Неизвестен Автор - Сказки и легенды ингушей и чеченцев
И вот они подъехали к жеребцу. Дважды пропустили жеребца мимо, а на третий раз кони подрались, и мальчик оседлал жеребца. Они тронулись в обратный путь.
Тогда красный жеребец, подобный тигру, сказал:
— По пути мы зайдем в одно место, где будет хежа[30]. Как только войдешь, попроси у нее воды в бездонной чаше. Она будет стараться принести тебе воды и сильно устанет. От усталости хежа перебросит свои груди через плечи, а ты приникни к ним. Если ты сделаешь это, она скажет, что ты ее сын и оставит тебя в живых[31]. Если не сделаешь — съест.
Как красный конь, подобный тигру, сказал, так мальчик и поступил: он приложился к груди хежи.
— Ах ты, сукин сын, теперь ты стал моим сыном, а я намеревалась тебя съесть, — сказала она с досадой.
Вернулся мальчик с красным жеребцом, подобным тигру, и отдал его князю.
Как и раньше, он стал стрелять в своих теток из рогатки.
Тогда гам сказала князю:
— Есть одна прекрасная девушка, и мальчик хвастает, будто может ее привести.
Как и прежде, князь позвал мальчика и приказал ему добыть прекрасную девушку:
— Говорят, ты хвастал, что можешь ее привести.
— Пусть у того язык отсохнет, кто сказал тебе это, но если велишь, я приведу эту девушку.
Мальчик поехал на жеребце, подобном тигру. Конь ему говорит:
— Кто подходит к этой девушке, тот превращается в камень.
Зашел он к пастухам переночевать. Пастухи сказали:
— Если ты обратишься к ней пять раз и девушка не выйдет, ты превратишься в камень. Многие наши ходили к ней, и их постигла та же участь, осталось нас очень мало.
Когда мальчик прибыл к тому месту, где жила девушка, он увидел каменные изваяния. Мальчик сказал девушке:
— Не делай греха мне и людям!
Он до колен превратился в камень.
— Пожалуйста, не делай греха, — попросил еще раз мальчик. Он окаменел до пояса, а его конь — до стремян.
Когда он в третий раз попросил ее, девушка сказала:
— Если твой конь плохой, не увози меня, так как все камни превратятся в людей и бросятся за нами.
— Конь мой не подведет, садись на его круп, — сказал мальчик и, усадив ее, пустил коня вскачь. Все камни превратились в людей и бросились за ними. Когда они ехали рысью, люди скакали галопом. На ходу мальчик крикнул пастухам, у которых ночевал:
— Ваши люди-камни идут домой, задержите их.
Они их остановили. Мальчик вернулся домой и отдал девушку князю.
По дороге мальчик поведал девушке о себе.
Девушка рассказала князю, что мальчик — его сын.
Мать мальчика жила в курятнике и грудью кормила щенят — она думала, что это ее дети. Князь взял ее к себе в дом, а девушку сделал женой сына; двух его теток и гам привязали к хвосту красного жеребца, подобного тигру, и пустили по полю.
А сами стали жить счастливо.
7. Храбрый Пахтат
Опубл.: ИФ, т. II, с. 237.
Записал И. А. Дахкильгов в 1964 г. на ингушском языке от Ф. Ханиевой, г. Грозный.
Жили старик и старуха. Они были очень богаты. В горах их табуны лошадей пас один пастух. Второй пастух пас на равнине стада коров. Всего у них было в достатке, но не было у них детей. На старости лет они и мечтать перестали о ребенке. Однажды пришел пастух, который пас коров, и говорит:
— Стада коров сильно расплодились, и нет места их пасти. Не знаю, что и делать.
Старик вместе с пастухом отправился к стадам.
В это время к нему подошла стельная корова.
«Вот теперь и эта отелится, и ее теленку нужно будет место», — думал старик про себя.
А корова принесла не теленка, а мальчика[32]. Старик, удивленный и обрадованный, разорвал свою шелковую черкеску, завернул в нее мальчика и, забыв о пастбищах для коров, бегом бросился домой.
Старики обрадовались ребенку и назвали его Махтат, рожденный коровой. Мальчик сосал вымя коров, садился верхом на жеребят и быстро подрастал. Через семь месяцев он стал как пятнадцатилетний юноша.
Старику не давали покоя три брата-вампала[33]. Один из них украл мальчика, игравшего в поле. Опечаленные сидели старик и старуха. В это время пришел с гор пастух, который пас табуны лошадей.
— Сильно расплодились твои лошади — им по хватает пастбищ. Я не знаю, что с ними делать, — сказал пастух.
Отправился старик вместе с пастухом в горы. Табуны его увеличились в три раза. Он не знал, что с ними делать. В это время к нему подошла жеребая кобыла.
«И жеребенку, принесенному тобой, понадобится место», — подумал старик.
В это время кобыла родила мальчика с солнцем и месяцем между ребрами.
Обрадованный старик завернул мальчика в красную шелковую черкеску и прибежал с ним домой. Его покормили три раза, и он стал как семилетний мальчик. Старики гордились своим сыном. С каждым днем он становился сильнее, донимал сельских детей растирал их альчики[34] в порошок. Исполнилось ему пятнадцать лет, и назвали его Пахтат, рожденный кобылой. Ребята, которым он не давал покоя, сказали ему однажды:
— Чем спорить с нами, лучше бы ты отомстил вампалу, который украл твоего брата. Покажи свое мужество перед вампалом, а не перед нами.
Разгневанный Пахтат спросил у матери и отца:
— Скажите, что за брат был у меня? Кто его украл? Я не позволю людям смеяться над собой!
Старики боялись, что лишатся сына, и поэтому ничего не говорили ему.
— Лучше скажите! Я не позволю оскорблять себя.
Делать нечего, и старики рассказали, что рожденного коровой Махтата украл вампал. И посоветовал отец, как нужно поступить:
— Если ты поднимешь во дворе нашего дома большой синий камень, то заметишь дверь в подземелье, открой ее и увидишь другую дверь. Всего их — девять. Откроешь замки всех дверей — увидишь коня, на которого садятся лишь раз в год. Если щелчком по лбу ты осадишь коня, то сможешь оседлать его и повелевать им.
Рожденный кобылой Пахтат отодвинул большой камень и начал срывать замки с дверей. Сорвал один, два, три, четыре, пять. Стал срывать шестой и услышал шум. Сорвал седьмой — услышал громкие крики. Сорвал восьмой — земля ходуном ходила. Сорвал девятый — на него бросился подобный тигру жеребец, у которого во лбу звезда, из глаз исходит сияние, из ноздрей вылетают искры. Он хотел растоптать Пахтата. Дал Пахтат щелчок в лоб по звездочке и осадил коня на задние ноги. А когда конь хотел вырваться, Пахтат проговорил:
— Поднимайся в небо и опускайся на землю. Теперь тобой будет повелевать сын, не имеющий отца.
Конь перестал сопротивляться. Вывел Пахтат коня, стоявшего по пояс в навозе, на солнечный свет, искупал, накормил и оседлал. Отец снова не хотел отпускать сына. Он плотно закрыл двери своего фарфорового двора[35] и сказал:
— Если ты разрушишь стены и ворота двора, ты сможешь повелевать этим конем. Тогда отправляйся в путь-дорогу.
Пустел сын коня вскачь и вдребезги разбил фарфоровые стены и ворота.
— С миром оставайтесь, не переживайте. Останусь жив, вернусь с братом, — попрощался Пахтат с матерью и отцом и ускакал.
Его конь встречные горы перескакивал, густые леса проходил, текущие реки вспять обращал.
Через день Пахтат встретил одного всадника. От пота, стекавшего с его коня, разливались озера, от пара, бьющего из ноздрей, стлался туман, — таким страшным был встречный всадник, во лбу которого сияло солнце.
— Ассалам-алейкум! — обратился к нему Пахтат, рожденный кобылой.
— Ва алейкум-салам![36] Извини, что не могу останавливаться больше чем на приветствие[37]. Я прослышал, что со своего двора сегодня выехал Пахтат, рожденный кобылой. Хочу завязать с ним дружбу и боюсь разминуться с ним, — сказал всадник с солнцем во лбу и пустил коня вскачь.
— Рожденный кобылой Пахтат — это я. И мне хочется дружить о тобой.
Повернул коня всадник с солнцем во лбу.
— Я сын Солнца. С этой минуты мы — верные друзья. Куда путь держишь?
— Враг моего отца, вампал, украл моего брата. Я слышал, что он в пастухах у него. Я хочу убить этого вампала и вернуть брата.
— Ты не сможешь вернуть брата. Одолеть этого вампала никто не может. Не ездил бы ты.
— Лишь бы мне добраться до него, а там будь что будет. Я не оставлю брата в беде.
— Ну, тогда поезжай, — сказал сын Солнца. — А если тебе понадобится моя помощь, как я об этом узнаю?
Рожденный кобылой Пахтат протянул ему пулю.
— Когда из этой пули ударит струя крови[38], знай, что мне нужна твоя помощь, — сказал он сыну Солнца.
Попрощались они, сын Солнца взял пулю и уехал.
На второй день Пахтат встретил всадника с полумесяцем во лбу. От него исходило сияние, летели искры, от пота, стекавшего с его копя, разливались озера, от пара из ноздрей коня стлался туман.
— Ассалам-алейкум! — сказал Пахтат. — Куда путь держишь?
— Ва алейкум-салам! Извини, что не могу задерживаться для расспросов. Я прослышал, что со своего двора выехал Пахтат, рожденный кобылой. Хочу подружиться с ним и поэтому спешу, — сказал всадник с полумесяцем во лбу и ускакал.
