Мифы народов России. Коллекция из 4 книг - Валерия Сергеевна Черепенчук
– Озерко и ершик, не видали ли вы здесь девушку?
– Нет, – отвечают они.
Разозлился водяной и решил проглотить ерша. Поймал его лапой, забросил в пасть, а ерш растопырил колючки, и домовой задохнулся. Ершик превратился обратно в девушку; Баба-яга тоже приняла свой облик. Пришла девушка домой, где отец и мать очень ей обрадовались!
Древнегерманская и славянская мифология: сплошные загадки
Изучение древнегерманских и древнеславянских богов крайне затруднено по причинам, которые уже обсуждались выше. О многом мы можем лишь догадываться; какие-то сюжеты дошли до нас в сильно измененном виде, какие-то – в передаче персонажей, знакомых с этими мифами лишь косвенно.
Например, в сочинениях Тацита фигурирует некий древнегерманский бог по имени Туисто. Сведения о нем крайне скудны и выглядят довольно странно. Тацит утверждает, что германцы почитали Туисто как божество, «рожденное землей», а сам он, в свою очередь, породил первого человека по имени Манн. А уже этот самый Манн стал прародителем первых германских племенных союзов.
Финская девушка. Изображение из коллекции Публичной библиотеки Нью-Йорка. 1757 г.
Вполне возможно, что Туисто был даже не антропоморфным божеством, а представлял собой образ какой-либо стихии, объединявшей в себе сразу два пола: во многих древних мифах подобные персонажи порождали богов и великанов «от самих себя», не нуждаясь в брачных отношениях. Примерно так поступил герой скандинавских мифов великан Имир, породивший из своих рук и ног других великанов.
<subtitle>А не хтоническое ли он существо?</subtitle>
Иногда исследователи относят Туисто к хтоническим существам. Так принято называть (от греческого слова «земля») разнообразных созданий, которые были порождением подземного мира. В большинстве случаев хтонические персонажи рождаются в момент становления Вселенной и не отличаются умом и красотой. Они в первую очередь олицетворяют силу и мощь, но лишены творческого начала.
Далее, как мы помним, Тацит утверждал, что германцы почитают «Меркурия, Марса, Геркулеса и Исиду». Кого он имел в виду?
Многие исследователи ХХ века предполагают, что дела обстояли так.
Меркурий (Гермес), который у греков и римлян почитался как бог красноречия, торговли, путешествий и препровождал души умерших в царство Аида, возможно, соответствовал скандинавскому Одину и германскому Водану. Конечно, в этом, скорее всего, есть определенная натяжка, ведь и Один, и Водан выступали как покровители военного искусства, боги-шаманы, мудрецы и олицетворение власти, а от деятельности Гермеса-Меркурия это довольно далеко. Но в основном Тацит основывался на днях недели, которые посвящались тем или иным богам у германцев и римлян.
Марсом (у греков он назывался Аресом и почитался как бог войны) Тацит, возможно, называет германского Тиу (он же – Тюр у скандинавов). Этот бог лишился руки во время укрощения чудовищного волка Фенрира и почитался как бог войны, чести и благородства. А вот греческого Геркулеса (не удивляйтесь, в конце жизни этот герой был обожествлен) Тацит сопоставляет со скандинавским Тором и германским Донаром, богом грома, вооруженным молотом. Что же касается Исиды, культ которой как богини-матери в древности перешагнул границы Египта, то ее Тацит связал с богиней Фригг – супругой Одина, богиней любви и домашнего очага.
Можно очень долго рассуждать о том, какие боги могли почитаться у древних германцев, но факт остается фактом – в более или менее понятном виде до нас дошла только «скандинавская» ветвь. Отчасти древние мифы германцев отразились, например, в средневековой поэме «Песнь о Нибелунгах», отчасти древние праздники, основанные на природном цикле, перешли в христианский календарь… Но говорить о том, что древнегерманские мифы как-то ярко проявили себя в культуре ингерманландских немцев, было бы преждевременно.
Увы, практически такова же ситуация и с древнеславянской мифологией. О ее плохой сохранности уже говорилось в предыдущих главах, но все же можем ли мы назвать имена каких-либо божеств?
Сколько-нибудь полные тексты славянских мифов до нас не дошли: основная причина в том, что рождались эти мифы в дописьменный период, а активное распространение письменности на Руси совпало с распространением христианства. Не будем углубляться в рассуждения о том, была ли у славян письменность до крещения, это один из самых обсуждаемых вопросов в отечественной истории, и ему посвящены отдельные исследования. Обратим внимание в первую очередь на те сведения, которые нам доступны.
М. Харди. Боги пленяют Фенрира. 1909 г.
<subtitle>Пример «старых дат по-новому»</subtitle>
Еще в глубокой древности многие народы – и германские в том числе – отмечали в ночь с 30 апреля на 1 мая день поворота к лету: разжигали костры, приносили жертвы в священных рощах… С распространением христианства в Европе в этот день начали отмечать день святой Вальбурги (Вальпурги). Из-за «столкновения интересов» язычества и христианства родилось представление об особом разгуле в этот день нечистой силы.
Новая вера – христианство – вытесняла старые предания; кроме того, языческие божества объявлялись грешными и неправильными, соответственно, память о них старательно ретушировалась. Например, тот факт, что князь Владимир лично участвовал в уничтожении идолов, хорошо известен. Но есть ли все же какие-либо документы, в которых четко указаны имена и обязанности старых славянских богов?
В текстах договоров между Русью и Византией (Х век) упоминаются такие божества, как Перун и Велес (Волос). Первый почитался как бог грозы и покровитель княжеской дружины, второй – как покровитель животных и, возможно, достатка и благополучия. Как представляли себе славяне этих божеств, достоверно неизвестно. В изобразительном искусстве XIX–ХХ веков можно увидеть, например, образ Перуна как воина средних лет с длинной бородой, в полном вооружении и с молниями в руках, но это не более чем фантазии художников, основанные на образах схожих божеств из других культур. Современники славян – купцы, иностранные дипломаты – в лучшем случае пишут просто о неких «идолах». В «Повести временных лет» Нестор, описывая «перунова идола», упоминает посеребренную голову и позолоченные усы с бородой. Но не более того.
После принятия христианства многие древние боги – и это характерно не только для славян – как бы «преобразились» в христианских святых. Классический пример – Илья-пророк стал во многом схож с Перуном (хотя бы тем, что его ассоциируют с грозой), а святому Власию, как древнему Велесу, начали молиться о здравии домашнего скота.
Византийские хроники, описывающие взаимоотношения со славянами, сохранили имя еще одного божества – Даждьбога (имеется несколько современных интерпретаций его имени). Кем он был – достоверно неизвестно. То ли богом богатства и благосостояния, то ли богом солнца, то ли покровителем весны и пробуждения природы.
Византийские документы называют Даждьбога славянским аналогом бога солнца – Гелиоса.
В древних хрониках можно увидеть имя еще одного божества… вроде как
