"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .
Румингьяви, отогнанный от мёртвого Скарса, поднял взгляд на крышу, и его глаза округлились. С верхнего яруса послышалось изумлённое шипение, кто-то перелез через ограду и встал над Кайриннегом, глядя то на него, то на неподвижного Алсека. Изыскатель покосился на пришельца и встряхнулся.
- Кайриннег... Ты говоришь - ты пойдёшь в Эхекатлан со мной?
- Пойду, - отозвался Скарс, приоткрыв один глаз. - Ты слышал, знорк.
Глава 29. Горькая вода
- Согва, чем ты там звенишь? - спросил Алсек, ныряя с раскалённого склона в зыбкую прохладу храма. Вчера в полдень ему казалось, что жарче не будет - у солнца не найдётся столько огня - но сегодня ещё не миновало утро, а мостовые уже готовы были расплавиться, и Алсек, ступая по ним, опасался утонуть по щиколотку в жидком камне.
Согва, вздрогнув, ссыпал медяки обратно в чашку и убрал её в нишу.
- Воины Ти-Нау на рассвете приносили пожертвования, - сказал он. - Семнадцать медных ча, всего лишь, но со вчерашними это уже сорок три, а вечером, быть может...
- Согва! - Алсек нахмурился. - Я говорил, чтобы ты вернул эти деньги? Говорил, что нельзя обирать людей?
- Я пытался, - пожал плечами младший жрец. - Больше не буду. Это обидно для воинов Ти-Нау. И я уже говорил, что не прошу у них денег.
- Тогда я сам верну их, - Алсек потянулся за чашкой. - На что тебе деньги, Согва? Что ты здесь купишь?
- Нам ещё возвращаться, почтенный Сонкойок, - лицо Согвы было невозмутимым. - А наши храмы сожжены. Нужны будут деньги на украшения, а может, и на новые стены. Я могу отдать тебе большую часть, почтенный, - например, две трети.
"Сожжены..." - повторил про себя Алсек и мотнул головой, отгоняя видения. Храм Солнца, облитый огненной жижей и дымящийся, как вулкан, снова вставал перед глазами - вместе с изуродованными телами у подножья, грудами обугленных костей и пластин брони, золотыми щитами, содранными со стен...
- Оставь себе, - махнул рукой Алсек, отворачиваясь.
Он смотрел на белёную стену, расписанную неумело, но старательно. Кто-то нарисовал реку - завитки водяных прядей, пики цветущих тростников вдоль берега, крохотных воздушных медуз и огромную стрекозу. Чуть поодаль над водой повисла витая раковина с торчащими из её боков вёслами и косым парусом.
- Красиво, - вздохнул жрец, разглядывая фреску. - Это небесные воды?
- Да, - кивнул Согва, скрывая облегчённый вздох - кажется, Сонкойок забыл о пожертвованиях, и это к лучшему. - Когда мы закончим, она будет обвивать всю комнату. А завесу за алтарём украсим бабочками.
- Зген всесильный! - покачал головой Алсек. - И ступенчатые башни на внешней стене... Только закрась солнечные диски зеленью - они у тебя вышли красными...
Согва недоумённо взглянул на него - и прикусил губу.
- Око Згена! - он помотал головой, отгоняя наваждение. - Я уже забыл, каким должно быть солнце. Как ты думаешь, почтенный Алсек, оно ещё будет... будет таким, каким должно быть?
Изыскатель молча кивнул.
Горячий ветер приподнял дверную завесу, и жрец, вдохнувший слишком глубоко, закашлялся и прикрыл ладонью рот. С улицы тянуло чем-то омерзительным - нечто, давно протухшее, пыталось гореть.
- Что за дрянь? - поморщился изыскатель, опуская завесу и придавливая её камнем. Благовонный дым тикорина расползся по комнате, но вонь всё сочилась с улицы сквозь циновку.
- Опять поджигатели что-то сотворили, - вздохнул Согва, пристраиваясь рядом с курильницей - там пахло приятнее. Алсек осторожно выглянул наружу - запах стал гуще, но ничего странного на склоне холма не было. Ничего не изменилось и у подножия - непроглядная туча упиралась в городские стены, лениво отплёвываясь на летящие в неё пучки молний, янтарный щит над холмом изредка вспыхивал, перехватив луч или огненную стрелу... Ничего не взрывалось, и никто не врывался сквозь бреши в стенах. Даже ящеры, любящие жару, попрятались в тени, только Сапфировый Дракон неспешно кружил над холмом.
За стеной послышался мерный перестук - куман неспешно брёл по мостовой, задевая камни короткими когтями. Где-то совсем рядом с храмом стук сменился досадливым пыхтением и фырканьем - всадник, остановив кумана, не торопился спешиться, но и дальше не ехал. "К нам, что ли?" - удивился Алсек, убирая камень с порога. "В такое-то время? И не жалко ему ящера?"
- Согва, далеко ты убрал навес? - тихо спросил он, надевая сандалии. По чисто выметенным циновкам в храме приятно было ходить босиком, но снаружи мостовая только что не дымилась, и Алсек решил поберечь ступни.
- Думаешь, это чародей Хифинхелф? - Согва зашуршал свёрнутыми подстилками. Алсек пожал плечами.
- У него работы много, вчера даже на закате не выбрался - навряд ли это он...
За разговором жрецы не услышали, как всадник спустился на мостовую - и Алсек, выйдя за ворота, охнул от растерянности. На улице, опираясь на спину кумана, стоял Хифинхелф. Увидев изыскателя, он шагнул к нему и пошатнулся, едва устояв на ногах. Алсек бросился к нему, крепко обхватил и чуть не упал вместе с ним. Куман сочувственно зафыркал и упёрся лбом в спину Хифинхелфа.
- Ладно вам, - пробормотал иприлор, судорожно прижав лапу к ключицам; дышал он тяжело, и голос был хриплым. - Поищи навес, Алсек. Куши... нельзя ему на солнце, ожоги будут.
- Согва! - крикнул жрец, поддерживая ослабевшего ящера на пути к двери. - Помоги!
Куши, спрятавшись в густую тень, не спешил лечь на мостовую - камни были ещё слишком горячи. Алсек оставил ему миску с водой и охапку сухого тростника - пересушенной жёлто-серой травой было впору топить очаг, но более сочной еды для куманов в Мекьо давно не осталось.
Хифинхелф устроился у стены, обвёл настороженным взглядом алтарь и нишу с черепом, принял из рук Согвы чашу с яртисовым отваром и остался так сидеть, вдыхая благовонный пар и тихо шипя. В первый раз за много дней Алсек увидел его без доспехов, без робы и рукавиц, в одной лишь длинной рубахе.
- Полить тебя? - жрец дотянулся до горшка с чистой водой. Ящер отмахнулся.
- Отчего ты не под землёй? - спросил Согва. - Почтенный Алсек думал, что тебя не отпускают из мастерской...
Иприлор слабо мотнул головой, осушил чашу, резко вдохнул и выдохнул и снова ощупал грудь.
- Всссё, - прошипел он еле слышно. - Моя работа закончиласссь. Просссти, шшшто вчера не пришшшёл - на ночь оссставили у лекаря, только вырвалссся.
- Зген всесильный! - охнул Алсек, едва не выронив кувшин. - Что случилось?! "Шмель" тебя ужалил?!
- Хссссс, - шевельнул хвостом Хифинхелф, принимаясь за вторую чашу. - Этого ещё не хватало. Говорят, я упал, где ссстоял, очнулссся уже у лекаря. Большшше мне не оживлять "шшшмелей". Вот, посссмотри...
Он приподнял рубаху и показал жрецам размашистый чёрный крест, нарисованный на животе.
- Пока не сссотрётссся - ни единого заклятия. Хшшшш... - с досадливым шипением Хифинхелф допил отвар. - Это на месссяц, не меньшшше. Не рассчитал я, Алсссек. Сссил не хватило.
- Хиф!.. - жрец, не договорив, крепко сжал плечо ящера и встряхнул его. - Куда же старейшины смотрели?!
- Война, - пожал плечами иприлор. - Ты не бойссся, Алсссек. Мы сссделали много оружия, да и у ссстены сссейчассс тихо...
Ветер засвистел в нишах, рванул дверную завесу, и по храму расплылось облако прозрачного, но зловонного дыма. Алсек поморщился и поднёс к носу измятый лист Яртиса. Что только ни горело вокруг него в этом году - даже кости и камни - но столь мерзкой вони ему ощущать ещё не приходилось.
- Что там горит, Хиф? - спросил он угрюмо. - В отстойник налили огненной жижи?
- Река горит, Алсссек, - недобро усмехнулся ящер, оскалив зубы. - Ил на дне высссох, и его подожгли. Запах гадоссстный...
- Зген всесильный! Подожгли... реку?! - Согва поднёс ладонь ко рту. Алсек зажмурился и ущипнул себя за ногу.
