Автор неизвестен - Народ, да!
— Откуда ты взялся? Как звать тебя? — спросил он великана.
— Йо Мадьярок! — ответил детина, расплывшись в улыбке. На это раздался веселый смех. А дело в том, что собрались там всё больше венгры. Они-то хорошо знали, что означает «йо мадьярок» — мол, «мы из добрых венгров», вот мы кто.
— Йо Мадьярок, — повторил железный великан. — Я и работаю, как йо мадьярок, и ем, как йо мадьярок. Зови меня Йо Мадьярок. Знай наших!
Стив Местрович был счастлив и горд, однако он хотел, чтобы состязание проходило по всем правилам. И решил проверить, а правда ли Йо Мадьярок сталелитейщик, о чем и спросил его прямо.
Тогда Йо Мадьярок стянул с плеч рубаху и ударил себя в грудь могучим кулаком. Гул раздался от этого удара, словно тяжелым молотом стукнули по чугунному котлу. И все увидели стальные мышцы великана.
Сомнений не оставалось, Йо Мадьярок истинный сталелитейщик.
— Что ж, у тебя все права жениться на моей дочке, — сказал ему Стив. — Разумеется, если она сама не против. Ты выиграл состязание по всем правилам!
Но Йо Мадьярок сконфуженно улыбнулся и сказал:
— Спору нет, краше вашей Мэри нет девушки на свете! Если б только у меня было время, чтоб жениться, лучшей невесты мне бы не сыскать. Да вот беда, ведь женатый человек, хочешь не хочешь, должен хоть изредка сидеть дома, а я не могу себе этого позволить. Никак не могу! Мне положено работать. Работать больше всех! А потом, сдается мне, вашей дочке больше хочется выйти за Пита Пассика.
И это была сущая правда. Так что вечером устроили богатый пир по случаю свадьбы Мэри Местрович и Пита Пассика. Всё честь честью.
Прямо со свадьбы Йо Мадьярок отправился в город и нашел пансион миссис Хорки.
— Говорят, вы лучше всех в Питтсбурге готовите тушеную капусту, — сказал он ей. — Так вот, мне надо пять порций тушеной капусты в день, а о постели можете не беспокоиться.
— Где же тогда вы собираетесь спать? — полюбопытствовала миссис Хорки.
— Я не сплю, — объяснил ей Йо Мадьярок. — Я только работаю и ем. Ем и работаю.
Миссис Хорки приготовила для него пять порций тушеной капусты, а потом показала ворота сталелитейного завода. Он был расположен как раз напротив ее дома, только через дорогу перейти.
Хозяин поставил Йо Мадьярока к печи № 7. Эта печь, как, собственно, и все остальные, переплавляла металлолом и чугунные чушки на крепкую сталь. С добавлением известняка, разумеется. Как правило, чтобы заложить тяжелую шихту, то есть всю эту железную кашу, в печь, рабочие пользовались специальными вагонетками с откидывающимся кузовом. Но Йо Мадьяроку они не понадобились.
Он хватал большущие охапки железных обломков и чугунных чушек, потом пригоршни известняка и сам загружал ими раскаленную печь. А пока в печи с гулом и ревом полыхал огонь, он голыми руками равномерно помешивал кипящий металл, чтобы сталь сварилась как надо.
Вы, наверное, знаете, что к каждой печи приставлен человек в защитных очках, чтобы через особый глазок следить, как варится сталь. Но Йо Мадьярок не признавал никаких очков, глазков или помощников. Когда, по его расчетам, сталь была почти готова, он запускал в нее руку и определял на ощупь, готова ли эта раскаленная добела кипящая масса. А потом пальцем выбивал затычку в боку у печи.
Обычным сталелитейщикам приходится пользоваться для этого тяжелым ломом, сами понимаете. А как же иначе выбить толстенную пробку, сделанную из прессованного песка с глиной?
Стоило пробке вылететь, и из печи вырывался огненный поток жидкого металла. Йо Мадьярок хватал его руками, ждал, пока сталь чуть остынет, и тогда пропускал ее сквозь пальцы. Так он готовил отличные железнодорожные рельсы.
А вообще-то изготовление железнодорожных рельсов требовало много времени. Как правило, жидкая сталь сначала лилась в огромный ковш. Потом этот ковш подхватывался подъемным краном, который свободно гулял по рельсам над головой. Подъемный кран опрокидывал ковш с жидкой сталью в опоку — это такая особая литейная форма. А когда сталь там остывала, ее раскатывали большущими роликами, и получались рельсы. Так что представляете, как Йо Мадьярок ускорил сталелитейный процесс?
Одно было плохо: Йо Мадьярок так быстро работал, что скоро к заводу было не подступиться — всюду лежали рельсы. Рельсы на рельсах, и на рельсах еще рельсы. Ни пройти, ни проехать, ни войти, ни выйти из завода. Пришлось хозяину завода дать остальным рабочим выходной день.
А после этого на заводе сломался прокатный стан. На нем изготовляли стальную обшивку для морских судов. Хозяин бросился за помощью к Йо Мадьяроку. Йо Мадьярок не мог ему отказать. Он сам не любил, когда работа вдруг останавливалась, и поспешил заменить прокатный стан. Что ж, у него это получилось неплохо.
Он бросал на пол длинные металлические отливки и топтал их ногами, пока они не делались плоскими и гладкими. А тогда брал их в руки и вытягивал, вытягивал, чтобы сделать потоньше.
А в другой раз остановился инструментальный цех. И хозяин опять позвал Йо Мадьярока на помощь. Йо Мадьярок брал большие листы железа, разжевывал их своими стальными зубами на кусочки как раз нужного размера.
Он был мастер на все руки, стальной Йо Мадьярок, и мог выполнять на сталелитейном заводе любую работу.
Но вот настали трудные времена. Многие фабрики и заводы остановились. Почти никому больше не нужен был новый металл и новая сталь. Для рабочих не хватало работы. И они отправили к Йо Мадьяроку делегацию, которая попросила его работать помедленнее, чтобы осталось дела и для других. Конечно, он согласился. Но и это не помогло. Никто уже не покупал сталь, и завод пришлось совсем закрыть.
— Засыпайте огонь! — приказал рабочим хозяин завода. Это означало, они должны погасить печи и прекратить выплавку стали.
Рабочие погасили печи и разошлись по домам. Все, кроме Йо Мадьярока. Никто так и не узнал, куда же он делся.
Однако все проходит, все меняется. Прошли и трудные времена. Стране снова понадобилась сталь на рельсы, и на обшивку кораблей, и на всякое такое прочее. Но больше всего потребовалось стали, чтобы сделать новые сталелитейные заводы. Рабочие вернулись к своим печам и стали раздувать в них огонь.
Пришлось хозяину нанимать целую бригаду рабочих, чтобы разогреть самую большую печь № 7, потому что Йо Мадьярок так и не объявился. Вскоре в огромные ковши снова полилась раскаленная добела сталь. И тогда рабочие вдруг услышали голос:
— Ну как, удалась? — это про сталь.
Никто не мог сообразить, откуда шел этот голос, пока не увидели вдруг Йо Мадьярока. Он сидел в ковше, окунувшись в расплавленный металл по самый подбородок.
Только теперь все догадались, где же он пропадал все эти годы. Он оставался на своем заводе, в самой большой печи № 7.
Хозяин страшно разволновался.
— Скорей вылезай! — крикнул он. — Ты расплавишься!
Но Йо Мадьярок только ухмыльнулся: мол; знай наших! Ему было весело оттого, что он станет частицей той стали, что пойдет на строительство новых сталелитейных заводов, которые дадут работу его друзьям-сталелитейщикам. Таков уж он был, Йо Мадьярок.
Ему хотелось, чтобы на этот раз выплавлялась самая лучшая сталь, лучше которой не было прежде. И потому он остался в ковше и расплавился.
А подъемный кран подцепил ковш и выплеснул расплавленный металл в опоку. Умные машины сформовали из металла разные детали, которые пошли на строительство новых заводов.
С тех пор, когда удается выплавить хорошую сталь, сталелитейщики всегда говорят:
— Йо Мадьярок!
Кейси Джонс
Пересказ Н. Шерешевской
Всем хорошо знакомо имя паровозного машиниста Кейси Джонса. Он прославился в ту пору, когда строительство железных дорог в стране было в центре внимания.
Кейси Джонс был великаном, гигантом. Но не потому, что рост у него был шесть футов и четыре дюйма. Он и в самом деле был видный мужчина, высокий, черноволосый, глаза серые. Улыбка никогда не гасла на его лице. Но гигантом он был не потому.
Кейси Джонс, машинист пассажирского скорого на Иллинойс-Центральной, прославился отчаянной гонкой. Он мог делать на своем экспрессе, названном «Пушечное ядро», до пятидесяти миль в час! Он разгонял паровоз до такой скорости, что боковые рычаги паровозного двигателя сливались в единый узор. И когда Кейси, выглянув из окошка кабины, видел это, он расплывался в улыбке и чувствовал себя на седьмом небе от счастья, словно мальчишка, получивший свои первые ботинки из рыжей свиной кожи.
И еще Кейси Джонс был знаменит тем, что изобрел паровозные свистки на все лады. Только он один умел выводить такие удивительные мелодии. Мурашки бегали по спине от восторга, когда вы слышали их. Сначала его свисток издавал робкий, протяжный, словно жалобный стон, который вдруг взвивался вверх, звенел, оглушал вас и снова замирал, стихал до нежного шепота.
