Илу выдал Балу их владыке, Йамму. И Илу, который любил Йамму, Судию речного, своего возлюбленного сына, согласился на это требование: пусть Балу будет рабом Йамму, пусть сын Дагану будет пленником Судии речного и пусть принесет ему дань[194]. Но Балу отказался подчиниться этому решению. Он схватил в свою руку дубину, палицу схватил он в свою десницу и набросился на посланцев Йамму. Богини Анату и Астарта были союзницами Балу, но они испугались, что тот нарушит обычай неприкосновенности послов[195]. Они схватили Балу за руки и сказали ему:
— Как ты осмелился ударить посланцев Йамму, послов Судии речного?!
Но Балу только еще больше распалялся гневом. С дубиной в руках он встал перед посланцами Йамму и гневно сказал им, чтобы передали они своему господину, что Балу никогда не подчинится ему[196]. После этих слов стало ясно, что борьба между Балу и Йамму неизбежна. И обе стороны стали готовиться к смертельной битве[197].
Первое столкновение между богами закончилось не в пользу Балу[198]. Он пал на землю перед ногами Йамму. Молча снес свое поражение Балу, но все же был вынужден подчиниться. Однако на этом дело не закончилось, ибо в него вмешался Котару–ва–Хасису. Он пришел на помощь Силачу Балу[199]. Он сказал князю Балу, объявил Скачущему на облаках:
— Теперь ты знаешь, что твой враг — это Йамму. Не огорчайся своим поражением. Ты уничтожишь своего врага, поразишь своего противника. Ты захватишь вечное царство и будешь вечно господствовать.
Котару–ва–Хасису изготовил палицу для Балу и дал ей имя Иагруш, что значит Преследователь[200]. Он приказал палице, чтобы она, подобно орлу, выскользнув из рук Балу, набросилась на Йамму. Так и произошло. Иагруш бил Йамму по спине и по груди. Но тот не сломился, не разбились его суставы, не сломался его скелет. Тогда Котару–ва–Хасису изготовил для Балу вторую палицу и назвал ее Айамур, что значит Гонитель. Он приказал палице бить Йамму по затылку и по лбу. На этот раз Йамму был сломлен. Ослабли его суставы, согнулись его члены, сам он пал на землю. И возгордился Балу своей победой.
Балу потащил тело Йамму. И возрадовались союзники Балу его победе. Заявила Астарта:
— Наш пленник — Йамму, в наш плен попал Судия речной.
Балу был увенчан короной и провозглашен царем[201].
Балу и Анату. Постройка дворца Балу
Победоносный Силач Балу пировал на вершине своей священной горы Цапану. Его слуга приготовил ему стол. Он разрезал для него грудинку и дал своему господину жирный кусок. Потом слуга подготовил питье. Он взял великолепную огромную чашу, которую не может видеть ни одна женщина, даже верховная богиня Асирату, и наполнил ее тысячью мер вина, и десять тысяч мер вина смешал он для своего господина Силача Балу. А затем заиграли кимвалы, и певец нежным голосом стал воспевать победы Балу[202]. Но Балу все же был огорчен, ибо не было у него своего дворца, подобного дворцам других богов, детей Илу и Асира–ту[203]. А разрешение на постройку должен дать только Илу[204]. Однако Балу понимает, что так просто верховный бог разрешение не даст: слишком уж противостоит Владыка Цапану сыновьям Илу. И Балу решил просить помощи у своей подруги и союзницы — богини Анату. Он отправил к Анату двух своих вестников с посланием[205].
Анату, которая была богиней не только любви, но и охоты и войны, в это время как раз и занималась войной. В долине на берегу моря между двумя крепостями сражалась она против людей востока[206]. К ее ногам падали головы воинов, как отрезанные колосья, над нею, как саранча, летали отрубленные руки. Анату прикрепляла руки воинов к своему поясу, а головы привязывала к своей спине.
Богиня Анату, сестра и возлюбленная Силача Балу. Конец II тысячелетия до н. э.
Завершив битву, Анату направилась домой. Но и там она еще не могла успокоиться. Ей все казалось, что она продолжает сражаться. И вот она расставила свои стулья, как воинов, свои столы, как храбрецов, свои подножки, как витязей. И начала сражаться с ними. И возрадовалась Анату, одержав и здесь «победу». Ее руки были еще красными от крови воинов, ее одежды были окрашены кровью сражавшихся[207]. И только ус–тав и от этой мнимой битвы, богиня принялась за свой туалет. Она очистила свое жилище от крови бойцов, поставила стулья со стульями, столы со столами, подножки с подножками, как они стояли и раньше, омыла свои руки, вылила благодетельное масло[208]. После этого Анату взяла в руки цитру и запела. Она воспевала любовь Силача Балу, нежность Пидрай, любовь Талай, сладость Арцай.
