Вера для бандита (СИ) - Май Татьяна

Вспомнив, кто их послал, испытала новый прилив раздражения. В помойку их и точка!

Поняв, что не смогу донести всю корзину сразу, принялась вытаскивать цветы. Может быть, засушить один? Ведь такие красивые…

— Прекрати! — вслух сказала самой себе, а потом увидела, как что-то выпало из корзины на пол, когда вытаскивала очередной пук роз.

Небольшая коробочка. Оглянувшись, не смогла побороть искушение и развернула её. Что это? Потянув за тонкое кружево, достала трусики-стринги, к которым была прикреплена маленькая записочка со словами: «Надень их завтра».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вспомнив смеющееся бородатое лицо, вспыхнула и сжала трусы в кулаке и теперь уже решительнее укладывала розы.

Понадобилось всего-то восемь ходок к мусородпроводу, чтобы избавиться от цветов. Хотела отправить туда же и трусы, но потом передумала. Они мне еще пригодятся. Спрятав их в карман, я с чувством выполненного долга пошла к соседке забирать Ильюшку.

Серёжа вернулся домой с двумя бутылками пива, но я проглотила укор, решив, что ругани на сегодня достаточно. К тому же поводов для нервов и так было предостаточно. Весь вечер я дергалась, не зная, как вести себя завтра.

Что этому Талгату нужно от меня? Неужели не оставит в покое? И ведь не пожалуешься никому! Какой стыд!

Утром с особой тщательностью оделась и уложила волосы. Поймав себя на том, что в третий раз пытаюсь уложить один и тот же локон, разозлилась и собрала волосы в строгий пучок.

— Ильюш, если что — звони. Серёж, обед и ужин в холодильнике, погулять не забудьте.

— У меня сегодня голова болит, — вяло отозвался Серёжа, щелкая пультом.

— Вот и проветришься, — неожиданно грубо сказала я, хлопая дверью.

Стоя на площадке, постаралась успокоиться. Да что со мной такое? А потом поняла, что мне просто страшно. Я боюсь встречаться с этим мужчиной, боюсь того, что он может сделать и, что самое пугающее, боюсь реакции собственного тела на его действия.

Помассировав виски, попыталась успокоиться и приказала себе не психовать раньше времени.

Когда пришла в школу, первым делом увидела завуча.

— Вера Николаевна! Ваши классы сегодня Ольга Венедиктовна и Элина Леонидовна возьмут, — оповестила она.

— Это еще почему? — нахмурилась я. Вот что мне сейчас меньше всего нужно, так это урезание зарплаты!

— Талгат Аскарович сказал, что хотел бы сам понять, как вы будете по новой методике работать. — Надо же, какой дотошный попался! — умилилась она.

— Я могу прекрасно показать это на примере класса. С детьми, — попыталась я отвертеться.

— Сначала ему покажите. В зарплате вы не потеряете, если об этом волнуетесь. Директор все уладила.

— Прекрасно, но ведь…

— Вера Николаевна! — строго сказала завуч. — Талгат Аскарович нашей школе такой подарок сделал, о котором мы и мечтать не могли! И ещё он сегодня намекнул, что видел, какой у нас в некоторых кабинетах ремонт не современный. Вы понимаете, что это значит?

Я лишь кивнула, поняв, что спорить бесполезно. Если Талгат Аскарович намекнул ещё на какие-то денежные вливания, директриса и завуч продадут ему меня с потрохами, а на сдачу предложат еще кого-нибудь.

В самом мрачно расположении духа я вошла в кабинет, зная, кого там увижу. И не ошиблась.

14. Вера

— Зачем это? — не смогла сдержать удивления, увидев на голове сидевшего верхом на стуле Талгата строительную оранжевую каску.

— К встрече с тобой подготовился, — подмигнул он. Ударив пару раз по глухо отозвавшейся каске, добавил: — Вдруг опять чем бить будешь.

Я, не удержавшись, хмыкнула. Ситуация и правда была дурацкой, а в моей жизни вообще было мало смешного. А может быть, сказывалось нервное напряжение.

— А ты подготовилась? — спросил он, останавливая свой взгляд на моей юбке, точнее той её части, что находилась чуть ниже живота.

— Не понимаю о чем ты, — ответила невозмутимо, понимая, что выдала себя покрасневшими щеками.

— Понравился подарок? Я сам выбирал, — снова улыбнулся, следя за мной глазами, будто хищник за добычей. Каску он снял и повесил на стул.

Я поставила сумку на стол и, достав оттуда подаренные Талгатом трусики, швырнула их ему в лицо. Облокотившись ладонями о столешницу, подалась чуть вперед.

— Не смей мне ничего присылать. Не смей вмешиваться в мою жизнь. Не смей портить мои отношения с Сережей, — сказала раздельно, стараясь смотреть ему в глаза.

— С кем? С рыжим пузаном, с которым ты живешь? Да было бы что там портить, — хмыкнул он, подцепляя стринги и покручивая их на пальце.

— Да как ты смеешь…

— Говорить правду? — невозмутимо перебил Талгат.

Я устало покачала головой.

— Мне надоели твои игры! Если ты думаешь, что я буду в них участвовать, глубоко ошибаешься!

Я собиралась уйти, но Талгат неожиданно резво преградил мне путь.

— А я думаю, будешь, — сказал невозмутимо.

— Да что тебе от меня нужно? Хочется секса? Сними себе проститутку!

— Кстати об этом. Назови цену.

— Что?! — выдохнула я. — Да как ты смеешь!

— Я говорю серьёзно. У всех есть цена.

— Уходи, пока я… Пока я… — нужные слова застряли в горле. Да и чем я могла пригрозить ему?

— Хочешь поставить брата на ноги? — спросил вдруг он.

Я подняла на него глаза. Если бы могла убить взглядом, убила бы.

— Не смей! — прошипела я. — Скажешь хоть слово про моего брата, расцарапаю лицо.

— Дикая кошка, — оскалился он, проводя пальцем по моей щеке. Я тяжело дышала, а он продолжал: — Я не шучу. Я человек деловой, не люблю тратить время на пустой трёп. Предлагаю сделку. Я ставлю твоего брата на ноги, оплачиваю ему перелет, обследование, лучших врачей, операцию, послеоперационный уход и бла-бла-бла, а ты проведешь со мной… — тут его глаза красноречиво пробежались по моей фигуре, вобрав ее всю разом, — скажем, несколько ночей…

Не в силах больше сдерживаться, я подняла руку и хотела залепить ему пощечину, но он оказался проворнее и успел схватить её в сантиметре от своего лица.

— Полегче, Тигрица, — сказал, коварно улыбаясь.

— Убирайся! — прошипела, будто змея. — Чтобы ноги твоей не было здесь и в моей жизни! Клянусь, я куплю перцовый баллончик и распылю его в твою наглую рожу!

Темно-зеленые глаза Талгата опасно сверкнули. Он с силой сжал мою руку, а затем отпустил.

— Что-то общение у нас с тобой с самого начала не заладилось… — задумчиво проговорил он, став непривычно серьезным. — Предлагаю в последний раз. Вот здесь, — он указал на папку на моем столе, которую я не заметила раньше, — вся информация о клинике, в которой ты так заинтересована. Даю тебе полчаса, чтобы все обдумать.

— Я могу дать тебе ответ сразу!

— Спокойнее, Тигрица. На спешку тоже нужно время*, - Талгат еще раз улыбнулся и ушел.

Я в недоумении смотрела на закрывшуюся дверь. Он, что, читает классическую литературу?! Неожиданно… Это настолько сбивало с толку, что я села. Хорошо хоть стул оказался рядом.

Мой взгляд упал на красную папку. И на трусики, которые Талгат бросил сверху. Какое-то время я боролась с собой, в задумчивости кусая щеку.

— Да что он себе позволяет! Думает, я перед ним ноги раздвину?! — возмутилась я, уже открывая папку.

Талгат не обманул. На нескольких листах была расписана вся необходимая информация о клинике, а также стоимость перелета и лечения моего брата. У меня отвисла челюсть. Всё было распланировано так точно, словно взято из моей головы! Разве такое возможно?!

Как я поняла из бумаг, брат получал все это только при одном условии — я остаюсь в России, с Талгатом, но могу следить за ходом лечения. Мне будут присылать ежедневные отчеты, к тому же я смогу разговаривать с Ильюшкой и по видеосвязи.

Также обещалось полное медицинское сопровождение до и после операции, отдельная палата, услуги профессиональной сиделки, а также, в случае согласия, на мое имя предполагалось открыть счет.