Скрижали богов - Александр Александрович Гаврилов
– Так-то лучше, – сказала Эмирэнн.
– Вы специально меня спровоцировали?
– Быстро схватываешь.
– Зачем?
– Чтобы ты перестал вести себя как маленький ребенок. Тебе нехватает уверености. Но мы этоисправим.
– Вы только что перевернули все представления о зарождении людей. Как ещё я мог на это отреагировать?
– Иначе объяснить я не могла. Извини, но у нас не так много времени для деликатных бесед и задушевных разговоров.
– И всё же…
– Ты требовал, я рассказала тебе! И поверь, о многом, я намеренно смолчала.
Она тут же остановилась около прохода, ведущего в зал.
– Я не рассказала даже половины от того, что ты должен был услышать.
– Так расскажите, – Саша почувствовал бурление в желудке и прикрыл рот рукой. – Хотя, пожалуй, пока не стоит.
Эмирэнн с небольшим разочарованием смотрела, как Саша тянется к огню, мучаясь от слишком высокой температуры. Его лицо, освещённое пляшущими огоньками, выглядело напряжённым, как будто он искал ответы в танце пламени. Она знала, что только рядом с огнём он чувствует себя спокойно, как будто огонь защищает его от всех забот и опасностей. Камин потрескивал, и языки пламени поднимались, а в их треске слышались отголоски чего-то старого и почти забытого, что, казалось, отзывалось в душе Саши.
– И что значит спасти людей и весь мир?
– Это значит, что твоё предназначение не спасти мир, а повлиять на людей должным образом. Про это ты не забыл, я надеюсь?
– Помню, мы не такие, как другие. Нас много и всё в этом смысле.
Саша, ощутив настойчивый захват руки, даже не успел опомниться. Взгляд Эмирэнн вгонял в ступор; в нем читалась не только серьезность, но и беспокойство. Саша попытался вырваться, но крепкие пальцы Эмирэнн лишь сильнее сжали его руку. Она приближалась, и каждый шаг вызывал в нем смешанные чувства – страх и какое-то странное ожидание. Взгляд её был полон настойчивости, словно она знала нечто такое, что могло изменить все.
– Слушай, – тихо начала она, – это не просто игра. Я не могу объяснить сейчас, но ты должен довериться мне. Вокруг нас происходят вещи, о которых ты даже не догадываешься. Ты понимаешь, что это всё серьёзно?
– А вы понимаете, что от ваших сказок, меня выворачивает. Мне нужно время, чтобы всё осмыслить.
– Пока ты будешь думать, умрут миллиарды, а вместе с ними и ты.
– Может это и лучше.
– Не лучше!
Эмирэнн внимательно посмотрела Саше в глаза, как будто хотела узнать, о чем он думает. Затем она подошла к креслу, немного нервничая, и резко села, опустив плечи. Она вытянула ноги, как будто стараясь расслабиться, и откинула голову назад, закрыв глаза. В комнате стало тихо, только огонь в камине потрескивал. Эмирэнн сидела молча, глядя в потолок, как будто что-то обдумывая или пытаясь уйти от реальности. Саша немного постоял у камина, грея руки о теплый камень, а потом медленно сел на диван, не отрывая взгляда от её лица, пытаясь понять, что у неё на душе.
– Помните, вы сказали, что наделяете людей некими силами.
Эмирэнн посмотрела на юношу.
– Я тебя ничем не наделяла.
– После первой нашей встречи, я не мог понять, откуда мне знакомо всё в этом доме, эта лестница, полы, камин.
– К чему ты клонишь?
– Посмотрев случайно вчера на недавние рисунки, у себя в квартире, я в них увидел абсолютно то же, что и здесь.
Саша начал указывать пальцем на все элементы интерьера, которые украшали зал: массивные резные шкафы, изящные канделябры на столах, мягкие кресла с бархатной обивкой. Затем он медленно отошёл от камина, его взгляд задержался на узорах, вырезанных на каменной поверхности. Приподняв голову, он заметил картину, висевшую над камином. На полотне была изображена женщина с красивыми длинными волосами, статная, в чёрном странном одеянии.
– Постойте. Этой картины здесь не было. – обронил Саша.
Эмирэнн встала с кресла и вышла в центр зала.
– Она всегда была здесь. Ты, видимо, не обратил внимания.
– Ее здесь не было, я точно помню.
Эмирэнн прикрыла глаза и отрицательно покачала головой.
– Она висит здесь очень давно.
Саша обернулся на Эмирэнн, затем снова посмотрел на картину и снова на неё.
– Нет. Ее здесь точно не было, – настаивал он.
– Послушай, давай ты не будешь снова испытывать мое терпение, а просто поверишь моим словам. Картина висит в этом зале уже несколько лет. Ты просто не заметил ее, вот и всё. Вспомни, в каком состоянии ты был вчера, вполне мог забыть, или попросту не обратить на картину внимание.
Саша сразу понял, что на картине изображена Эмирэнн, но почему-то всё равно спросил.
– Это вы?
– Да.
Женщина продолжала пронзительно смотреть на Сашу, при этом её уста немного приоткрылись и оголили передние зубы. Саша тут же понял по выражению лица Эмирэнн, что его высказывание было лишним, от чего он тут же повернулся в сторону портрета и молча продолжил всматриваться в каждую его деталь. Он не знал, сколько прошло времени, пока Эмирэнн не начала произносить слова. Она сказала, чтобы он подошел к портрету, а затем медленно начала описывать его, указывая на каждую деталь. Саша последовал указаниям Эмирэнн и посмотрел на портрет.
На огромной картине, занимающей почти всю стену, была изображена Эмирэнн. Она стояла в полный рост, как будто пришла из другого времени, на фоне красивого заката, где красные и золотистые цвета смешивались с мягкими фиолетовыми облаками. Её каштановые волосы, густые и блестящие, спадали на плечи и слегка завивались на концах, как будто ветер только что прошёлся по ним. Глаза Эмирэнн были глубокими и выразительными, они светились, как два ярких огня, притягивая взгляд, но в них чувствовалась холодная отстранённость. Её улыбка была едва заметной, загадочной и немного жестокой, как будто она знала что-то, что другим было недоступно. На Эмирэнн было элегантное чёрное платье, которое сразу привлекало внимание своей необычностью. Оно напоминало классическое вечернее платье, но с красивыми деталями. Ткань плотно облегала её фигуру, подчеркивая тонкий силуэт, и казалось, что материал был тяжёлым как бархат. Подол платья заканчивался чуть выше щиколоток, открывая изящную обувь с толстой подошвой, виду напоминающую сапоги.
На груди и ниже неё до самой талии располагались изящные накладки ткани, выполненные из материала с легким блеском, который переливался при свете. Эти накладки плавно переходили к нижней части наряда, обхватывая область бёдер, создавая ощущение утончённости
