Саргис Тмогвели - Висрамиани
Рамин спросил также:
— Как себя чувствует то солнце, пред которым бесследно гаснут дни Рамина? Ты ведь передала ей мое послание и поведала о моем несчастье и безумной любви?
Ловкая кормилица так ответила Рамину:
— Я пришла к той прекрасной и поведала ей о твоем поручении. А она стала мен. я корить и ругать и прислала тебе следующий ответ:
«Рамин, не предпочитай кривду правде, чтобы ты не сворачивал с праведного пути. Чего ты от меня домогаешься? По гоня за многим никому не приносит счастья. Не надейся ка то, что мы когда-нибудь сойдемся; не обременяй себя этой надеждой. Думай лучше о других делах. Если тебе нужна любовь, мало ли есть еще женщин на свете? Веди себя так, как будто ты никогда не слыхал моего имени. Не следуй за дьяволом и не греши сперва пред богом, а потом пред братом своим. Если ты хоть раз проявишь надо мной свою волю, тебе будет противно даже упоминание моего имени, — так ты возненавидишь меня. Лучше оставь меня в покое». Мне же самой она приказала: «Кормилица, уходи и не смей никогда мне говорить о любви Рамина. И если я еще раз услышу от тебя эти слова, ты не увидишь, пока я жива, моего лица».
Когда я это услышала, я уже не осмелилась что-либо добавить и не дерзну больше о тебе ходатайствовать. Я боюсь, как бы она совсем не прогнала меня и я бы не лишилась ее лицезрения.
Услышав эти слова, Рамин затрепетал от безумной любви, как ива от ветра. Сердце у него забилось и, запинаясь от чрезмерного горя, он так ответил кормилице:
— Пожалей меня, повидайся с ней еще раз и передай следующее: «О сияющая луна и ослепительная, как солнце! Не ставь меня в один ряд с другими мужчинами. Не будь безжалостна ко мне. Клянусь небом, что, пока я жив, я готов быть прахом от ног твоих и даже еще более покорным. Никогда я не забуду твоей любви, буду любить тебя больше своей души, и эта любовь покинет мое тело лишь вместе с душой. Я буду всегда твоим рабом и в радости и в печали».
Сказав это, он стал проливать потоки кровавых слез. Очи его уподобились майской туче.
Пожалела кормилица Рамина, потерявшего сердце, ибо от скорби он выглядел весьма жалостным. И она сказала Рамину так:
— О свет моих очей! На свою безумную влюбленность надень панцирь терпенья. Безумно влюбленного выдают слезы и сулят ему беду. Явно влюбленного преследуют несчастья. Если тебе угодно, я пожертвую тебе свою душу, лишь бы привлечь к тебе Вис. Пойду, предстану перед ней и вступлю с ней в спор. Надену на себя кольчугу беззастенчивости. Пока я жива, я не могу покинуть тебя. Я принесу тебе в жертву мою душу и тело. Я не знаю более искренних сердец, чем наши. А если у человека правдивое сердце, его желания исполняются.
И вот перед Вис предстала кормилица, заучившая наизусть множество тысячецветных слов.
Вис сидела с опущенной головой, от горести сердце ее уподобилось мясу над углями. Слезы беспрестанно лились из ее глаз; можно было подумать, что они льются из туч перед ноевым потопом. День и ночь она сидела в отчаянье. Речистая кормилица снова завела с ней разговор. Она сказала так:
— Пусть омрачит бог того, кто тебя омрачил. Да ниспошлет он горе и зло тому, от кого ты терпишь столько притеснений и горестей. Пусть будет наказан тот, кто лишил тебя домашних и в разлуке с ними содержит тебя, как пленницу; кто разлучил тебя с любимой матерью и твоим братом: первая была тебе дорога, как душа, а второй мил, как сердце. Но зачем ты, находясь на чужбине, уподобляешься безумной? Зачем дан тебе богом разум, если ты не используешь его? Так как ты не пользуешься своим разумом, я сама тоскую, видя тебя тоскующей. Человек с твердым характером при помощи разума находит выход и рассеивает свое горе.
Притча. Бог наделил тебя умом и разумом, но они не радуют тебя. Ты уподобилась ослице, которая везет на спине меч, но не может его использовать, если с ней повстречается лев.
До каких пор будешь сидеть в столь великой печали и, проливая слезы, сыпать рубины на золото?
Поучение. Не делай этого, пожалей твою молодость. Не увеличивай горем горя. Не взывай беспрестанно к богу среди чужих, не проклинай судьбу и свой сан! Твой ангел всегда сопровождает тебя и днем и ночью и слышит, как ты сетуешь на бога и проклинаешь день своего рожденья. Ты царица Ирака и Хорасана, солнце всех красавиц и к тому же повелительница. Не ввергай свою молодость в пучину и не расплавляй тело свое в горести. Знай, что дни наши сочтены и что минувшие дни не вернешь. Каждый любит и нежит душу, ты же ее не уважаешь и пренебрегаешь ею. Никто так не омрачает любовь, и никто так не заставляет себя горевать и сокрушаться. Если у тебя такой характер, что ты печалишь своих возлюбленных, знай, что душа твоя сильно любит тебя. Почему ж ты ее ненавидишь? Рамин похож на твою душу. Он любит тебя, а ты его ненавидишь. Не делай этого, будь снисходительней к любящим тебя. Будь щедра, как лоза. Пожалей этого бедного юношу. Не заставляй его таять и не оставляй свое тело, вечно безрадостным. Не будь жестокосердной в отношении этого бесподобного героя. Взращивай любовь к тому, кто взращивает любовь к тебе. Если ты никого не будешь радовать, лицо твое станет черным, как смола.
Услыхав эти слова, Вис возмутилась и стала ругать кормилицу. Она говорила кормилице так:
— О мерзкая и богом проклятая! Пусть не будет на свете ни тебя, ни Вис, ни Рамина! Да будет опустошен Хузистан, откуда ты родом! Пусть исчезнет твое презренное и несчастное лицо! Кто может быть в твоем роду, кроме сводниц и колдуний? Если в твоем роду будет тысяча сыновей, все они станут развратниками, колдунами и обманщиками. Пусть бог предостережет каждого семьянина отдать свою дочь на воспитание такой кормилице, ибо она вскормит ее отравленными, нечистыми сосцами и покроет стыдом чистый род, и чужого честного сына развратит, как и своего сына.
Если даже сын солнца будет сосать твои сосцы, то нельзя ожидать, что из него воссияет свет. Да накажет бог мою мать за то, что она осрамила мой род, взяв тебя кормилицей, что она отдала меня в твои руки, в руки колдуньи, у которой нет ни ума, ни стыда! Ты мне враг, а не кормилица. Ты уже лишила меня стыда, а ныне хочешь совсем меня опозорить.
Да предоставит мне бог убежище и да защитит от коварства, тебе присущего! Не ты ли всегда мне советовала быть осторожной и хвалила честность? Ныне ты своей безумной беседой и бесстыдством развеяла по ветру свою добрую славу и вырвала из моего сердца корень любви к тебе. Отныне тебя никто не будет уважать, разве только распутницы и колдуньи, тебе подобные. Беседа с тобой и смерть — для меня одно и то же.
Притча. Я готова упасть, как осенний лист с ветки, а ты еще учишь меня короткие дни моей жизни провести легкомысленно и в распутстве! Если я стану расточать благодеяния, неужели это будет хуже, чем заниматься развратом? Таким поведением не достичь человеку рая и лицезрения бога. Преходящий мир и легкомыслие — для мудрецов одно и то же. И никогда легкомысленный не будет долго радоваться.
Ты, кормилица, не рассчитывай напрасно на то, что меня убедят твои слова и я попадусь в твои сети! Я не так уж юна, чтобы соблазниться какой-либо яркой приманкой, и не птица, чтобы упасть от брошенного в нее камня. Поручение глупого Рамина, которое ты передала мне, — плохая сказка для моих ушей. Если ты когда-нибудь еще вздумаешь передавать мне его поручения или будешь склонять меня к дьявольскому вожделению и я при этом буду благосклонно внимать твоим словам, — пусть меня отринет мой род! Опротивел мне этот мир, и я поставила разум покровителем души моей. Всем известно, что бог и вера лучше хузистанского дьявола и Рамина.
Когда кормилица услыхала эти речи Вис относительно бога и служения ему, она стала размышлять о том, как повести с ней в дальнейшем беседу, чтобы все же добиться своего. И подумала: «Я не в силах обмануть ее, и не одолеть мне ее стойкости… Нет у меня другого способа, кроме волшебства; может быть, заклинаниями добьюсь своей цели».
Кормилица снова начала говорить с Вис и, пустив в ход все свое красноречие, сказала ей следующее:
— О ты, что дороже мне собственной души, прекраснейшая из прекрасных! Будь всегда правдива и поступай праведно, будь всегда осторожна и честна! Зачем мне обманывать столь родовитую и достойную, как ты? Зачем мне приукрашать других лестью, — ведь я ни от кого не завишу и ни в чем не нуждаюсь. Рамин — не мой сын и не мой потомок, не сват мне и не господин. Что сделал он для меня хорошего, что ты считаешь меня его другом и твоим врагом? Я в этом преходящем мире ратую за твои желания, и что тебе приятно, — приятно и мне. Потому я и открыла тебе тайну, а не какая-либо сила заставила меня говорить о ней.
Как бы ты ни гордилась высоким происхождением, все же ты дочь Адама, не ангел, не пэри и не див. Ты разлучена с таким достойным мужем, как Виро. Ты вышла замуж за такого царя, как Моабад. И все же никто тобой еще не осчастливлен, так как ты ни с кем не разделяла ложа и сама никем не осчастливлена, так как не познала плотской любви.
