Польские народные легенды и сказки - сказки Народные

Ходила среди людей молва, что панна была в замке, когда провалился он сквозь землю. Но ведь дочь не причастна к бесчинствам отца, вот она и не погибла, а живет в погребенном замке и изредка выходит оттуда.

Как-то раз красивый и статный парень пас скотину на том месте, где стоял замок. Лежал он на земле и любовался восходящим солнцем. Вдруг видит: прекрасная панна собирает землянику. Удивился хлопец: откуда взялась эта красавица? Любопытно ему стало, подошел к девушке и говорит:

— Бог в помощь.

А та обернулась к нему так приветливо, и на ее бледном лице, как солнечный лучик, блеснула радость. Заговорили они, и панна рассказала юноше, что она та самая девушка из заколдованного замка. И добавила:

— Ты можешь спасти меня и весь замок, взять оттуда все сокровища, если выполнишь одно условие.

— Какое? — с любопытством спросил парень. — Что я должен сделать?

— А должен ты перенести меня через реку Войску, да только, упаси тебя бог, не вздумай оглянуться.

Парень охотно согласился исполнить ее просьбу, очень уж понравилась ему панна, да к тому же и условие показалось не трудным. Взял он девушку на руки и направился к речке.

Едва тронулся с места, как стали мерещиться ему чудища разные, звери страшные и птицы невиданные. Каждый норовил схватить его за штаны, ущипнуть за ногу; чудища вставали перед ним и загораживали дорогу. Но парень не обращал на них внимания, а все шагал и шагал вперед. Вдруг видит: поднимается из-под земли замок и растет сажень за саженью. Уж и башенный колокол начал звонить. И тут какое-то чудовище возьми да и сорви с его головы шляпу, а шляпа-то была новехонькая, отец в Костежине на празднике купил. Жалко стало шляпы, обернулся парень, чтобы посмотреть, куда она подевалась, и в тот же миг упала панна в воду, только и слышно было, как простонала жалобно:

— О, горе мне, горе… Еще сто лет жить мне под землею.

Панна пропала, а замок снова провалился под землю.

13. Конь-предсказатель

В языческие времена в Волине было целых четыре капища, или храма. Эти храмы были посвящены богу с тремя головами — Триглаву. Стены храмов и снаружи и изнутри были украшены искусными изображениями людей, зверей и птиц, написанными так похоже и умело, что они казались живыми. И краски на них держались так прочно, что ни снег, ни дождь не могли их смыть или заставить потускнеть.

Посередине капищ стояли столы со скамьями, здесь происходили торжественные собрания, на которых обсуждались дела, важные для всех жителей города. А на самом почетном месте красовалась статуя Триглава высотой больше человеческого роста, с тремя головами и тремя лицами.

В одном из этих храмов, в особой пристройке, поместили коня. Он должен был стать предсказателем. Для этого важного дела выбрали ладного и сильного Сивку, с пышной гривой и быстрыми глазами. А ходить за ним приставили старого жреца. Жрецу по сердцу пришелся подопечный. Старик часто заглядывал в конюшню, подкладывал ему то сена, то овса, нежно похлопывал коня по спине, говорил с ним. Сивка скоро стал узнавать друга, встречал его ржанием и, ласкаясь, терся лбом о плечо жреца. От заботливого ухода конь раздобрел, шерсть его начала лосниться и отливать серебром, глаза смотрели умно и весело.

Свою важную и необычную роль Сивка исполнял во время особого обряда. На земле перед конем клали девять копий, одно возле другого на расстоянии локтя. Затем старый жрец проводил Сивку через эти копья. И если конь проходил, не коснувшись копытом ни одного копья, это принималось как доброе предзнаменование; если же хоть одно копье было задето, это считалось дурным знаком.

Вначале, по настоянию главного жреца капища, Сивка использовался для предсказаний только в самых важных случаях, которые волновали весь народ. Он предсказывал, например, какую ждать зиму — суровую или мягкую, хороший или плохой будет урожай, можно ли начинать войну или лучше с ней повременить… Но потом, однако, вошло в обычай, что старый жрец за мешок овса позволял коню предсказывать будущее и семьям и даже отдельным людям. Так, Сивке не раз приходилось решать, выходить ли замуж дочке ремесленника и отправляться ли купцу за товарами…

Иначе говоря, четвероногий обитатель пристройки капища отвечал теперь на любой вопрос, с которым к нему обращались. На его копыта, ступающие между разложенными копьями, с нетерпеливым ожиданием смотрел и отец, выдающий дочку замуж, и купец, собиравшийся за море, и представитель власти города, готовящегося к войне.

Чувствовал ли Сивка, какая он важная персона в жизни города и всех его обитателей, сказать трудно. Но зато жрец, ходивший за конем, наверняка понимал его значение и гордился своей ролью. Иногда он говорил служителям капища:

— Сивка — священный конь, он послан самим Триглавом. Это по указанию божества он говорит «да» илы «нет». Сам Триглав вещает через него.

Со временем Сивка набрался сноровки — ведь ему приходилось ступать через копья по нескольку раз в неделю. Он научился ходить осторожно и все реже задевал ногами древка копий. Конь сделался добрым провидцем, несчастливые предсказания случались очень редко, и от этого Сивка пользовался еще большим уважением жителей Волина. И он ни в чем не знал недостатка: каждый нес ему что-нибудь повкуснее.

Но вот однажды в городе появились миссионеры-христиане. Сила была на их стороне, и они смело принялись за дело. Жрецов — и тех склоняли отречься от своего божества. А в доказательство того, что Триглав — всего лишь деревянный идол, миссионеры опрокинули его статую, отсекли все три головы и отослали их своим начальникам как свидетельство того, что на Поморье новая вера одерживает верх. Большинство жрецов согласилось на крещение, рассудив так:

— Раз Триглав допустил поругание наших капищ — значит, кончилась его власть.

Верность старому богу сохранил один только жрец, ходивший за конем. Он остался глух ко всем речам миссионеров. Не поддался он и на уговоры жрецов, изменивших своему языческому богу. Он отвечал им:

— Всю жизнь служил я Триглаву и буду ему верен до самой смерти.

Лишь одна забота угнетала сердце старика, и, набравшись смелости, он как-то раз обратился к миссионерам:

— А что будет с Сивкой-предсказателем?

— Его мы продадим, — ответили они.

Услышав это, старик пошатнулся: он любил своего бога и любил Сивку. С той поры жрец сделался сам не свой. Все время думал об одном: о боге Триглаве и о том, что будет со священным конем Сивкой… Раз ночью он не мог заснуть. Вся жизнь прошла перед его глазами, а Сивку он видел так ясно, словно тот стоял у постели. И вспомнил старик ту минуту, когда в капище привели молоденького жеребенка. Пугливый и неуклюжий, он не умел ходить между копьями, то и дело задевал их копытом. А потом привык и научился обходить острия. Казалось, он понимал, чего от него хотят, и старался хорошо выполнить свою роль, к удовольствию тех, кто приходил ворожить.

А теперь? Неужели теперь этот чудесный, мудрый конь, священный конь Триглава будет продан, как обыкновенная скотина? При этой мысли сердце жреца разорвалось от горя. Утром старика нашли мертвым.

А Сивку в самом деле продали в деревню мужику. И конь, бывший некогда предсказателем, превратился в помощника хлебопашца: он послушно тянул плуг и борону, перевозил скошенный хлеб и зерно, к радости своего нового хозяина.

Одна привычка осталась у него от былых времен: ходил он всегда с большой осторожностью и никогда не ступал ногою на палку или ветвь, лежащую на его дороге.

14. Часы Мариацкого костела

Во второй половине XV века в городе Гданьске жил умелец Ян, который славился среди людей как отличный часовых дел мастер. Любую работу, пусть самую трудную, выполнял он так, что заказчик нахвалиться не мог.