Бывшие (СИ) - Беляцкая Инна Викторовна
- Нужно заслужить такого мужа как мой сын, а ты только и умеешь, что супы варить, а более мы о тебе ничего не знаем, - заявляет он.
- Кроме супов, я ещё много чего умею готовить и хлеб печь с пирогами, все остальное познается в процессе.
- Вот уж нет, одними пирогами и котлетами хорошего мужа не заслужить, - ехидно так говорит кузнец.
И тут я начинаю злиться, что делаю крайне редко. Первый раз, я разозлилась на мачеху и ушла к бабушке, второй раз разозлилась на Андрея, и не пошла к нему на свидание, а потом сделала все, чтобы не встретиться с ним и вот наступает третий раз, чувствую, как злость подкатывает к горлу. Что за перевернутый мир в голове кузнеца, получается его сын нежная принцесса, а я принц и чтобы завоевать его, мне требуется пройти какие-то испытания.
И тут отмирает Вадим:
- Отец прекрати, Дарья ко мне пришла и ещё не успела сказать зачем, как ты уже загрузил её?
- Так! Стоп, Вадим, мы ещё с твоим папашей не разобрались. Он что хочет, чтобы я прошла испытания, и только после этого благословит нас? - Смотрю на кузнеца, тот улыбается и кивает головой, - а испытания он придумывать будет и сам же станет наблюдать за ними? - И опять тот ехидно улыбается и кивает головой, а у меня злость зашкаливает, - а не пойти бы вам папаша вместе с сыночком в одно знакомое всем россиянам место? Испытание он решил устроить, может потому у ваших ворот невесты день и ночь толпятся, все хотят испытания пройти, жаждут Вадима, а без него просто конец придет не иначе.
- Ты что, повариха, говоришь такое? - Наконец-то до кузнеца дошло, что я просто послала их подальше.
- Так прощайте, папаша и иже с ними, и более, чтобы я близко никого из вас не наблюдала, - разворачиваюсь и ухожу, пришла с предложением и что получила, вот лучше бы домой пошла.
Меня догоняет Вадим, а злость моя не прошла и я ещё неадекватно мыслю и могу наговорить много и все обидное.
- Вадим, ты пока определись, хочется ли тебе, чтобы тебя как принцессу завоевывали, доказывали твоему неадекватному папаше, что достойны тебя, и самое интересное, что никакое выигранное испытание не гарантирует, что супруга в будущем не станет тебе изменять. И вообще, это все какой-то бред, и пока ты не разберешься, чего хочешь сам и, главное, чего хочешь от женщины, именно ты хочешь, а не твой папаша. А сейчас я пойду домой. А ты будешь думать. И, пока четко не сформулируешь свои хотелки, меня от работы не отвлекай.
Выбегала я из двора кузнеца, как будто за мной гнались не меньше трех огромных кобелей. Сначала домой, проверить животину, потом в столовую замешивать тесто на хлеб и забыть обо всех кузнецах с их неадекватными запросами, как в дурке побывала, палата номер шесть.
Глава 8
Две недели спустя. Дарья.
Колхозники пережили ещё одну партию пива и хорошо пережили, надо сказать, тараньку съели всю, селедка тоже ушла. Пошли ранние овощи и у нас время большого шинкования салаты из редиски и листового салата пользовались популярностью и даже мужчины не отказывались от зелени, скоро огурцы пойдут, помидоры, ранняя капуста, картошка и морковь и начнутся у нас салаты и рагу из овощей. Нет я не жалуюсь, но после того, как ножом поработаешь часа два руки болят, хотя мне такие блюда нравятся, а боль в руках можно пережить. Захожу в хлебопекарный цех, жарища жуткая, вентиляцию так и не починили. Антон сказал, что электромоторы сгорели и нужно покупать новые. Случиться это только после сбора урожая и то, если половину урожая выгодно продадут, да и то не факт, что на эти электромоторы, которые стоят целую кучу денег, эта самая куча останется, есть ещё школа, где половину парт нужно заменить, детишки активные нынче парты под ними просто горят. Открытые фрамуги не справляются с жарой, и я чувствую, как прилипает к телу халат и как пот скапливается на висках и волосы становятся влажными, а потом начинает кружиться голова и сознание куда-то уплывает. Что-то новое, хватаюсь за стул осторожно сажусь на него, держусь за край стола и чувствую все, приплыла... и темно.
***
Мое лицо протирают мокрой тряпкой, так хорошо и совсем не жарко, глаза нужно открыть поблагодарить кого-то заботливого.
- Дарья, если ты сейчас не очнешься, я приглашу фельдшерицу и председателя, - говорит Петрович.
- А председателя зачем, у него медицинского образования нет, - открываю глаза, чувствую себя прекрасно и голова ясная и с чего вдруг потемнело в глазах, я что первый раз в жаре работаю?
- Ты чего вдруг в обморок упала, захожу, а ты на стуле совсем неживая сидишь. И как не свалилась на пол? - Петрович помогает мне присесть, я, оказывается, лежу в холодном цехе на деревянных поддонах, вот почему мне прохладно, тут везде кафель.
- А вот почему вдруг я в обморок упала нужно крепко подумать, - сажусь удобно на поддоне и надеюсь, что это было случайно или я такая счастливая, что с первого раза залетела и подозреваю, что вариант второй, ну кузнец и снайпер, с первого раза в цель попасть.
- Дарья, давай ты не будешь пока тяжелое поднимать, ну так на всякий случай, я тебя страховать буду, - тихо так говорит Петрович.
- Петрович, я совсем не планировала, рано все это.
- А вторая сторона планировала?
- Не знаю, но у меня совсем из головы вылетело, что могут быть последствия, я такая дура, все забыла, о чем думала.
- Вы поругались, я его не вижу уже две недели, может, стоит уже помириться?
- Сложно все, Петрович, его папаша бред какой-то несет, а этот не может определиться, что ему нужно и вообще не появляется, а говорил, что любит, мутный он какой-то, как и его папаша.
- Он узнает, такое не скроешь, и как жить будешь, когда кареглазый малыш начнет по деревне бегать?
- Петрович, до этого ещё далеко, а потом я всегда могу уехать в город, там удобства, вода холодная, горячая, туалет и нет деревенских кумушек, вот только бабушкиной пенсии на нас троих не хватит. Как быть Петрович?
- И об этом ещё рано думать, давай поднимайся, поешь, выпьешь компота ягодного, а потом ты будешь учиться резать овощи, сидя, да и все остальное делать сидя, долго стоять на ногах вредно.
- Спасибо.
- Обращайся, все мы люди, посоветуем, поможем, поддержим.
Еще неделю спустя. Дарья.
В хлебопекарный цех меня пускали только для замеса теста, а когда включались печи Петрович стоял у двери на страже и шагу туда не сделай, резать овощи, сидя, неудобно, но я потихоньку училась, кастрюли поднимали и носили Антон и Петрович, мне теперь и у плиты стоять долго не разрешали, жарко, вот сиди за столом и перебирай селедку или ягоды на компот, можно сидя картошку чистить, рыбу разделывать, котлеты обваливать и так далее, и никак не обойти запреты, Петрович как сокол издалека все видит. Баба Зина, которую никто не посвятил в мои проблемы, за нами наблюдала несколько дней, потом фыркнула, поджала губы и после обеда куда-то унеслась. Я только пожала плечами, а Петрович усмехнулся, все равно узнает. Мне бы к фельдшеру пойти, на учет встать, вот только появись я на пороге фельдшерского пункта, вся деревня узнает о моем диагнозе. Тут даже вариантов нет, все в курсе, что мой охранник Шурик порвал штаны Вадиму, а потом кто-то да видел, как он от меня рано утром уходил, народ в деревне встает с петухами. И что-то мне соленой сельди захотелось, аж слюна выделяется.
Взяв селедку, я нарезала её тонкими ломтиками, разложила на тарелке, посыпала зеленым луком и только откусила хлеб и мурча положила кусочек селедки в рот, как в столовую вбегает Вадим, а за ним баба Зина с толстой палкой.
- Баба Зина вы чего, через всю деревню за мной с дрыном бежали, что я такого сделал, хоть бы сказали?
- А ты хочешь, охальник, чтобы я всей деревни рассказала, что ты соблазнил молодуху, а потом позорно в своей кузнице спрятался, а она селедку килограммами ест и кислый морс по утрам пьет. - И замахивается дрыном, тот отскакивает от неё и поворачивается ко мне, я же наколола на вилку аж два кусочка сельди и с глазами маньяка смотрю, как они быстро двигаются к моим губам, меня разборки не волнуют, мне соленого хочется, аж желудок сводит.
