Русские народные сказки - Автор_неизвестен
Тут ему опять вспомнилось: „Ведь со мной товарищи есть! Эй вы, старички-молодцы! Кто из вас умеет в бане париться?"
Подбежал старик: „Я, батюшка! Мое дело ребячье!"
Живо вскочил в баню, в угол дунул, в другой плюнул — вся баня остыла, а в углах снег лежит. „Ох, батюшки, замерз, топите еще три года!” — кричит старик что есть мочи.
Бросилась прислуга с докладом, что баня совсем замерзла; а Иван Быкович стал требовать, чтоб ему царицу — золотые кудри выдали. Что делать? Царица сама к нему вышла, подала свою белую руку, села на корабль и поехала.
Вот плывут они день и другой; вдруг ей сделалось грустно, тяжко — ударила она себя в грудь, оборотилась звездой и улетела на небо. „Ну, — говорит Иван Быкович, — совсем пропала!" Потом вспомнил: „Ах, ведь у меня есть товарищи! Эй, старички-молодцы! Кто из вас звездочет?" — „Я, батюшка! Мое дело ребячье", — отвечал старик, ударился оземь, сделался сам звездою, полетел на небо и стал считать звезды; одну нашел лишнюю и ну толкать ее!
Сорвалась звездочка со своего места, быстро покатилась по небу, упала на корабль и обернулась царицею — золотые кудри.
Опять едут они день, едут другой; нашла на царицу грусть-тоска, ударила она себя в грудь, оборотилась щукою и поплыла в море. Ну, теперь пропала!" — думает Иван Быкович, да вспомнил про последнего старичка и стал его спрашивать: „Ты, что ль, горазд ершом плавать?" — „Я, батюшка! Мое дело ребячье!" Ударился оземь, оборотился ершом, поплыл в море за щукою и давай ее под бока колоть. Щука выскочила на корабль и опять сделалась царицею — золотые кудри.
Тут старички с Иваном Быковичем распростились, по своим домам пустились, а он поехал к Чудо-юдову отцу.
Приехал к нему с царицею — золотые кудри, тот позвал двенадцать могучих богатырей, велел принести вилы железные и поднять ему брови и ресницы черные. Глянул на царицу и говорит: „Ай да Ванюша! Молодец! Теперь я тебя прощу, на белый свет отпущу!" — „Нет, погоди, — отвечает Иван Быкович, — не подумавши сказал!" — „А что?" — „Да у меня приготовлена яма глубокая, через яму лежит жердочка: кто по жердочке пройдет, тот за себя и царицу возьмет!" — „Ладно, Ванюша! Ступай ты наперед!"
Иван Быкович пошел по жердочке, а царица — золотые кудри про себя говорит: „Легче пуху лебединого пройди!"
Иван Быкович прошел — и жердочка не погнулась, а старый старик пошел — только на середину ступил, так и полетел в яму!
Иван Быкович взял царицу — золотые кудри и воротился домой: скоро они обвенчались и задали пир на весь мир. Иван Быкович сидит за столом да своим братьям похваляется: „Хоть долго я воевал, да молодую жену достал! А вы, братцы, сидите-ка на печи да гложите кирпичи! ”
На том пиру и я был, мед-вино пил, по усам текло, да в рот не попало; тут меня угощали — отняли лоханку от быка да налили молока… Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я надел колпак — стали в шею толкать!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
27. Подземные царства
⠀⠀ ⠀⠀
В то давнее время, когда мир наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох с царицею Анастасьей Прекрасною; у них было три сына-царевича.
И вдруг сотряслась беда немалая — утащил царицу нечистый дух. Іоворит царю старший сын: „Батюшка, благослови меня, поеду отыскивать матушку!“ Поехал и пропал; три года про него ни вести, ни слуху не было. Стал второй сын проситься: „Батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось мне посчастливится найти и брата, и матушку!“ Царь благословил; он поехал и тоже без вести пропал — словно в воду канул.
Приходит к царю младший сын, Иван-царевич: „Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось разыщу и братьев, и матушку!" — „Поезжай, сынок!"
Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону; ехал-ехал и приехал к синю морю, остановился на бережку и думает: „Куда теперь путь держать?" Вдруг прилетели на море тридцать три колпицы, ударились оземь и стали красными девицами — все хороши, а одна лучше всех; разделись и бросились в воду. Много ли, мало ли они купались — Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок и спрятал за пазауху.
Искупались девицы, вышли на берег, начали одеваться — одного кушачка нет. „Ах, Иван-царевич, — говорит красавица, — отдай мне кушачок! " — „Скажи прежде, где моя матушка?" — „Твоя матушка у моего отца живет — у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадется тебе серебряная птичка — золотой хохолок: куда она полетит, туда и ты иди! "
Иван-царевич отдал ей кушачок и пошел вверх по морю; тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собой.
Идут они вместе берегом, увидели серебряную птичку — золотой хохолок и побежали за ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную. „Ну, братцы, — говорит Иван-царевич, — благословите меня вместо отца, вместо матери: опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка!" Братья его благословили, он обвязался веревкой, и полез в ту яму глубокую, и спускался ни много, ни мало — ровно три года; спустился и пошел путем-дорогою.
Шел-шел, шел-шел, увидел медное царство: во дворе сидят тридцать три девицы-колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами — городами с пригородками. „Здравствуй, Иван-царевич! — говорит царевна медного царства. — Куда идешь, куда путь держишь?" — Иду свою матушку искать!" — „Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; он хитёр и мудёр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Он тебя, добра молодца, убьет! Вот тебе клубочек, ступай к моей средней сестре — что она тебе скажет. А назад пойдешь, меня не забудь!“
Иван-царевич покатил клубочек и пошел вслед за ним. Приходит в серебряное царство, и тут сидят тридцать три девицы-колпицы. Говорит царевна серебряного царства: „Доселева русского духа
