Хелен Гербер - Мифы Греции и Рима

Но и тогда, когда голова поэта и музыканта плыла по реке, ее бледные губы шептали: «Эвридика!» – ибо даже после смерти он не мог забыть свою жену. И пока его душа плыла, чтобы соединиться с ней, он непрерывно повторял ее имя, пока ручьи, деревья и ключи не подхватили это слова и не стали тоже повторять его.

Ничего не осталось от сладкоголосого певца, кроме его лиры, которую боги поместили на небе в виде созвездия, назвав его в честь Орфея созвездием Лиры.

Миф об Амфионе

Еще одного музыканта, о котором сложили миф, звали Амфион, и его искусство, как говорили, почти не уступало искусству Орфея.

Имел он, говорят,Сладчайший голосок,И где он запевал —Там вырастал лесок,Нежнейшие словаСлетали с его губ,И, слыша их, плясалВ той роще каждый дуб.

Этот музыкант, сын Юпитера и Актионы, имел брата-близнеца Зета, который не обладал музыкальным талантом. Узнав, что второй муж их матери, Лик, решил развестись с ней и жениться на женщине по имени Дирка, юноши поспешили в Фивы, где обнаружили, что дела обстоят даже хуже, чем они предполагали, – бедную Актиону муж заточил в тюрьму, а соперница подвергала ее жестоким издевательствам.

Зет и Амфион, осадив и взяв штурмом город, казнили Лика, а Дирку привязали к хвосту дикого быка и пустили на свободу. Тело разлучницы билось о камни и ухабы, пока она не умерла. Гибель Дирки стала темой известной скульптурной группы, которая когда-то принадлежала семейству Фарнезе и теперь известна под именем «Фарнезский бык».

Огромный талант Амфиона пригодился ему, когда он стал царем Фив и решил укрепить столицу, соорудив вокруг нее высокие стены. Когда он играл, камни сами укладывались на места.

Миф об Арионе

Знаменит был также и музыкант по имени Арион, который нажил с помощью своего таланта огромное состояние. Однажды, съездив на Сицилию, где он участвовал в музыкальном состязании, привлекшем много знаменитых исполнителей со всего мира, он решил вернуться домой морем.

К несчастью, команда судна, на котором он плыл, состояла из алчных пиратов, которые, прослышав о богатствах певца, решили завладеть ими и убить его. Ему велели приготовиться к смерти, но, когда моряки собирались уже выбросить Ариона за борт, он попросил у них позволения сыграть в последний раз на лире. Пираты согласились. Чистые звуки его лиры полились над морем, и к кораблю приплыли дельфины, которые принялись играть в волнах. Пираты поразились, какую власть имеет его музыка, и, опасаясь, что их сердца растают, быстро схватили Ариона и бросили в море, где он упал прямо на широкую спину дельфина, который живым и невредимым донес его до ближайшего берега.

Чтобы сохранить память об этом чуде, боги превратили лиру Ариона и дельфина, спасшего ему жизнь, в созвездие.

Миф о Фаэтоне

На солнечных равнинах Греции жила когда-то прекрасная нимфа Климена.

Она была не одна, ибо ее сердце согревал маленький златовласый сын Фаэтон.

Рано утром, когда яркий диск солнца появлялся над горизонтом, Климена показывала на него мальчику, говоря, что это его отец Аполлон отправляется в свое ежедневное путешествие. Климена так часто рассказывала сыну о красоте и силе его отца, что Фаэтон в конце концов страшно возгордился и приобрел привычку громко хвастаться своим божественным родителем. Вскоре друзьям надоело его высокомерие, и, чтобы остановить поток хвалебных речей, они велели Фаэтону представить какие-нибудь доказательства его божественного происхождения или замолчать.

Они отпустили по адресу Фаэтона несколько колких замечаний, и он бросился к матери, прося ее рассказать, как ему найти отца, у которого он мог бы получить нужные доказательства. Климена тут же сообщила ему, как добраться до дворца Аполлона на далеком востоке, но велела поторопиться, если он хочет застать его дома еще до того, как солнечная колесница выедет из ворот, чтобы совершить свой путь. Фаэтон отправился прямо на восток и не останавливался до тех пор, пока не увидел золотые колонны и башни отцовского дворца, украшенные драгоценными камнями.

Солнца высокий дворец поднимался на стройных колоннах,Золотом ясным сверкал и огню подражавшим пиропом.Поверху был он покрыт глянцевитой слоновою костью,Створки двойные дверей серебряным блеском сияли.

Но все это великолепие не произвело на юношу особого впечатления, и он пошел дальше, надеясь вскоре увидать отца, чью царственную осанку и сияющие черты так живо описывала ему мать.

Аполлон, сидя на золотом троне, наблюдал за приближающимся путником и, когда тот подошел поближе, узнал в нем своего сына. Фаэтон робко приблизился к трону отца и покорно ждал, когда ему разрешат представиться. Аполлон радостно приветствовал его, назвал сыном и велел говорить безо всякого страха. Молодой человек быстро изложил свою историю и с удовольствием заметил морщинку, которая появилась на нахмуренном лбу Аполлона, когда тот услыхал, какими колкостями проводили Фаэтона друзья. Как только он закончил, Аполлон поклялся Стиксом, что готов дать сыну любые доказательства его происхождения.

Клянусь тебе Стиксом! – так Феб отвечал,И взор его гневным огнем запылал. —Чтоб всем доказать, что не лжешь ты, мой сын,Я сделаю все, что бы ты ни просил!

Это была самая страшная клятва для бога. В случае ее нарушения он должен был выпить воды из этой реки, которая превратит его на целый год в бесчувственное существо, лишенное разума. Кроме того, в течение девяти лет после этого ему запрещалось занимать свой пост, его изгоняли с Олимпа, и он не мог вкушать живительный нектар и амброзию.

Темные глаза Фаэтона засверкали от радости, когда он услышал эту клятву, и он попросил у отца разрешения проехаться на его колеснице по небу. Тогда весь мир увидит, какое высокое положение он занимает, и после этой поездки никто больше не осмелится сомневаться в его происхождении.

Услыхав столь дерзкую просьбу, Аполлон в растерянности отпрянул, ибо только он умел управляться с четырьмя дикими жеребцами, которые везли колесницу с золотыми колесами. Он объяснил Фаэтону, какой огромной опасности тот хочет себя подвергнуть, и попросил выбрать более безопасный способ доказательства.

И, наконец, посмотри, что есть в изобильной вселенной,Вот из стольких ее – земных, морских и небесных —Благ попроси что-нибудь, – ни в чем не получишь отказа.От одного воздержись, – что казнью должно называться,Честью же – нет. Фаэтон, не дара, но казни ты просишь!

Но Фаэтон, как всякий самонадеянный юноша, считал, что знает мир лучше, чем отец, и, не слушая его предупреждений, настаивал на своей просьбе. Аполлон, давший клятву, которую нельзя было нарушить, вынужден был уступить.

Настал час, когда Солнце начинало свой ежедневный путь по небу. Жеребцы уже нетерпеливо били копытами, а Аврора ждала только сигнала своего повелителя, чтобы широко распахнуть своими розовыми пальчиками ворота зари, и Часы были готовы сопровождать его.

Аполлон, уступив уговорам сына, быстро смазал его охлаждающей эссенцией, чтобы уберечь кожу от обжигающих солнечных лучей, дал необходимые наставления и еще раз настоятельно предупредил, чтобы он не спускал с жеребцов глаз и не слишком часто стегал их кнутом, ибо они были очень норовистыми.

Юноша, нетерпеливо выслушав предупреждения отца, запрыгнул на сиденье, схватил вожжи, дал знак Авроре распахнуть ворота и, ликуя, вылетел из восточного дворца на небо.

Час-другой Фаэтон внимательно следил за жеребцами, и все шло хорошо, но вскоре, упиваясь своим положением, он потерял всякую осторожность и летел все быстрее и быстрее, пока наконец не сбился с пути. Пытаясь отыскать дорогу, он так приблизился к земле, что все растения пожухли, источники и реки высохли, иссушенная, почерневшая почва задымилась, и даже люди в тех странах, над которыми он пролетал, почернели – этот цвет у их потомков сохранился до сих пор.

В ужасе от того, что он сделал, Фаэтон хлестнул своих лошадей, и они унесли его так далеко, что все растения, сумевшие уцелеть от иссушающего зноя, погибли из-за неожиданно наступившего холода.

Смертные вопили так громко, что их крики разбудили крепко спящего Юпитера и заставили его оглядеться, чтобы выяснить их причину. Одного взгляда его всевидящего ока оказалось достаточно, чтобы обозреть опустошенную землю и заметить юного возничего. Что это за безбородый юнец и как он очутился в колеснице бога солнца? Юпитер с трудом верил своим глазам. В гневе он поклялся покарать наглеца немедленной смертью. Он выбрал самую мощную стрелу в своем арсенале, тщательно прицелился и пустил ее в Фаэтона, чье почерневшее тело упало в быстрые воды реки Эридан.

И Фаэтон, свой путь не завершив,Низвергнутый во тьму с небесной выси,Кометою стремительной упалВ бурливый, непокорный Эридан,Что вольно разливался на равнинахИталии, и тело храбрецаТечение мгновенно подхватилоИ в море за собою повлекло.

Слухи о его смерти вскоре достигли ушей бедной Климены, которая горько оплакивала своего единственного сына, и никто не мог ее утешить. Гелиады, сестры Фаэтона – Фаэта, Лампетия и Эгле, – проводили дни на берегу реки, проливая слезы, заламывая руки и так горько сокрушаясь о потере брата, что боги, пожалев их, превратили в тополя, а их слезы в янтарь, который, по мнению древних, тек по тополиным стволам, словно слезы. Лучший друг Фаэтона Кинк с благоговением собрал его обуглившиеся останки и с почестями предал земле. В своем горе он постоянно представлял сцену смерти друга и все нырял в реку, надеясь отыскать еще что-нибудь, пока боги не превратили его в лебедя; и эта птица все плавает, грустя, по реке и часто опускает в воду голову, не желая прекращать свои печальные поиски.