Мифы и легенды Древнего Востока - Немировский Александр Иосифович
Девушка также полюбила Юя с первого взгляда, и, хотя она не успела рассказать суженому о своей любви и выслушать его объяснения, терпеливо ждала героя, и даже послала на гору служанку, чтобы та возвестила о возвращении Юя.
Юй действительно вернулся на гору Тушань, так как мимо этой горы пролегала дорога с Севера на Юг и с Юга на Север. Выслушав от служанки сообщенные госпожой слова любви, герой встретился с невестой, и она стала его женой. Брачная церемония, однако, не состоялась, так как Юй торопился на Север, где вновь разлились воды.
Видя, как занят супруг, жена попросила взять ее с собой. У Юя было немало сомнений на этот счет, но времени для объяснений не оставалось, и он кивнул головой.
Так он странствовал с женой. Она с трудом за ним поспевала. Однажды они пришли к высокой, круто поднимавшейся вверх горе. Из нее, звеня по камням, вытекал тоненький ручеек. Юй тотчас решил, что следует пробить через гору широкий проход для потока. Поэтому он попросил жену удалиться, объяснив, что ему предстоит тяжелая работа, о завершении которой он известит барабаном.
Работа была и впрямь тяжелой. Человеку, даже такому сильному, как Юй, с ней не справиться. Поэтому Юй превратился в огромного черного медведя и, рыча, стал пробивать гору. Отвалившийся сверху камень упал на барабан. Женщина, наскоро собрав пищу, поспешила к мужу. Он же не услышал звука и продолжал яростно вгрызаться в гору, раскидывая камни.
Выйдя из-за поворота тропинки, женщина увидела медведя и, разумеется, не догадавшись, что это Юй, помчалась стремглав. Он, оставив работу и совершенно забыв о том, что принял облик медведя, бросился за ней вдогонку. Слыша рев и топот, женщина припустилась что было сил. Когда силы иссякли, она упала и превратилась в камень, сохранивший форму женщины.
Увидев это, Юй очень рассердилна на самого себя. Он хотел оставить наследника, но времени, чтобы отыскать другую жену, не имел. Из глотки Юя раздался такой оглушительный рев, что камень раскололся и выскочил мальчик, которого нарекли Ци («Осколок»). Так, несмотря на несчастье, у Юя появился наследник.
Заняться бы Юю воспитанием сироты. Но, даже когда мальчик плакал, отец не подходил к нему. У Юя всегда находились дела. Надо было еще обойти мир. На Юге Юй попал в страну, где люди ходили нагишом. Не желая нарушать местных обычаев, Юй снял с себя одежду и ничем не отличался от туземцев. Покинув же страну, он тотчас оделся.
Юй побывал во многих странах, но не везде ему удавалось следовать местным обычаям. Так, в стране безголовых он остался с головой, чем вызвал немалое удивление туземцев, ходивших за пришельцем толпами. В земле чернозубых он попытался найти такой стойкий лак, который не пачкал бы пищу. Но его постигла неудача, и за ним также ходило множество людей, упрашивая улыбнуться. Посетил Юй также страну великанов, огромных и злобных существ. Одного из них он победил, втащил на гору и там казнил. Великан был такого роста, что на колеснице Юя едва уместилась одна кость казненного.
Однажды Юй заблудился и, вместо того чтобы идти на Юг, отправился на Север{365}. Там он набрел на плоскую равнину без единого деревца. Не слышалось ни щебетания птиц, ни голосов зверей. Вся местность, насколько хватало глаз, была изрезана реками и впадавшими в них речками и ручьями. На берегах сидели, лежали или прогуливались люди. Сколько ни вглядывался Юй, ему не удалось увидеть каких-либо хижин или домов. Земля не была засеяна. Не пасся скот. Оказалось, что в пахоте и пастьбе не было необходимости. Людям служила пищей вода: она была сытной, сладкой, ароматной и вдобавок хмельной. Выпив, люди входили в раж, начинали петь и плясать, а утомившись, засыпали, чтобы, проснувшись, нежиться, есть и плясать.
Юй мог бы остаться в этой удивительнейшей из стран жить, не зная забот. Но жизнь без преодоления преград, без труда казалась ему бессмысленной и скучной, да и на родине, в Поднебесной империи, у него еще осталось много невыполненных дел.
Мэн Цзян
В древнейших китайских письменных памятниках Мэн Цзян не имеет никакого отношения ни к Великой Китайской стене, ни к императору, с которым связывают ее строительство. Она — любящая жена, оплакивающая своего мужа и кончающая с собой, чтобы не достаться императору. «Песня» Мэн Цзян была обычным погребальным плачем, не связанным с каким-то особым горем. С Великой Китайской стеной Мэн Цзян связывает лишь в записях VII–X вв., когда создается цикл посвященных ей произведений. Со временем Мэн Цзян превращается в героиню китайского народного творчества и в ее образе начинает звучать протест против произвола императора.
Давным-давно жили муж и жена по фамилии Цзян. Посадили они тыквенное семечко, и из него поднялась тыква-горлянка, перекинувшая свою ботву через изгородь к соседям по фамилии Мэн, и именно у соседей завязалась большая тыква. Когда ее сняли и разрезали, увидели сидящую на корточках девочку. Ее назвали Мэн Цзян. Из девочки выросла очаровательная девушка. Лицо ее напоминало персик, голос был прекрасен, как пение иволги.
В то время правил император Цинь Шихуан. Во всей Поднебесной не было клочка земли, которым бы он не владел, города, который не платил бы ему дань. И даже пастухи, бродившие со своими стадами по пустыне, склонились перед его величием и прислали подарки. Из всех правителей, которых называли Сыновьями Неба, Шихуан был самым могущественным. На западе он приказал построить дворец Уфан, на востоке — осушить бескрайние болота, на севере возвести стену, длиннее которой не знал мир.
Особенно много людей брали на постройку стены, и многие там умирали. Требовалась им замена. Жил тогда благородный юноша Си-лян. Когда за ним пришли стражники, чтобы угнать на стройку, он сбежал, перепрыгнул через садовую ограду и спрятался за искусственным холмиком из камня. Увидел он, как по дорожке к пруду идет девушка небесной красоты. На цветок у ее ног села бабочка, девушка захотела ее поймать. Она вытащила платочек, чтобы накрыть бабочку, но ветер унес его в пруд, а бабочка улетела. Девушка пошла к пруду.
— Что я вижу! Что я вижу! — закричала она вдруг. Это она заметила отражение юноши в воде.
Не знал Си-лян, как поступить: бежать — стражники схватят, оставаться с незнакомой девушкой — неловко. Наконец, он решился. Вышел вперед и поклонился красавице:
— Спаси меня! Умоляю, спаси!
Девушка засмущалась, не зная, что ответить. В это время подбежала служанка, которой было поручено наблюдать за прогулкой Мэн Цзян.
— Кто ты такой?! — закричала служанка. — Откуда взялся?
— Я прячусь от стражников, вот и забежал сюда.
Мэн Цзян приглянулся незнакомец. Был он и статен, и пригож лицом.
— Пойдем к отцу, — сказала она.
Отцу тоже понравился юноша.
Расспросив о его родных и проверив знания, старый Мэн сделал юношу своим зятем и приказал в тот же день провести свадебную церемонию.
Но не успел Си-лян поблагодарить будущего тестя, как в дом ворвались стражники. Они увели юношу, и печаль охватила семью. Мэн Цзян уединилась в спальне и запела грустную песню: «Холодный ветер ворвался в мой дом, в лед превратилась чаша с вином, подушка с циновкой холодны, как снег. И в мире живу я, словно во сне».
С того дня тосковала Мэн Цзян, не пила, не ела, не спала, все ночи напролет думала о Си-ляне. А время шло, и наступил первый день десятого месяца, когда принято женам относить мужьям теплую одежду. Мэн Цзян собрала узелок с теплой одеждой, простилась с родителями и ушла.
Идет Мэн Цзян по размытой дождями дороге и поет свою песню: «Без тебя я, как лютня, у которой лопнули струны, как воздушный змей на оборвавшейся нити, как колесо без спиц, как кувшин без дна».
Безбрежная белизна сливается с небом. Голодные коршуны парят в вышине, высматривают добычу. В занесенных снегом оврагах воют волки.
— Как мне холодно! Как мне тяжко! Но супруг мой на севере, где ветер свирепей, чем зверь! Без теплой одежды как он теперь?
