Хелен Гербер - Мифы Греции и Рима

Вода вскоре успокоилась и снова стала гладкой как стекло. Нарцисс бесшумно приблизился на цыпочках и осторожно заглянул в пруд. Сначала он увидел растрепанные кудри и красивые, настороженные глаза. Ему показалось, что нимфа собирается выйти из подводного укрытия.

Наученный горьким опытом, юноша осторожно наклонился над прудом, и, ободренная его нежным взглядом, нимфа появилась снова. Нарцисс обратился к ней с ласковыми словами, и ее розовые губы раскрылись и задвигались, словно она что-то отвечала, но он не услышал ни звука. Возбужденный Нарцисс начал жестикулировать, и две белые ручки тут же повторили все его движения. Но когда он, ободренный нежными взглядами незнакомки, попытался снова заключить ее в объятия, она исчезла так же быстро, как и в первый раз.

Снова и снова повторялась та же пантомима, и снова и снова нимфа ускользала из его рук, но влюбленный юноша не мог заставить себя оторваться от прекрасного лица, отражавшего все чувства и бледневшего и худевшего вместе с ним – нимфа, по-видимому, тоже страдала от любви и отчаяния.

Спустилась ночь, но и она не смогла оторвать Нарцисса от пруда, а когда бледный свет луны осветил его, юноша наклонился над водой, чтобы убедиться, что нимфа тоже не спит и страдает, и увидел, что она с вожделением смотрит на него.

День сменялся ночью, а Нарцисс не отходил от пруда ни на минуту. Он не ел и не пил и вскоре умер, так и не догадавшись, что нимфа была всего лишь его собственным отражением в воде. Эхо была отомщена, но боги с Олимпа с сочувствием взирали на прекрасное тело мертвого Нарцисса и решили превратить его в цветок, носящий имя юноши. Этот цветок растет по берегам тихих прудов, отражаясь в их чистой воде.

Пигмалион и Галатея

Пигмалион, царь Кипра, был прославленным скульптором. Все свое время он посвящал созданию скульптур богов и богинь, но однажды решил высечь из мрамора статую прекрасной женщины. И его опытные руки создали скульптуру такой необыкновенной красоты, что еще до окончания работы Пигмалион понял, что любит ее. Он назвал ее Галатеей и, не желая, чтобы такая красота оставалась неодушевленной, стал умолять Венеру оживить ее, поскольку всегда хотел иметь жену, похожую на нее.

О Афродита, ты ведь можешь все.Вдохни же жизнь в творение мое!

Пигмалион был закоренелым холостяком и часто заявлял, что никогда не женится, поэтому Венера обрадовалась, увидев, что он тоже пал жертвой страсти, и решила выполнить его просьбу. Вскоре представилась такая возможность. Однажды Пигмалион прижал свое изысканное творение к сердцу, и часть его тепла проникла в холодный мрамор, а когда он поцеловал высеченные из камня губы, то вдруг почувствовал, что они стали мягкими и нежными. На белых щеках заиграл легкий румянец, грудь наполнилась воздухом, а по жилам побежала кровь.

Увидев, что прекрасная статуя ожила, Пигмалион обезумел от радости. После короткого, но страстного ухаживания объект его страсти превратился в любящую жену.

Купидон и Психея

В те же самые годы «сладкой мифологии» жил царь, три дочери которого славились по всему миру своей несравненной красотой. Психея, самая младшая из сестер, была так хороша, что подданные ее отца заявляли, что это она, а не Венера должна называться богиней красоты, и предлагали воздавать все почести ей. Оскорбленная этим предложением, которое умная Психея отвергла, Венера решила показать наглецам, что девушка смертна и не может почитаться как богиня. Она велела своему сыну Купидону убить ее.

Взяв лук и стрелы, смазанные смертельным ядом, Купидон отправился выполнять приказ матери и к ночи добрался до дворца. Он бесшумно прокрался мимо спящих стражей, прошел по пустым залам и, добравшись до комнаты Психеи, незаметно проскользнул туда. Он осторожно приблизился к кровати, на которой спала красавица, и наклонился, чтобы убить ее.

Но в эту минуту на ее лицо упал лунный свет и, пораженный красотой девушки, Купидон отпрянул. В эту же минуту он нечаянно поранился своей же собственной стрелой – эта рана принесла ему потом много страданий.

Но Купидон еще не знал, как она серьезна. Он наклонился над спящей девушкой, чтобы запечатлеть в своем сердце ее прекрасные черты, а потом бесшумно вышел из комнаты, поклявшись, что никогда не причинит вреда ее невинности и красоте.

Наступило утро. Венера, которая ожидала увидеть освещенный солнцем труп своей соперницы, заметила, что она, как обычно, играет в саду дворца, и поняла, что Купидон не выполнил ее приказа. Тогда она принялась досаждать девушке мелкими неприятностями и добилась того, что бедная Психея убежала из дома с твердым намерением покончить счеты с жизнью, которой больше не могла наслаждаться.

Психея с трудом забралась на крутую гору и, подойдя к самому краю обрыва, бросилась с него прямо на острые камни, видневшиеся внизу. Но Купидон, который с негодованием наблюдал за тем, как мать издевалась над девушкой, и понимал, что ничем не может ей помочь, невидимым шел за Психеей, а увидев, что она решила покончить с собой, позвал Зефира (южный ветер) и попросил его подхватить девушку своими сильными, но нежными руками и унести на далекий остров.

И вот вместо быстрого падения и мучительной смерти Психея почувствовала, как ветер несет ее над полями и горами и над сверкающими водами моря. И не успела она испугаться, как он легко опустил ее на покрытый цветами берег в самом центре великолепного сада.

Пораженная, она медленно встала, протерла свои прекрасные глаза, чтобы убедиться, что это не сон, и с любопытством стала осматривать сад. Вскоре она увидела заколдованный дворец, чьи двери широко раскрылись перед ней, а нежные голоса предложили войти. Невидимые руки перенесли ее через порог и стали прислуживать ей.

Когда опустилась ночь и землю покрыла тьма, перед Психеей появился Купидон. В благоухающих сумерках он признался ей в любви и нежно умолял не отвергать его.

И хотя угасающий свет не позволил ей разглядеть черты неизвестного юноши, Психея с нескрываемым удовольствием выслушала его слова и вскоре согласилась соединиться с ним. Купидон просил не пытаться узнать его имя или разглядеть его лицо, ибо в этом случае ему придется навсегда покинуть ее.

С тобой я буду до тех пор, покаМое лицо сокрыто от тебя,Но если ты хоть раз его увидишь,То я уйду – ведь боги повелели,Чтоб с Верою Любовь была дружна.От Знания пристало ей бежать.

Психея искренне поклялась, что будет уважать желания своего таинственного возлюбленного, и предалась радости общения с ним. Они проговорили всю ночь, а когда над горизонтом забрезжили первые проблески зари, Купидон попрощался с Психеей, пообещав вернуться с наступлением ночи. Весь день Психея думала о нем, ждала его и, как только солнце село, поспешила в сад, наполненный пением птиц, и затаив дыхание стала ждать появления своего возлюбленного.

И вот на крыльях с царственных небесСпустился Купидон на землю Кипра.Раскрыв объятья, нежную ПсихеюОн прижимает к сердцу своему.

Дневные часы, проведенные в одиночестве, показались Психее нескончаемыми, зато ночь в обществе Любви пролетела незаметно. Купидон мгновенно выполнял все ее желания, и, покоренная его стремлением всячески угождать ей, она призналась, что очень хочет встретиться со своими сестрами и поговорить с ними. Пылкий влюбленный не смог отказать ей в этой просьбе, но Психея заметила, что он дал свое согласие неохотно, после некоторых колебаний.

На следующее утро, гуляя по саду, Психея вдруг увидела своих сестер. Они бросились обниматься и засыпали друг друга вопросами, а потом уселись и стали беседовать. Психея рассказала о том, как пыталась покончить с собой, как чудом спаслась, как перенеслась по воздуху в этот великолепный дворец, как полюбила таинственного юношу, приходящего к ней ночью, – словом, обо всем, что случилось с ней после ухода из дома.

Старшие сестры всегда завидовали необыкновенной красоте Психеи, а когда они увидели роскошный дворец, в котором она теперь жила, и услыхали о прекрасном юноше, который влюбился в нее, то решили погубить ее счастье, которого им не пришлось испытать. И они принялись убеждать сестру, что она влюбилась в какое-нибудь чудовище, раз ее возлюбленный не осмеливается появиться перед ней при свете дня. Он, наверное, такой страшный, что боится испугать ее своим видом, и добавили, что если она не побережется, то он ее съест.

И они посоветовали бедной испуганной Психее спрятать в комнате своего любимого лампу и кинжал и, когда он уснет, тайно рассмотреть его. Если при свете лампы обнаружатся – в чем они ни капельки не сомневались – уродливые черты чудовища, то она должна заколоть его кинжалом. После этого, довольные, что им удалось посеять в душе Психеи сомнения, сестры ушли, оставив ее одну.